Ольга Быкова - Драконьи тропы [СИ]

— Так.

— У одного из них оказался драконий зуб. Чей — так и неизвестно.

— Угу, еще.

— Было сражение на Сером берегу. Враг вторгся в Драконовы горы неизвестно как.

— Еще. Может, мелочь какая-нибудь, но необъяснимая.

— Ну-у. Если припомнить…

Договорить они не успели.

Вся луговина разом вдруг пришла в движение. Снег, перемешанный с глиной, сучьями и кровью в серо-бурое месиво, взрывался, выпуская в темень сумерек скользких чешуйчатых многоногих и многозубых тварей наподобие тех, что Лиска с Наирой видели уже в подземельях Драконовых гор. Эти были, к счастью, намного мельче, и магам справиться с ними было бы не так и трудно, если бы их было не десятки. Часть чудищ пришлось взять на себя людям. Изнорцы за время ночной передышки успели запастись в помощь обычному своему оружию еще и хорошими дубинами, которые в битвах с нежитью оказывались подчас действеннее мечей, и жертв было меньше, чем могло быть, но все равно было слишком много.

Страшные рваные раны, истерзанные руки и ноги… Лиске хотелось кричать от отчаяния, когда она понимала, что не в силах даже просто остановить всю льющуюся потоками кровь. Несколько раз она вместо того, чтобы ждать, кто будет ранен, сама бросалась на монстров, обрушивая на них силу бьющего из под ног потока, а потом уже снова и снова перевязывала, заговаривала, стягивала раны. И продолжалось это без конца.

Но все-таки наступило утро, и эти жуткие твари кончились. На смену им ринулось вооруженное до зубов чернопольское воинство. Им противостояли ойринские и ковражинские отряды. Бился с врагом и отряд Извейского княжества, и малые дружины из Козинца и Загорья.

Левко, вклинившись в самую гущу битвы, уже не раз поблагодарил судьбу за подаренный ему меч, который вывел из строя уже не одного врага. Немало участвовало в битве всадников. Однако он воевал, как и многие другие, пешим. Своего своевольного скакуна оставил за пределами поля боя. Трудно было воевать верхом на коне, который лучше хозяина знал, куда тому надо повернуть, а честно говоря, он просто пожалел Рыжика: мало ли что.

Становилось все жарче. Как только поубавилось чернопольцев, в балку снова хлынула волна всякого рода нежити. На этот раз вылетели из-под ног громадные летучие мыши. Грязно-бурые, отвратительно пищащие, когтистые. Они бросались на людей, целясь когтями в лицо, в глаза, и были не так опасны сами по себе. Но они пугали и ранили лошадей. Те взбрыкивали, шарахались в стороны, сбрасывали седоков и падали, подминая под себя людей и довершая общую картину до полного хаоса.

Невесть откуда появились еще и шли напролом дикого вида полулюди-полузвери, в два раза крупнее человека, толстокожие, дубиноголовые, коротколапые и сильные, как медведи. В одиночку с ними даже очень сильному воину было не справиться. Изнорцы старались встречать их вчетвером, впятером. Несмотря на все невероятные усилия, магам почти не удавалось продвинуться вперед. Черная мерзость во всяких видах все лезла и лезла из-под земли.

— Ты погляди, какая дрянь лезет, — сказал Канингем и широкими взмахами сгребая руками, смел с полсотни саженей земли вокруг себя расползающихся в разные стороны громадных мокриц размером с крупного рака каждая. Он подвинул грязную копошащуюся кучу поближе.

Дариан привычным движением руки осенил эту кучу, и она осела, рассыпавшись грудой мелких камешков. И на секунду задумался.

— Вали его, — крикнул Канингем.

И они вдвоем рассыпали в пепел вылезшего навстречу монстра.

— Чуть успели, — проворчал маг.

А Дариана вдруг осенило. Он повернулся к другу.

— Канингем, я — идиот.

— Это предположение?

— Факт. И ты тоже. Все совсем не так, как мы поняли. Слушай.

Через пять минут Дариан, успев на бегу крикнуть Хорстену и стоящей рядом Лиске: «Держитесь!», вскочил на своего Снежка и понесся во весь опор к порталу в Драконовы горы.

От Камышанских холмов через портал к Горелкам, от Горелок — к Лестрининому двору, оттуда — к Восточному входу. За считанные мгновения Снежок промчался по пустоши, снова портал, и они на Поляне. Оттуда через реку, и по горам… Мелькали заснеженные склоны. Снежок чуть сбавил темп, выбирая дорогу. Уже совсем недалеко. Еще немного. Здесь уже лошадь не пройдет, придется бегом. Он торопился, оскальзывался, несколько раз падал, поднимался и бежал, досадуя на задержку.

Как же он не понял этого раньше! Ведь сто раз они все говорили себе и друг другу примерно одно и то же. Что непонятно, откуда берется столько энергии, что Чернопольский источник слишком мал для действий такого масштаба… и как он мог прорваться в Драконовы горы… и т. д. и т. д. И все факты были перед ними. Лиска видела во сне малышей, заблудившихся в лесу у Лешачьей балки, а ведь все ее вещие сны не выходят за пределы того, что могут видеть драконы. А потом там, у леса, оказался дракончик. А драконы никогда, НИКОГДА не отходят дальше версты от родного источника. Он и не уходил за девушками из Драконовых гор. Он появился там, рядом с напуганными детьми, откликнувшись на заботу старшего. И это было возможно, потому что источник в Лешачьей балке — отросток драконогорского. Драконогорского, а не Чернопольского, как они все думали. А поскольку сами Драконовы горы простираются на юг чуть не на тысячу верст и на запад — леший знает насколько, росток от них вполне мог вылезти на краю Изнорья. По сравнению с их собственным размером это недалеко. А несоразмерная его мощность — оттого, что он до сих пор связан с глубинной основой Драконогорского источника. И пока не перерезана эта «пуповина», черный маг так и будет черпать оттуда почти не иссякаемую силу, лепить из нее монстров и спускать их сотнями на защитников Изнорья.

Дариан еще прибавил ходу, поскользнулся, упал, ушиб локоть. Вскочил, проклиная чертову слякоть. Нет, так дальше не пойдет.

Он остановился, перевел дух, выпрямился, расправил плечи. В конце концов, судьба Изнорья и Драконовых гор — не только его забота. Они должны быть где-то поблизости.

Дариан огляделся. Вокруг камень и камень, припорошенный снегом. Позвал. Позвал еще, требовательно, страстно.

Ага. Справа посыпалась каменная крошка, с зашевелившихся валунов сполз талый мокрый снег, и отлепляясь от каменистого серого фона, перебирая толстыми лапами, по склону не спеша двинулся к нему горнтхейм. Приземистый и мощный, он двигался с уверенной грацией, свойственной любому дракону. И на ходу из серого, холодного, мокрого он на глазах превращался в пышущего жаром, переливающегося всеми оттенками огненного. Подошел к Дариану и выдохнул на него жаркий язык пламени. Маг даже не заслонился. Некогда было разыгрывать сражение. Объяснять дракону что к чему, к счастью, не было нужды.