Павел Брыков - Зеница рока [СИ]

— Может, вы мне поможете найти эти…сведения?

— Та девушка, — усмехнулась библиотекарь, — училась на втором курсе.

— Ну и что? А может я смогу? Вы не смотрите, что я мал. Внешность обманчива. Всё — таки я не простой юнкер.

— Я это уже заметила, — девушка кивнула на значок.

Иржи понял, что библиотекарь сомневается, хотя, скорее всего, решение уже приняла, но он боялся надеяться, что ему разрешат взять взрослые книги… Неужели у него получится?

— Ладно, — девушка щелкнула пальцами, и вдруг над столом взметнулось большое гусиное перо. — Записывай. Иржи Жижка. Первый курс. Цвет?

— Пурпурный.

— Даже та-а-ак? — протянула девушка и, наверное, впервые за время беседы внимательно посмотрела на гостя. — Из каких земель будете, князь?

Мальчик смотрел, как перо подвинуло на центр стола чистый лист бумаги и, макая свой носик в чернильницу, выводило вензеля.

— Родился в Праге… — ответил Иржи, не зная, как реагировать на слова — никаким князем он, конечно, не был.

— Давно проживаете в Праге?

— Недавно. Но я… не князь.

— Понятно, бывает, — девушка сладко до ломоты в челюсти зевнула, — перышко тут же подлетело и услужливо прикрыло ей рот. — …Юнкер из пурпурного класса взял для личного пользования первый том «Летописи замка Идавель», автора… да ты само знаешь… дата. Иржи, распишись.

Мальчик схватил на лету перо и поставил внизу красивую подпись. Как только металлическое острие оторвалось от бумаги, вдалеке раздался шелест и стал приближаться — приближаться… Вдруг над кафедрой пролетел внушительных размеров фолиант, сделал сальто и юркнул в книжный сундук юнкера. Иржи только и успел разглядеть мешок, сшитый из черного бархата.

— Это ещё не всё, — девушка улыбнулась. — Видишь, как ловко книжка прилетела, как обрадовалась, что её будут читать? Так вот, если нарушишь мои условия, то она так же быстро вернется домой. Понятно?

— Понятно.

— Условия такие. Книгу никому не давать, даже в руки. Самому читать только в свободное от занятий время. Перед сном по утрам не сметь открывать, а то кошмары замучают. Летопись — это художественная обработка древних трактатов, восстановленных, переработанных и переписанных недавно… э-э-э… одним архивариусом. Предупреждаю, в этой хронике нет сокращений, нет адаптации для возраста, кои используются в учебниках для малышей. Поэтому, — девушка улыбнулась, — страшные места пролистывай. Это стародавняя история. Там нет ответа на вопрос профессора Ивановой, но о тех временах подробнее никто ещё не писал. Понятно? В книге много взрослого. Будешь старше, узнаешь, что в древности кудесники и колдуны не дружили, как сейчас, а воевали. Все против всех.

— Я знаю — дедушка рассказывал.

— Знаешь? Хорошо. Ну, ступай.

Мальчик кивнул и побежал к выходу. Коврик, круто развернувшись на месте, поспешил за хозяином.

Оставшись в одиночестве, библиотекарь посмотрела на только что закрывшуюся дверь, вздохнула, покосилась на проснувшиеся часы, погрозила им пальцем:

— Если наябедничаете дедушке… Обижусь!

Перышко подлетело к лицу библиотекаря, почесало ей кончик носа и, сделав сальто, юркнуло в пенал. Девушка тяжело встала, потянулась и пошла в свой кабинет.

Из темноты еле слышно доносилось удаляющееся бурчание:

— А что? Ночью читаешь, днем на занятиях спишь… а эти… каиниды… днём читают, ночью спят. Хе-хе…

Иржи Жижка несся по ступеням вверх так, что за ним еле поспевал коврик. Юнкеру казалось, что он совершил свой первый подвиг в школе магии, и, видят все вместе взятые аварги, кем бы они ни были — не последний! Подбежав к порогу, ведущему в крыло, где жили и обучались каиниды, он засунул руку в пасть каменному льву. Дверь открылась. Иржи прошел по пустому коридору до казармы первогодок. Найдя свою спальню, вошел в комнату и огляделся: все однокашники ещё не пришли с занятий. Иржи переоделся в домашнее и лег на постель. Открыв сундучок, достал бархатный мешок с книгой. Оглядев со всех сторон чехол, развязал тесемку и вытащил свою добычу.

Книга была прекрасна. Кожаный переплет с золотым тиснением и золотыми бляхами на углах, плотная коричневая обложка с простеньким магическим замочком, льняной форзац. Бумага тонкая, приятно пахнущая, гладенькая на ощупь. Мальчик прочитал название: «История второго рождения школы магии Идавель. Попытка увидеть невидимое и познать неопознанное немагическим способом. Автор: архивариус Павел Верецки». В центре обложки нарисована спящая большая тёмная кошка. Рысь с черным пятном на груди. Интересно!

Мальчик улегся удобнее, положил книгу на колени — она была достаточно тяжелой, — и чуть не вскрикнул, заметив, как только что дремавшая рысь подняла голову и посмотрела на Иржи красивыми желтыми глазами.

Он подмигнул кошке.

— Привет.

Сторож книги фыркнула и, сделав круг, снова легла спать.

Как рассказывал дедушка Иржи, тайна второго рождения Идавеля давно занимает волшебников. О чем говорить, даже если среди каинидов нет общего мнения на этот счет, а многие, из ныне живущих, знают те времена не по свиткам или рассказам — они видели рассветы и закаты ХVI века воочию, дышали тем древним воздухом, носили кружева и парики, сражались с ордами тварей адхарма и те битвы для них были не книжной Священной войной, а чередой реальных битв, с трудом добытых побед.

Иржи помнил лекции профессора Ивановой. Редко когда преподаватели Идавеля допускали в свой цех чужих учителей, тем более не каинидов, но для дочки простых кудесников сделали исключение. Алёна Савельевна обладала редким даром — её крепкая память не только хранила массу фактов, цифр и цитат. Преподаватель имела хорошо развитую интуицию, и часто, основываясь на россыпи малозначительных фактов, могла прийти к парадоксальным, но как потом выяснялось, правильным выводам. Иванова была замечательным исследователем, талантливым рассказчиком и очень требовательным преподавателем.

Вспоминая лекцию Алёны Савельевны, Иржи, словно воочию увидел профессора: её невысокую худощавую обтянутую темным платьем фигуру, украшенные серебряной сеточкой русые волосы; открытое чуть полноватое лицо, белые, сложенные на животе ладошки. Профессор мелкими шажками плыла среди парт, и четко произнося слова, диктовала по памяти свою лекцию:

— …тайна перерождения школы магии известной нам под именами Идавель, Стреудрам или Мольфаргард полна очарования. Политическая и магическая карта средневековой Европы и Азии, последовательность деяний, и вытекающих из них событий, факты, на которые опираются архивариусы, вызывают трепет непонимания. Отсутствие логики и маломальского смысла в причинно-следственных связях народов и племён накануне второго рождения нашей школы ставит в тупик исследователя и заставляет заниматься гаданием. В академической литературе, посвященной второму открытию Идавеля, в основном преобладают догадки, а не доказанные и систематизированные выводы. Я не собираюсь приводить вам самые распространенные версии трёх важных вопросов «Что? Когда? Почему?». Не буду вступать в заочный спор с современниками или коллегами из прошлого. Моя задача — рассказать о предпосылках второго открытия школы Стреудрам-Идавеля. Я попытаюсь раскрыть сложившийся на тот момент расклад сил, упомяну о исторических личностях, имеющих отношение к школе и живших в то непростое время… А когда оно бывает простым? Позвольте заранее извиниться за то, что моя лекция будет столь короткой.