Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Северный ветер [СИ]

Лили смотрела на Розье широко открытыми глазами.

Ей было холодно. А вокруг — так темно.

— Чего ты молчишь, гриффиндорка?

— Нечего сказать. Вы, чистокровные, вырождаетесь и сами понимаете это. На самом деле такие как я должны были бы стать для вас глотком свежего воздуха, но вы уничтожаете нас. Потому что боитесь дышать, боитесь жить.

В глубине серых глаз юноши плясали отблески огней, и этот теплый коньячный отблеск во льду завораживал Лили. Ох уж эта обманчивая теплота тигриных зрачков, обманчивая мягкость бархатистых лап, таящих когти.

Лили понимала, что это опасная игра, она одновременно и пугала, и увлекала её. Это завораживает — идти над пропастью с завязанными глазами, без уверенности, что следующий твой шаг не придётся на пустоту.

Лили подошла к Розье, и заглянув ему в глаза, ласково провела ладонью по его щеке.

— Иногда это действительно здорово спустить своих внутренних демонов с поводка. Беда лишь в том, что, раз разрушив клетку обратно их уже не загонишь. Храни тебя бог, бедный юноша.

Она легко коснулась губами его холодной и гладкой, как мрамор, щеки.

Как ни странно, Розье не отстранился, не оттолкнул Лили. Он просто стоял и смотрел на неё. Выражение его лица было странным, горьким, как у грешника в аду, которому показали кусочек рая, но лишили возможности даже надеяться когда-нибудь попасть туда.

— Когда-нибудь я убью тебя, Эванс.

— Может быть.

— Я убью нас обоих.

— Возможно.

— Разве тебе не страшно, гриффиндорка?

— Страшно, не страшно, а что это меняет?

Розье, круто развернувшись на каблуках, двинулся в сторону Хогвартских ворот. Какое-то время Лили прислушивалась, как хрустит снег под его ногами.

Сердце болело, глаза щипало от непролитых слёз. То, что когда-то обещало стать сказкой для маленькой девочки, для девушки обернулось страшной историей про ночных демонов.

Та ночь, когда они с Северусом летали над ночным городом, когда они были так близки, как никогда, была ли она, или привиделась, приснилась? Сон. Все было лишь сном. Мираж.

Северус, хотел ли он так же как Розье, раскрошить её душу на части, чтобы погреть руки на прощание?

Северус Снейп, её персональный демон, её вечное искушение, её вечная боль и погибель, её наваждение. Чтобы не происходило в её жизни, Северус, так или иначе, был отправной точкой и мерилом.

Ах, Северус, Северус…

Снег превратил Запретный Лес в нечто девственное, кристально чистое.

Сверкающая, хрупкая, иллюзорная красота. На этом белом фоне страшно и чётко выделялась длинная фигура, с ног до головы закутанная в черную мантию.

На мгновение Лили подумала, что ей это лишь кажется, но потом фигура заговорила:

— Добрый вечер, мисс Эванс.

— Мистер Риддл? — почти задохнулась Лили от ужаса. — Что?.. Что вы здесь делаете?

Взгляд Тёмного Лорда был спокоен, даже величественен, на губах играла надменная улыбка.

— Жду вас.

— Приветствую, мисс Эванс. Наверное, следует поблагодарить вас за полученное удовольствие? Интересно было наблюдать за тем, сколь бессовестно вы кокетничаете с одним из лучших моих рыцарей.

Взгляд Тёмного Лорда был спокоен, даже величественен. На губах играла холодная надменная улыбка.

— Простите мою дерзость, Ваше Темнейшество, — подчёркнуто низко склонила голову с копной буйных, непослушно-огненных кудрей, Лили.

— Не люблю, когда мне дерзят, — скривил губы Волдеморт. — Но вынужден признать, что даже это у тебя выходит весьма неплохо.

— Вы пришли в Хогвартс лишь затем, чтобы втайне ото всех меня поприветствовать, сэр? — кокетливо улыбнулась Лили. — Какой бальзам для моего самолюбия!

— Увы, но мои дела не связаны с юными девицами. Я должен был повидаться с Дамблдором, который, ко всем своим прочим недостаткам, ещё и напрочь лишён вкуса. Видела, как он одевается? Чего только стоит этот его пожёванный молью бархат? Мы немного поболтали о том о сём (с Дамблдором, не с молью, разумеется), но, как обычно, ни к чему не пришли.

— И о чём вы говорили?

— Хочешь знать? — усмехнулся Волдеморт. — Составь мне компанию. Прогуляйся Лили Эванс, и я всё тебе расскажу.

Удивительные у Тёмного Лорда были глаза. Глядишь в них и кажется, летишь с высоты в обрыв, голова кружится, в ушах — звон. А потом мысли улетучиваются и всё, что осознаёшь, всё, что остаётся — это взгляд, по-змеиному холодный и мертвенно-пустой.

Звон в ушах усиливался, мешая Лили соображать. Она понимала, что это глупо, даже неприемлемо идти куда-то в ночь с человеком, чьё имя для большинства стало синонимом зла. В то же время она хотела пойти. Хотела услышать то, что Темный Лорд скажет. Хотела узнать его получше. Это казалось интересным, занятным приключением.

Запретный Лес поначалу редкий, смахивал на рощу, но вскоре они оказались в непроходимой чаще. Следуя за Волдемортом, Лили начала бултыхаться в сугробах, по пояс увязая в ледяном снегу. Свет от волшебных палочек был неярче чем от карманного фонарика, за пределами светового круга стояла тьма, хоть глаз коли.

В зимнюю пору Хогвартский лес ещё более зловещий, чем в любое время года. Звуки в нём приобрели потустороннюю пронзительность: ни гомона птиц, ни возни животных, лишь какие-то потрескивания, постукивания, едва уловимые.

— Куда мы идём? — голос у Лили был испуганно-тонкий, как у потерявшегося ребёнка. — В Хогсмед ведь есть более удобная дорога.

— Мы идём не Хогсмед.

— А куда?

— К границе аппарационного барьера. Кстати, уже пришли.

Аппарация ощущалась как всегда — запредельным, тошнотворным рывком через узкое, чёрное кольцо, в конце которого их ожидал тускло освещённый, узкий коридор, который вывел их к ещё более узкой винтовой лестнице.

— Это ваш дом? — полюбопытствовала Лили.

— Нет, конечно, — холодно прозвучало в ответ.

— Где мы?

— Там, где нашей беседе не помешают ни ваши друзья, ни мои.

Лестница вывела их в коридор, украшенный богатыми гобеленами и картинами. Полы укрывали мягкие ковры, а потолок украшала причудливая лепнина. За одной из дверей оказался уютно обставленный кабинет. Туда они и вошли.

— Присаживайтесь, мисс Эванс, — жестом пригласил её Темный Лорд. — Располагайтесь поудобней. Рекомендую снять верхнюю одежду, здесь очень душно.

Страх нарастал по мере того, как стихал довлеющий звон в ушах. Виски Лили словно сдавило стальным обручем, а во рту ощущался неприятный, металлический привкус.

— Вы применили Имериус, чтобы заставить меня сюда прийти? — опускаясь в удобное кресло, выдавила из себя Лили, отчаянно стараясь не выказывать страха и не выглядеть жалкой.

— Догадливая девочка, — похвалил Волдеморт.

— Но как вы это сделали? Вы не использовали палочку, а заклинания такого уровня невозможно выполнить неверально.