Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Северный ветер [СИ]

Розье снова двинулся на Лили, вынуждая её отступать до тех пор, пока стоящее за спиной дерево не сделало дальнейшее отступление невозможным. Кончик его палочки грубо упёрся Лили в шею, заставляя запрокидывать голову. Даже не учитывая волшебные свойства магического оружия достаточно просто посильнее ткнуть этой острой деревяшкой в нежную ямку между ключицами — и всё.

Лили нервно сглотнула, глядя на молодого человека снизу вверх:

— Чего ты от меня хочешь, Розье?

Он склонился к самому её уху и выдохнул:

— Хочу знать, зачем вы с Нарси пришли в клуб?

— Хочешь знать, спроси у неё.

Давление на палочку усилилось, причиняя боль.

— С дорогой кузиной мы побеседуем чуть позже. А сейчас я спрашиваю тебя.

— Иди к чёрту, Розье.

— Спрашиваю в последний раз. И советую, как следует подумать, стоит ли твоё молчание возможных неприятностей.

— Ты не посмеешь…

— Не посмею — что?.. Убить тебя прямо здесь и сейчас? Не посмею, конечно. А вот применить Империо, отвести подальше в лес и грубо отыметь как течную сучку — это мне по силам и по вкусу, чтобы ты там о моих наклонностях не думала. Итак, последний шанс, солнышко: зачем вы с Нарциссой пошли в наш клуб?

Открывающаяся перспектива Лили не радовала. Она поняла — Розье не шутит. Взгляд его сделался жестким, странно стеклянным, почти бессмысленным.

Опустив ресницы, чтобы не видеть тонкого, породистого, юного, но уже с печатью порока, лица, Лили тихо процедила сквозь зубы:

— Нарцисса хотела встретиться с Малфоем.

— У кузины была тысяча возможностей поговорить с женихом, которого, к слову сказать, она на дух не переносит. Зачем ей было переться в этот рассадник дерьма?

— Может быть, хотела понаблюдать наречённого в естественной среде обитания? — ядовито заметила Лили.

— Абсурд.

— Если бы ты больше интересовался женщинами, Розье, то знал бы, что очень многие, логичные, с женской точки зрения, поступки, в глазах мужчин выглядит абсурдом.

— Пусть так. Ты-то, солнышко, зачем за ней увязалась, а?

Лили крепче сжала палочку в ладони, осознавая, что надо действовать прямо сейчас. Надежды на то, что, дружески поболтав, Розье отпустит её, было мало.

— Была должна ей услугу за услугу.

— И какую же услугу ты ей задолжала?

Невербальный Ступефай ударил Розье в живот, заставляя согнуться перед тем, как рухнуть на землю.

— Экспелиармус! — уже вслух выкрикнула Лили. — Инкарцеро!

— Чтоб ты сдохла, Эванс, — яростно прошипел Розье, глядя на неё с ненавистью.

— Фу, как грубо, — пожурила его Лили. — Стоит только леди не оправдать ожидания джентльмена хоть немного, как он сразу же спешит проститься с хорошими манерами.

— В следующий раз я не буду с тобой таким добрым, леди.

— До следующего раза ещё дожить нужно, сэр.

— Неужели ты меня сейчас Авадой приласкаешь, Эванс? — скалился в усмешке слизеринец.

— Ну, авадой — не авадой, — Лили присела рядом с ним на корточки, — но приласкаю. Говорят, ласки мугродья смертельны для нетрадиционно ориентированного чистокровного мага?

Розье насмешливо скривил губы:

— Давай, валяй. Проверяй.

Лили вздохнула.

— Конечно, я тебя не трону. Я же не какая-нибудь злая ведьма из ледяного подземелья.

— Эх! А я-то уж надеялся умереть со вкусом.

— Лучше воспользуюсь твоим беспомощным положением и принесу свои извинения. Прости меня, Розье, я была не права, выкладывая вашу с младшим Блэком тайну на весь Хогвартс. Обещаю в дальнейшем хранить молчание на этот счет везде и всюду. И пусть друзьями мы с тобой никогда не будем, зато можем попросту позабыть о существовании друг друга. Идёт?

— Нет.

Лили надеялась на другой ответ.

— Я такая незабываемая?

— Размечталась!

— Значит, враги? — нахмурилась Лили.

— Хочешь мира, Эванс?

— Предположим. Назовёшь цену?

— Ты знаешь, что Регулус влюблён в Нарси.

Лили передёрнула плечами, поморщившись:

— После ваших с ним страстных лобзаний я в этом не уверена. И мне кажется пошлым обсуждать с тобой эту тему.

— Со мной и не надо. Убеди Нарциссу поговорить с Рэггом, выслушать его.

— Ну уж нет!

— Вот так просто, нет — и всё?

— Не полезу я в это дело.

— Окажи мне эту услугу и, даю тебе слово, можешь ходить по Ховгартсу не опасаясь получить от меня удар из-за угла.

Лили неопределённо покачала головой:

— Что я ей скажу?

— Ну, найти нужные слова. Скажи, что Рэгг любит её. Скажи, что то, что вы видели, мол, не имеет значения. Вроде как мы с ним оба напились, не помнили, что творили и всё такое прочее.

— Я бы на такое не купилась.

— Просто попроси её поговорить с ним. Большего с тебя не требуется.

— Нарциссу все равно выдадут замуж за Малфоя, так зачем вносить в её душу смятение? Я не хочу бередить затягивающиеся раны, Розье. Пусть всё остается, как есть. Так лучше.

— Для кого?! Уж точно не для Рэгга! Его страдания ничего не значат?

— Для меня — нет, — призналась Лили.

— Это моя вина в том, что между Рэггом и Нарси пробежала черная кошка. Я хочу все исправить. Ну, гоблин!.. Ты же благородная грифиндорка! Ты должна помочь.

— Я так не думаю, месье.

— Значит, нет? — зло сощурил он глаза, которые сразу словно подёрнулись изнутри инеем.

Лили вздохнула.

— Не кипятись. Передам я Нарциссе твоё послание. Считай, что мы договорились, Розье. Я поговорю с Нарциссой…

— А я приму твои извинения.

— Если сейчас я сниму заклятье и отдам тебе палочку, слизеринец, могу я рассчитывать на то, что ты не ударишь мне в спину?

— Даже и не знаю… — уголки его рта снова вздрогнули в глумливой ухмылке. — Проверь.

— Финита инконтатум. Держи свою палочку, Розье. Если, конечно, не побрезгуешь взять в руки то, чего касались руки грязнокровки.

— Потерплю как-нибудь. Просто позже вымою все с щелоком и обо всем забуду.

Розье поднялся с земли, отряхивая с мантии снег.

— Змеёныш, — окликнула его Лили. — Скажи, ты действительно жаждешь моей смерти? Ради чего вы, темные маги, убиваете людей? Ради чего сами готовы умереть?

Он склонил голову набок, насмешливо глядя на Лили.

— Когда смотришь на твою конфетную внешность, Эванс, не думаешь, что в этой головке роятся мысли. Что они вообще умеют думать.

— Вот уж спасибо!

— На твой вопрос отвечать?

— Будь добр.

— Мы чистокровные — клан обречённых. Наши родители растят нас порочными эстетами, воспринимающими нормальность, как отклонение. В наших генах с рождения заложена пагубная магия и мы просто следуем заложенной в нас программе самоуничтожения. Вот и всё. Что же касается моего желания убить тебя? Нет, пожалуй, убить тебя я не хочу — я хочу тебя убивать. Медленно. Со вкусом. Снимая с твоей души, словно стружку, одно за другим, все моральные принципы, убеждения и верования. Мне понравится погружать твою душу в грязь, раз за разом, все глубже и глубже, до тех пор, пока она окончательно не утонет в разврате. Я хочу, чтобы ты в итоге жаждала смерти так же, как жажду её я. Я бы с наслаждением растёр твою душу в пыль между своими ладонями, вдохнул её аромат, полный растраченного впустую солнечного тепла. Я хочу, чтобы твою душу терзали те же демоны, что и мою, чтобы ты лечила их так же, как я — Круциатусами. Думаешь, боль — это наказание? Это дар. Только чувствуя боль в собственном теле, понимаешь, что ещё жив.