Ульяна Кузнецова - Между Тьмой и Ночью

Полгода назад королевство Лоргия объявило войну Империи, и отец — знаменитый генерал Имперской армии, глава дома Дерсов, один из самых весомых политиков государства и безусловно самый удачливый воин, за всю историю Империи, тут же умчался на границу. Тогда никто не сомневался, что эта война не затянется дольше чем на пару месяцев. Какой чудовищной несправедливостью это казалось юному Рико Дерсу.

Девять лет в Империи не было войн. Еще как минимум лет десять их не будет после этой заварушки. По крайней мере именно так говорил старый Денжо, что служил конюхом в родовом поместье.

В имперскую кавалерию рекрутов набирали с семнадцати лет. В гвардию и пехоту с восемнадцати. Увы, к моменту начала войны, Рико только отметил свой пятнадцатый день рождения. Однако мириться с подобной несправедливостью он не собирался и на следующий день после отъезда отца прямо с утра отправился в канцелярию подавать прошение о зачислении его в кавалерию.

В канцелярии человек, с лицом похожим на крысиную морду, выдал юному Дерсу листовку с правилами набора рекрутов и посоветовал зайти через пару лет. Генерал Арант Дерс с рождения учил сына никогда не сдаваться. Не останавливаться перед преградами к цели, какими бы непроходимыми они не казались. Правда, говорил он о других целях, но Рико не сдался и перед этой. Тем же вечером он пришел в гости к господину Эймону, военному министру Империи и лучшему другу отца. Как долго и вдохновенно он рассказывал господину Эймону о бедах Империи, о неправомочности действий и вероломности Лоргского королевства, о долге каждого гражданина встать грудью на защиту родины и святой обязанности сделать тоже самое человеку из военной династии и как не правильно, и даже преступно в такое время отсиживаться в безопасности столицы ему, Рико Дерсу, потомку Благородного Верна, Великого Марко и Блистательного Аранта!

Господин военный министр слушал, кивал, соглашался, а когда у Рико иссякли и разумные доводы и запасы красноречия, сказал что поручает такому смелому, отважному и безусловно благородному воину самое сложное и ответственное задание: охрану родного дома и защиту любимой матери с младшей сестренкой. Более того отправился лично проводить юного Дерса.

Он рассказывал по пути, как тяжело и страшно будет жить семейству Десрсов без достойного мужчины в доме, если, не дай Четверо, случится что-либо ужасное. Ведь главное, во все времена — это сильный род, а династия не может считаться сильной, если в ней нет мужчины!

Не смотря на поздний час, добравшись до поместья господин Эймон высказал желание засвидетельствовать свое почтение прекрасной Илории — родительнице Рико, и юноше ничего не оставалось, кроме как пригласить министра в дом.

Прекрасной Илории, к слову, дома не оказалось, а после двух часов ожидания и допроса слуг выяснилось, что благородная госпожа с обеда уйти изволили к господину Дайгу Хароку, главному режиссеру имперского театра. Дальнейшее ожидание не имело ни смысла, ни приличия, и господин Эймон, раскланявшись покинул поместье Дерсов, про себя проклиная холодную ночь, не к месту напомнившую о себе подагру, легкомысленного Аранта и его не менее легкомысленное семейство.

Вернувшаяся под утро госпожа Илория выглядела уставшей и раздраженной, а юный Рико, вместо завтрака, получил гневную отповедь о том, что детям на войне не место, а попытка незаконно получить это самое место, пользуясь отцовскими связями, является ничем иным как свинством по отношению, как к отцу, так и к самому себе, не говоря уж о матери, которой стыдно за столь дурное воспитание собственного сына.

Тем не менее выспавшись, матушка снова поехала в театр, а Рико, приняв к сведению утреннюю лекцию, и в целом с ней согласившись, логично рассудил, что со страхом матушки в отсутствие мужчины в доме, вполне справится господин главный режиссер, а у сестренки целых четыре няньки с полным домом прислуги, и решил от своей цели все таки не отказываться.

Тут же написав новое прошение, будущий кавалерист принялся планомерно осаждать канцелярию в целом, и чиновника с крысиным лицом конкретно. Прежде всего он отказался выходить из кабинета, пока у него не примут прошение. На настойчивые требования покинуть помещение цитировал уложение «об Имперской канцелярии», в котором говорилось о том, что само здание доступно для посещения любым гражданином Империи с четвертого часа Лита [1] Лит — первое из четырех светил наблюдаемое на всех территориях мира кроме Земель Тьмы и Ночной провинции. до первого часа Скома [2] Ском — четвертое светило наблюдаемое на всех территориях мира кроме Земель Тьмы включительно. Выставить вон сына Блистательного генерала, без действительно весомой причины, могло быть чревато…

Боно Валерт, один из чиновников имперской канцелярии, по натуре своей был человеком тихим и терпеливым. Он терпел генеральского отпрыска, когда тот приходил каждый день строго после обеда, зачитывал свое прошение и оставался стоять напротив стола. Боно приходилось терпеливо пояснять всем прочим гражданам зашедшим после, что он свободен и может принимать, а гражданам приходилось обходить Рико Дерса и подавать свои прошения и жалобы от угла канцелярского стола. Спустя неделю подобного издевательства, Боно решился на отчаянный шаг: тщательно подбирая слова, он написал слезную жалобу на юного Дерса лично военному министру, и еще неделю, с замиранием сердца, ждал хоть каких-нибудь изменений. Либо его кошмар закончится и он сможет наконец нормально работать, либо его уволят за «клевету» на аристократа, либо, не приведите Четверо, в его жалобе кто-нибудь усмотрит оскорбление благородного! В последнем случае о последствиях не хотелось даже думать. Однако, спустя две недели стало понятно, что министру нет никакого дела до проблем подобного рода и ему остается только терпеть… Он терпел ежедневно, до первого часа Скома включительно. Терпел когда харфов [3] Харф — существо сотканное из тьмы, обитающее в тени. Принципиально враждебно человечеству. Основное зло сказок и приданий. Самое распространенное ругательство. Достоверных сведений о встречах с данными существами на территории Империи нет. мальчишка на своем бесценном чистокровном лирце гарцевал вокруг его старой полудохлой клячи на протяжении всего пути от канцелярии до дома.