Валерия Чернованова - Цветок из пламени

Я пыталась отыскать взглядом Морана, но вокруг царил хаос. Лица перед глазами сменялись с молниеносной скоростью, и на каждом застыло одинаковое выражение первобытного ужаса перед беспощадными охотниками.

— Мои дети… Мне нужно к моим детям, — дрожа всем телом, повторяла королева. Она по-прежнему крепко сжимала мою руку, кажется, даже не сознавая этого. А когда я попыталась осторожно разжать одеревеневшие пальцы правительницы — но узкому темному коридорчику было удобнее идти друг за другом, а не плечом к плечу, — Алайетт еще сильнее сжала мою ладонь.

— О дофине и принцессе позаботятся, ваше величество, — пытался как мог успокоить монархиню наш спаситель.

Но ее величество как будто не слышала. Шокированная ужасным происшествием, продолжала повторять, чтобы скорее отвели ее к малышам. И короля к ней сию же минуту доставили, чтобы она могла воочию убедиться, что с его величеством все в порядке.

— У меня приказ обеспечить безопасность вам и маркизе де Шалон! — твердо произнес маг в ответ на очередное невнятное требование правительницы.

— А я тебе приказываю отвести меня к детям! — истерически воскликнула королева.

— Но ваше величество… — Страж толкнул потайную дверку и остолбенел, почувствовав то же самое, что сейчас испытывала я: новый приступ боли и тошнотворную вонь, удавкой сдавившую горло.

В пустынном зале, лишенном красок, под лепным сводом, притаившись по углам, нас поджидали исчадия мглы.

— Не входите! — храбро загородив собой, велел нам водяной колдун, и захлопнул дверь.

Демонов такая хлипкая перегородка точно не удержит. Они ее одним небрежным движением вышибут.

Я в панике озиралась, до крови кусала губы, лихорадочно размышляя, как быть дальше. Бежать назад? В кошмар, из которого едва вырвались?

Нас окутала тьма и тишина, больно бившая по натянутым до предела нервам. Ее величество, прислонившись к стене и зажмурившись, беззвучно шептала молитвы. А я не знала, то ли уповать на силу стража, то ли спасаться бегством или пытаться ему помочь. Рискнуть собой и малышом…

От этой мысли меня окатило ледяной волной. Отшатнувшись от двери, замерла прислушиваясь. Несколько секунд ничего не происходило, а потом напряженную тишину вспорол истошный рев: чудища бросились в бой. Послышался грохот, от которого содрогнулся пол, треск мебели, которую крушили демоны. Уши заложило от крика, полного ужаса и боли.

— Бежим! — Схватив королеву за руку, бросилась в обратном направлении.

Куда угодно, лишь бы подальше от мерзких тварей! Вдруг посчастливится отыскать Морана. Он защитит. Рядом с ним никакой демон не страшен.

Дальнейшие события завертелись вокруг меня все сметающим смерчем. Перемешались образы и звуки: скрежет когтей по двери, мощный удар, выбивший створку, громкий гортанный рык. В нем слышалось торжество, предвкушение скорой поживы. Секунда, две… и рука королевы выскользнула из моей руки.

Обернувшись, увидела, как тварь, вцепившись в запястье лишившейся чувств правительницы, тащит ее, словно тряпичную куклу, по коридору. Меня демон не тронул. Следовало бежать. Спасаться, раз выпала такая возможность… А потом всю жизнь мучиться, вспоминая, как бросила на растерзание кровожадным монстрам беззащитную женщину. Проявила малодушие, когда могла воспользоваться дарованной мне силой морров.

Если не вмешаюсь сейчас, зачем тогда она вообще мне нужна?!

Поколебавшись мгновение, я бросилась королеве на помощь.

При виде исполосованной груди стража, кровавого пятна, что медленно расползалось под магом, проснувшаяся было во мне отвага тут же куда-то подевалась. Растворилась где-то глубоко в сердце, устроившем в груди дикие скачки.

Королева была еще жива. По крайней мере, я на это очень надеялась. Неподвижная, мертвенно бледная, лежала посреди зала, чуть тронутого лунным сиянием. Двое парнокопытных склонились над ее величеством, протягивая к ней свои лапищи.

Ненавижу тварей!

Всплеск ярости помог заглушить страх. Сделала глубокий вдох, пробуждая в себе сокрушительное пламя, и оно, послушное моему приказу, заплясало вокруг королевы. Алайетт вреда огонь причинить не мог, а вот демонам, не ожидавшим такого подвоха, шерсть изрядно подпалило. Оглушительно завизжав, твари бросились врассыпную. А я снова была готова атаковать.

Тьма, жадно накинувшаяся на исчадие мглы, почти достигла его, почти сомкнула на мощной шее свои смертоносные щупальца. На мою беду, чудовище оказалось ловким и быстрым, что не очень-то сочеталось с его габаритами. Молниеносно вскарабкалось по стене и спряталось в плескавшейся в глубине зала темноте, поглощавшей отблески пламени.

Стоило отвлечься на одного демона, и я выпустила из виду другого. Эта оплошность чуть не стоила мне жизни. Преодолев разделявшее нас расстояние одним прыжком, тварь швырнула меня в другой конец зала, поближе к своему притаившемуся напарнику.

Будь демон один, и я бы, возможно, с горем пополам с ним справилась. Но против двух монстров у меня не было шансов. Эх, что же ты, страж, не успел уложить даже одно исчадие мглы, — мелькнула горькая мысль. Ее поглотила острая боль, запульсировавшая в затылке.

От сильного удара о стену из груди вышибло воздух. Перед глазами все поплыло. Окружающая обстановка начала множиться, а вместе с ней и демоны, которых вместо двух стало четыре.

Еще лучше!

— Марки-и-иза… — зашипел тот, что ядовитым пауком карабкался по стене, приближаясь ко мне. Даже в полумраке, даже в предобморочном состоянии я различила жуткий оскал и яд, капавший с острых, как лезвие, клыков, оставлявший на полу горелые пятна. — Ты не меченая. Но раз настаиваешь…

— Случайная лакомая жертва, — осклабился другой гад, бесшумно приближаясь.

Приникнув к полу, подкрадывался нарочито медленно, явно растягивая удовольствие, вбирая в себя мой ужас, мое отчаяние. Сила, захлестываемая эмоциями, больше мне не повиновалась. Все, на что меня хватило, — на тоненькую огненную плеть, едва коснувшуюся груди чудовища и тут же растаявшую в воздухе.

Теперь я понимала, что имел в виду Моран, когда говорил о подавлении эмоций. Стражи годами тренируются выжигать в себе любые чувства. А я… Пару недель практики с мужем не сделали из меня воина. Так, жалкое, смешное его подобие.

И вот сейчас я расплачивалась за свою никому не нужную самоотверженность, за импульсивность, за привычку сначала действовать, а потом думать. Надеялась спасти королеву, а в итоге погибнем мы обе. И мой ребенок. Которого я уже безгранично, отчаянно любила.

И за которого готова была бороться до последнего.

Слова сорвались с губ прежде, чем успела понять их смысл:

— Стойте! Приказываю — остановитесь! — Даже руку зачем-то выставила, до конца не сознавая, насколько абсурдным было мое заявление.