Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Северный ветер [СИ]

— Регулус?.. — испуганно позвала Лили.

Никто не отвечал.

— Регулус! — повысила она голос, в панике вообразив, что её проводник и спаситель погиб.

— Регулус!!! — завопила она во всю мощь своих лёгких, отчаянно хватаясь руками за камни, окружившие её со всех сторон.

Она была замурована заживо! Погребена. Смерть не желала отпускать из своих объятий и сейчас, во мраке и одиночестве было даже страшнее, чем полчаса назад перед клыками оборотня.

— Регулус! Регулус! Регулус!!!

— Тише, Эванс! — Лили от облегчения чуть не зарыдала. — Сейчас нам лучше не двигаться. Люмус!

Свет осветил небольшое пространство.

Лили увидела Регулуса, склонившего над ней и с удивлением осознала, что вовсе не стоит, как ей представлялось, а лежит, распластавшись на спине. Никогда прежде ей не приходилось так странно воспринимать действительность.

— Никогда бы не подумала, что ты столько раз спасешь мне жизнь, — то ли всхлипнула, то ли хихикнула она.

Регулус обернулся и посмотрел на Лили через плечо, пронзительным, долгим взглядом. В нем не было ни насмешки, ни ненависти.

— Можешь позвать на помощь кого-нибудь другого, — прозвучало в ответ. — Я всеми руками «за».

Он снова принялся осматривать камни.

Спустя минуту Лили спросила:

— Какие у нас варианты?

Регулус неторопливо воткнул палочку в трещину между камнями и присел рядом с Лили.

— Ты ведь веришь в бога, Эванс? Наверное, умеешь молиться? Вот и молись. Откровенно говоря, нам эти камни не сдвинуть, — спокойно констатировал Блэк.

Лили пристально вглядывалось в бледное, тонкое лицо, в надежде хоть по какому-нибудь признаку понять, что он блефует, пугает её или издевается. Но ничего утешительного в его выражении не нашла.

— Но мы ведь маги! — воскликнула Лили. — Неужели нет заклинания, способного помочь нам выбраться?

— Любое заклинание может спровоцировать новый обвал и нас окончательно завалит.

— А если попытаемся аппарировать?

— Это Хогварт, детка, — пожал плечами Регулус. — На его территории аппарировать нельзя.

— Так что же нам делать? — в отчаянии всплеснула руками Лили.

— Надеяться, что, когда твой друг-оборотень придёт в себя, он попытается нас спасти, потому что мои друзья явно этого делать не станут. Ещё можем надеяться, что кислорода до того времени хватит. Словом, я уже всё сказал — молись, Эванс. Молись.

Лили посмотрела на огонёк Люмоса. Хорошо, что это не зажигалка. Огонь сжигает кислород.

Уставшая, измученная, Лили задремала.

Когда она открыла глаза, Регулус Блэк по-прежнему сидел в той же позе.

— Эй? — окликнула его Лили. — Долго я спала? Сколько сейчас времени?

— Половина шестого.

— Луна ведь уже зашла, да?

Ответа не последовало.

Лили почувствовала, что дышать стало намного тяжелее.

— Если бы ты не пытался меня спасти, то сейчас был бы в безопасности, — вздохнула она.

— Я знаю, — кивнул Регулус.

— Жалеешь об этом?

— Сожалеть о том, чего не можешь изменить, бессмысленно.

— Как ты думаешь, если бы нас уже искали, мы бы это услышали?

Блэк так долго молчал, что Лили уже решила, что её проигнорировали.

— Необязательно, — уронил он наконец. — Эти стены очень толстые.

— Может покричать?

— Только зря истратим остатки воздуха.

— Если бы я умерла, — тихо сказала Лили, не спуская взгляда с тонкого лица Регулуса, — тебе бы воздуха хватило больше. Может его хватило бы, чтобы спастись?

Он повернул голову и снова смерил её тем взглядом, который понять Лили никак не удавалось.

— Ты действительно ненавидишь и презираешь меня, Блэк?

— Пожалуйста, не задавай глупых вопросов.

— А чем ещё тут заниматься? Я просто пытаюсь понять — как это возможно: ненавидеть другого человека за то, что у него отсутствуют какие-то способности, или глаза не того цвета, или родителей не так зовут.

— Я тебя не ненавижу. Ненависть — слишком сильная эмоция. Тратиться на подобные не рационально.

— А ты всегда поступаешь только рационально?

— Слушай, ты что — мозгоправ? Какого черта лысого ты пристаёшь ко мне со всем этим эмоциональным дерьмом?

Лили вздохнула. Делать это с каждым вздохом становилось труднее.

— Скажи, зачем ты полез в это дело, если даже плюнуть в мою сторону ниже твоего аристократического достоинства? — полюбопытствовала Лили.

Глаза у Регулуса были пустые, как у куклы. Зоркие и одновременно с тем ничего не выражающие.

— Уже вообразила меня тайным рыцарем? Вынужден тебя разочаровать. Я не гасил в душе благородных порывов. Всё дело в Нарциссе.

— В Нарциссе?

— Именно в ней. Она любит тебя. Известие о твоей смерти причинит кузине боль. А ещё существует Сириус, который любит Ремуса Люпина, как родного брата, — губы Регулуса скривились, будто от горечи, — откровенно говоря, он любит его куда больше, чем родного брата.

— Знаешь, по большому счёту ты можешь говорить всё, что угодно, но сути дела это не меняет — без тебя я была бы уже мертва.

— Ещё не факт, что не будешь.

— Какие же вы, Блэки, жизнерадостные! — фыркнула Лили.

— Это — да, — согласился Регулус.

Какое-то время они молчали. Лили старательно прислушивалась, но никаких обнадёживающих звуков уловить не могла.

Молчание действовало на неё угнетающе. И она снова заговорила:

— Ты любишь Нарциссу?

Регулус посмотрел на неё так, словно она сморозила либо глупость, либо неприличность.

— С какой стати мне это с тобой обсуждать?

— Просто твой кузен Розье утверждал, что ты к ней не безразличен и просил меня поговорить с ней об этом.

— Эванс, не знаю, за что остальные не любят магглов, меня лично раздражает ваша бесцеремонность.

— Ну, это с моей подругой Мери не общался. А она чистокровная, между прочим.

— Ладно, если тебе так хочется потрепаться на эту тему и ты считаешь нормальным лезть в душу к человеку, с которым едва знакома: то — да, я люблю мою кузину. Было время, мы с ней оба надеялись, что наши чувства получат достойное продолжение, но Малфои заплатили больше, а чего мы там оба хотим ни для кого значения не имеет.

— Андромеду и Сириуса запреты не остановили. А ведь они не теряли за своё послушание так много, как вы.

— Нарцисса не Андромеда, а я — не Сириус. Своим поступком он разбил сердце нашей матери, я всё, что у неё осталось. К тому же я теперь последний гарант того, что состояние нашей семьи не уйдёт к другой ветви. Состояние и титул, так же, как и магические артефакта, у магов наследуются по мужской линии. Предав семью, Сириус оставил право наследования за мной. Но если я пойду по его стопам, знаешь, кто следующим унаследует Блэквуд?

— Нет.

— Джеймс Поттер. Да, именно он ближайший по крови к Блэкам — сын Дореи Блэк, в замужестве — Поттер. А я его ненавижу. Я никогда не позволю, чтобы состояние моей семьи досталось этому отъявленному идиоту.