Валерия Чернованова - Цветок из пламени

— Не вижу ничего предосудительного и смертельно опасного в том, чтобы пройти ритуал. При всем уважении к его высокопреосвященству, — на безукоризненном вальхеймском отозвался гость, — я считаю, что это ни в коей мере не опорочит ваше доброе имя, монсеньор. Наоборот, согласившись на обряд, вы очистите свою честь от всякого поклепа.

Нравятся мне эти илланцы.

И снова воцарилось молчание. Не знаю, как Моран умудрился выжить под испепеляющим взглядом прелата. От меня, будь я на месте маркиза, уже давно и косточек бы не осталось.

Но стража было не так-то просто выбить из седла. С холодной невозмутимостью он спросил:

— Так каково же будет ваше решение, монсеньор?

В вязкой тишине, растекшейся по залу, слова кардинала прозвучали подобно оглушительному набату:

— Я не стану играть в ваши грязные игры, маркиз! Я отказываюсь от ритуала!

Кто бы сомневался.

— Тогда мне ничего не остается, кроме как, следуя древнему закону Вальхейма, вызвать вас на бой. От него вы не сможете отказаться. — Моран жестко усмехнулся. — Вам же дорога ваша честь, монсеньор?

По лицу огненного мага змеей скользнула усмешка, от которой мое бедное сердце остановилось окончательно и бесповоротно.

— А вот в этом удовольствии я себе точно не откажу.

По требованию Морана бой решили провести сразу же, не покидая пределов дворца. Кардинал, правда, поначалу артачился. Заикался, что ему необходимо не то подготовиться, не то настроиться. Но его величество, раздраженный странным поведением прелата и тем, что приветствие илланского посла неожиданно прервали, капризно топнул ногой, а для пущего эффекта еще и тростью пристукнул и велел немедленно покончить с этим фарсом.

Немедленно так немедленно. Нам эффект неожиданности был только на руку. Но даже несмотря на то, что противника удалось застать врасплох, у меня все внутри сжималось от тревоги.

Не то чтобы мне легко удавалось расшифровывать чужие эмоции… Злость и досада были написаны у Бофремона на лице, это видел каждый. Но сколько ни пыталась уловить во взгляде треклятого мага хотя бы тень страха — все тщетно. Только пламя ярости отражалось в янтарных, отравленных ядом ненависти глазах.

То ли кардинал еще до конца не осознал, что вот-вот сразится со стражем. Не просто с магом-стихийником, а с опытным воином, в жилах которого текла кровь темных чародеев. То ли…

Я поневоле ждала подвоха и буквально физически ощущала опасность, нависшую над Мораном. Хотела к нему протиснуться, чтобы поделиться своими страхами, предупредить, но в зале началась самая настоящая сумятица. Последовать в парк за дуэлянтами придворным не позволили, и галдящий поток хлынул к стеклянным дверям. Меня как штормовой волной, пестрой, обильно надушенной и присыпанной пудрой, вынесло на террасу и пришпилило, точно бабочку к картонке, к гранитной балюстраде.

Вовсю орудуя локтями, ко мне протиснулась Софи.

— Что задумал твой муж? Он что, действительно намерен убить прелата? Это правда — все, что сказал маркиз? — Щеки девушки раскраснелись, глаза блестели от возбуждения и предвкушения захватывающего зрелища.

Конечно, Софи легко предвкушать и ждать. Это ведь не ее любимый должен сразиться с мерзким ужом-прелатом!

А мой. Мой! И я не позволю никакой мрази вроде лжесвятоши его у меня отнять!

Вот только что я могла сделать, стоя в окружении ни на секунду не смолкающих дармоедов, только и годных на то, чтобы с утра до вечера чесать языки, охорашиваться перед зеркалами и строить друг другу козни.

И я от них недалеко ушла. Такая же бесполезная.

— Александрин… — Поняв, что творится у меня в душе, Софи неловко коснулась моего плеча.

— Все хорошо. — Я обвела взглядом просторный, усыпанный щебнем парадный двор, окаймленный слева и справа светлыми флигелями Анфальма.

Первым из здания дворца показался Моран. Маркиз успел сбросить камзол и закатал рукава рубашки. Его высокопреосвященство тоже поспешил избавиться от сутаны и теперь ничем не отличался от обычного дворянина.

Высокий, поджарый — было видно, если Бофремон в себе что и тренировал, то точно не веру и преданность королю и королеве. Одежда не скрывала его сильного, закаленного годами тренировок тела, мышц, проступавших под тонкой тканью рубашки, яростной мощи, что исходила от колдуна.

При взгляде на прелата меня охватила паника.

Бофремон ведь могущественный маг! Пусть и не страж. Зато в нем не сидит никакая тварь, которая то придает Морану силы, то их же у него отнимает. Как поведет себя демон на этот раз?

Как бы не пришлось его светлости сражаться на два фронта…

Мужчины встали друг против друга на расстоянии в несколько футов. Кардинал вскинул руки, готовясь не то нападать, не то обороняться. Страж не шевелился, ожидая, когда его величество разрешит начинать.

Придворные почтительно расступились, пропуская монарха к краю террасы. Стук трости казался мне оглушительным, я вздрагивала от каждого ритмичного удара по прогретому тусклым солнцем мрамору. Удары эти, точно бой часов, отсчитывали последние секунды до фатальной (надеюсь, фатальной для Бофремона) схватки.

По правую руку от монарха пристроился илланский посол, по левую замерла королева. Все затаили дыхание, глядя на казавшегося безмятежным маркиза и кардинала, опасного и хищного.

— Начинайте!

Я вздрогнула, хоть и была готова к королевской отмашке.

Не теряя драгоценного времени, Бофремон сразу пошел в наступление. Пламя, вырвавшись из раскрытых ладоней мага, алой, с желтыми переливами птицей взметнулось в небо и спикировало на стража. Мне показалось, что Моран, не ожидавший столь сокрушительной атаки, растерялся.

Толпа в испуге ахнула.

В последний момент маркиз успел откатиться на несколько футов, и мощный огненный залп ударил в землю. Каменная крошка брызнула во все стороны, а потом осела черными угольками в легком дымном ореоле.

За первым выпадом последовал второй, такой же стремительный, исступленно-яростный, едва не стоивший моему мужу жизни. Огненное лассо обвилось вокруг запястья стража, опалив кожу. Я вскрикнула, прижала к лицу дрожащие ладони. Другую сплетенную из пламени петлю демонов маг собирался набросить маркизу на шею, мечтая не то сжечь противника заживо, не то задушить.

К счастью, Моран среагировал быстро. Нейтрализовал пламя прежде, чем оно оставило у него на теле очередную кровоточащую рану.

Не в силах смотреть на искаженное болью лицо мужа, я трусливо зажмурилась. Пропустила момент, когда его высокопреосвященство унес к фонтану резкий порыв все сметающего на своем пути ветра. Бофремона впечатало в пышный бюст мраморной красавицы-русалки, исторгавшей пенные потоки воды, мерцавшие и переливавшиеся в лучах бледного, подернутого дымкой облаков солнца.