Джон Толкин - Хоббит, или Туда и обратно. Избранные произведения

— Не отгадал, — согласился Голлум. — Не отгадал… — повторил он. И вдруг зашипел: — А что это у него в кармане? Пусссть скажет. Нет, пусссть ссперва скажет.

Скрывать правду не было ни малейшего повода. Однако Бильбо тоже рассердился. В конце концов, он выиграл или нет? Конечно, выиграл, и совершенно честно, по всем правилам.

— Теперь-то вам какая разница?

— Это был нечесстный вопрос! — взвыл Голлум. — Нечесстная загадка, моя прелесссть!

— Как посмотреть, — отозвался Бильбо. — Между прочим, я первый спросил: что вы потеряли?

— В кармане, в кармане, что у него в кармане? — снова зашипел Голлум. Шипение становилось все громче: Голлум уже нашел разгадку — ведь столько лет он лелеял свое кольцо. Подозрение быстро перерастало в уверенность. Голлумовы глаза-плошки светились ярче и ярче.

— Что вы потеряли? — стоял на своем Бильбо. — Скажите, и я вам отвечу.

Глаза Голлума стали зелеными. Два зеленых огонька быстро приближались — Голлум поспешно греб к берегу. Его обуяла такая злоба, что он и думать забыл о каком-то там мече.

Бильбо понятия не имел, чем он ухитрился разгневать Голлума. Зато вовремя сообразил, что еще немного — и Голлум его прикончит. Хоббит опрометью кинулся назад по проходу, которым спустился к озеру, выставив правую руку, чтобы не налететь в темноте на какое-нибудь препятствие.

— Что у него в кармане? — прошипел Голлум, с плеском выпрыгнув из лодки.

— А в самом деле, интересно, что? — спросил себя хоббит и сунул левую руку в карман. Кольцо само наделось ему на палец.

Шипение за спиной становилось все громче. Обернувшись, Бильбо увидел невдалеке зеленые глаза Голлума. В ужасе он припустил быстрее прежнего, но споткнулся обо что-то и упал, придавив своим телом меч.

Голлум мгновенно очутился рядом. Но прежде чем Бильбо успел высвободить меч или просто вздохнуть, Голлум пронесся мимо, осыпая господина Торбинса отборными ругательствами.

Что все это значит? Ведь Голлум, с его-то глазищами, прекрасно видит в темноте — почему же он не заметил хоббита? Бильбо поднялся, скривившись от боли, вынул из ножен тускло мерцающий меч и крадучись двинулся дальше. Ничего другого все равно не оставалось. Не возвращаться же обратно к озеру! Может, Голлум, сам того не подозревая, укажет ему путь на волю?

— Чтоб ему пусссто было! — шипел Голлум. — Чтоб ему пусссто было, этому Торбинссу! Удрал, удрал. А что у него было в кармане? О, мы догадалисссь, моя прелесссть, мы догадалисссь! Он нашел его, да, он должен был его найти! Наш подарочек на день рождения!

Бильбо навострил уши. Наконец-то он начал что-то понимать. Хоббит прибавил шагу, стараясь не отставать от Голлума, который резво трусил по каменной норе. Стены слабо светились, и было видно, как Голлум крутит головой.

— Наш подарочек на день рождения! Как же мы его потеряли, моя прелесссть? Да вот как потеряли! Когда тащили этого сосссунка, этого визгунишку! Вот как. Пропало, моя прелесссть, соскользнуло и пропало! Оно пропало, голлум!

Вдруг Голлум уселся и заплакал; в горле у него омерзительно свистело и булькало. Бильбо замер, прижавшись спиной к стене. Неожиданно Голлум перестал плакать и заговорил — точнее, заспорил — сам с собой:

— Вернутьсся? А зачем? Его там нет. Мы знаем, голлум. Исскать бессполезно. Оно в кармане у этого Торбинсса, этого гнуссного воришки! Он нашел его. Мы догадалиссь, моя прелесссть, догадалиссь. Но где он, Торбинсс? Нужно найти, моя прелесссть. Ведь он не знает, что это такое, и он не мог далеко уйти. Он заблудился, гадкий вор! Он говорил, что не знает дороги! Да, говорил. А если он нам врал? Он такой, Торбинсс. Ведь не сказал, что у него в кармане, хотя мы сспрашивали. Сюда вошел, значит, и отсюда выберется. Он идет к задней двери. Точно, к задней двери, голлум!

А там его схватят гоблины. Его поймают, моя прелесссть! Шшш!.. Если наш подарочек у него, моя прелесссть, он достанетсся гоблинам. Они поймут, что это такое. Мы больше не будем в безопасссности, никогда не будем, голлум! Гоблин наденет наш подарочек и исчезнет… Никто не увидит гоблина. Даже наши глазки не увидят, а он будет шасстать по коридорам и поймает нас, да, голлум, голлум!

Хватит болтать, моя прелесссть! Надо торопитьсся. Мы должны опередить Торбинсса. Пошли. Уже близко.

Голлум рывком поднялся и большими шагами двинулся по проходу. Бильбо устремился следом. Больше всего он боялся снова споткнуться и упасть.

Голлум наверняка услышит и прибежит… Голова хоббита от изумления шла кругом. Выходит, колечко-то — волшебное, и тот, кто его наденет, становится невидимым! Вот почему Голлум промчался мимо! В древних преданиях говорилось о таких кольцах, но одно дело — предания, и совсем другое — когда все происходит не с кем-нибудь, а с тобой.

Так они и шли: Голлум, бранясь, шлепал впереди, а Бильбо бесшумно, как истый хоббит, крался за ним по пятам. Вскоре очутились в том месте, где от основного хода отходили боковые. Голлум принялся их пересчитывать:

— Один сслева, да. Один ссправа. Два ссправа, да, да. Два сслева, голлум. — Так продолжалось довольно долго. Голлум шагал медленнее. Он начал тихонько поскуливать от страха. Ведь в любой миг могли появиться гоблины, а он был без кольца!

Наконец перед небольшим отверстием по левую руку Голлум замер.

— Ссемь ссправа, шессть сслева, да, — прошипел он. — Вот он, вот путь к задней двери, моя прелесссть. Вот проход.

Он заглянул в отверстие и отпрянул.

— Нет, моя прелесссть, мы туда не полезем. Там гоблины. Мы знаем, что они там. Шшш… Что же нам делать? Гнуссный, гнуссный Торбинсс! Подождем здессь, моя прелесссть, подождем и поссмотрим.

Бильбо впал в отчаяние. Голлум привел его к проходу, но толку от этого было чуть. Лиходей, скорчившись в три погибели, уселся перед проходом, глаза его холодно светились, голова поворачивалась из стороны в сторону.

Бильбо сделал шаг от стены. Голлум мгновенно насторожился, принюхался, его глаза замерцали зеленым. Он тихо и грозно зашипел. Хоббита он видеть не мог, но зрение ему и не требовалось: он полагался на обоняние и слух, обостренные долгим пребыванием во мраке.

Голлум, едва ли не распластавшись, припал к полу, напрягся, как тетива, морда вытянулась, нос почти вжался в камень. Этакая черная тень, лишь глаза светятся… Бильбо понял — сейчас бросится.

Хоббит затаил дыхание и замер в неподвижности. Как же быть? Надо бежать, покуда еще есть силы. Наверное, придется сражаться. Придется пронзить эту мерзкую тварь мечом, выколоть ей глаза, убить… Ведь Голлум хочет его съесть. Ну и что из того? Битва все равно не будет честной. Бильбо невидим, и потом — у Голлума нет меча. И вообще, Голлум такой несчастный, хоть и злобный, такой жалкий и одинокий! Бильбо внезапно понял, каково это — жить в беспросветном мраке, без надежды на лучшую долю. Кругом камень и тьма, промозглая сырость… Тут не только зашипишь, тут взвоешь. Это сочувствие было сродни озарению. Хоббит вздрогнул, а затем, словно сочувствие придало ему решимости и сил, прыгнул.