Анна Шилкова - Спасла на свою голову [СИ]

Неор поднял руку и стало значительно тише.

— Сегодня я счастлив сообщить, что вернулся из своего путешествия с невестой. — Он обернулся ко мне, я сделала шаг вперед и поняла, что никуда я отсюда теперь не денусь. Я выйду замуж за Неора и создам наше долго и счастливо. Помогу поднять Закатный Край из ужаса, в который он угодил и состарюсь в дурацких государственных обязанностях. — Хелена Ицвер, будущая Ее Величество Хелена Тавор. — Я сотворила огромную радугу прямо над замком и обеспечила людям теплый приятный дождик.

Надеюсь, народ решит, что это знак, расслабится и примет все грядущие изменения поспокойнее. Их будет очень много.

— Как это вообще возможно?! — В который раз восклицал Неор, измеряя шагами комнату.

Прошло уже два месяца с момента нашего эпохального (и судя по всему, одобренного богами) появления при дворе. В застенках замка не прерываясь шли допросы, дознаватели и лекари работали в три смены. Зелье правды лилось там рекой, а я старалась об этом не думать вообще. Аккорид и Валенсия все это время смотрели на то, что произошло за время вынужденного отсутствия правителя. И, если бы не тот факт, что волосы ревва уже были белыми, он бы поседел.

Восморт развалил все, до чего смог добраться: многие выгодные договоры и контракты были аннулированы из-за невыполнения условий со стороны Закатного Края, налоги взлетели до небес (почти вчетверо) для всех сословий, и без того не воодушевляющая система образования загнулась окончательно, примерно такая же система медицинского обслуживания была в предсмертной агонии, даже продукты питания и чистая вода теперь представлялись народу дефицитом, казна оказалась практически пуста. В моем понимании, залогом местного здоровья являлось как раз хорошее питание. И это подтверждено статистикой: последнее время все больницы и лекарские пункты буквально ломятся от посетителей. И это только в первом приближении. Так вот, чем глубже копался в сложившейся ситуации Неор, тем чаще он задавался вопросом: «Как?!». И это всего за пол года. Мне страшно представить, что было бы со страной, если бы узурпатор погрел свой зад на троне еще пару лет.

Я сидела в кресле и следила за перемещениями Неора по комнате, в ожидании мальчика писаря. Поскольку я собралась восполнять пробелы в медицинском образовании и имела абсолютные знания анатомии и физиологии всех проживающих тут существ, я попросила жениха выдать мне трех писарей, которым я надиктовывала текст. Еще у нас были камушки-звучки, которые применялись для записи звука и хранили свою информацию в среднем пятнадцать лет. Думаю, за это время наши труды успеют размножить.

Писари, едва поспевая за мной, записывали текст на общечеловеческом, реввире и масонде — изначальном языке Эллы. Диктовала я в основном на общечеловеческом, переводя все термины на реввир и масонду. Это утомляло — к вечеру я была вымотанная и уставшая. Но больше всех утомлялся королевский лекарь: он был реввом старым и умным, наученным горьким опытом: дармовые знания по определению не могут быть лишними. Так что, весь день он проводил в нашей веселой компании, конспектируя и задавая мне массу вопросов, а когда я окончательно выдыхалась, шел делать свою работу.

Леваль был невысоким пухлячком с добрыми глазами. Не хватало здорового румянца, который, как мне казалось, должен быть свойственен такому человеку (ну вы поняли). Он обладал мягким успокаивающим голосом и поставленной речью, так что иметь с ним дело всегда было приятно.

Наличие Леваля с нами облегчало мне последующую жизнь: во-первых, ему как раз пора было брать учеников и передавать им свои знания, то есть мне не придется составлять курс лекций для узкого круга, во-вторых, он собрался, когда я закончу, самостоятельно составить лекции и прочесть их лучшим лекарям королевства, чтобы они, в свою очередь, передали знания дальше. Как оказалось, лекарское искусство в Закатном Крае, было больше огромным статистическим исследованием, чем прикладной наукой, так что Леваль часто переспрашивал по много раз, пока не к нему не приходило понимание.

Вот мой последний писарь, наконец, подошел (заспанный и мятый) и мы удалились в кабинет, оставив Неора наедине с его проблемами. В моем кабинете ждал сюрприз: Леваль притащил два огромных листа бумаги, на которых были контуры реввского тела.

— Это что? — Подозрительно спросила я после взаимных приветствий.

— Это схема тела! — Воскликнул Леваль так, будто я не понимала очевидного.

— Это я вижу. И даже догадываюсь зачем. — Мрачнея ответствовала я. — Но у меня еще один вопрос. — Я помолчала, глядя на Леваля, который буквально готов был на меня молиться. — Почему их две?

— Ну как же? Мужчина и женщина. — Дополнительно пояснили непонятливой мне.

— Хорошо. — Мне потихоньку становилось весело. — Перефразирую. Почему их всего две?

Леваль немного опешил, но все же справился с собой и уже собрался было мне что-то ответить, но я решила сжалиться:

— Давай считать, Леваль. Ревв-мужчина — раз. Ревв-женщина — два. Ревв-мальчик — три. Ревв-младенец в разных стадиях развития — четыре, пять, шесть и еще несколько мелких. Ревв-девочка — семь. С реввами все. Теперь люди: женщина, мужчина, мальчик, девочка, младенец. Оревы — то же. Мекорн слишком много, ими я буду заниматься позже и сама. Сколько мы насчитали?

— Двадцать один. — Сиплым шепотом повел итоги Леваль.

— Вот видишь. — Обрадовалась я. — Итак, мы остановились, на дыхательной системе.

Сейчас я начитывала реввов, из-за преобладающего населения. Начали мы со взрослых. Перед тем как начать все это я старательно припомнила все, что рассказывала о своей учебе в медицинском мама: они изучали нормальную анатомию и физиологию, потом патологические формы у взрослых и только потом детей. Я решила не отходить от проверенной временем схемы.

Надежда на то, что мы закончим хотя бы за пол года таяла с каждым днем, хотя продвигались мы достаточно быстро. Мы уже закончили кости и мышцы, желудочно-кишечный тракт и теперь перешли к дыхательной системе. Оставалась кровеносная система и репродуктивная, и, наконец, нервная система, потом начнется физиология.

— Леваль, — прервалась я от описаний, — умножь все схемы на два.

Он встрепенулся от своих записей и уставился на меня. Я решила не комментировать и порадовать его позже.

К вечеру мы уже заканчивали репродуктивную систему, я устала как несколько собак после большой охоты, но была твердо намерена закончить с этим сегодня.

Ближе к полуночи я пришла в нашу с Неором гостиную. Неор сидел за столом и тоскливо смотрел на ужин. Ждал меня. Я, в очередной раз, им залюбовалась. Даже следы сильной усталости его не портили.