Анна Шилкова - Мострал: место действия Иреос [СИ]

— А Аликор… Она Светлая, — продолжала ровным голосом моя хозяйка.

— Кто? — озадачился Балу.

— Фея Света, их называют Светлыми, — удивленно ответила Гела.

— Я потом вам про фей расскажу, — пообещал я.

— Так вот. Аликор — Светлая, а ты, Ромуль, прекрасно знаешь, насколько ценна их кровь. За ними ведется охота среди Магов, особенно, обращающих Магию во зло. Однажды, когда мы были в доме Ламины на каникулах, мы с Орой нашли Аликор в лесу. Израненную, потерявшую большую часть крови. Она просила только спрятать её, чтобы ей можно было спокойно умереть. Мы нашли лешего и попросили его запутать следы от места нашей встречи, а Светлую дотащили до гостевого домика в поместье. Позвали Лэм, и именно в тот миг, когда она увидела израненную Светлую, Ламина и приняла решение стать Целителем. Она поставила себе задачу: изучить организмы и болезни всех рас насколько это вообще возможно. Сама Ламина происходит из семьи фей-защитниц, а принятое ею решение в корне изменило её судьбу. Потому-то она так и сильна в защитных заклинаниях — Судьба подарила ей Естественный Дар не при рождении, как чаще всего бывает, а в награду за её решение. И поэтому она столько учится — её объемы не сравнить с нашими. Пока что она преуспевает и, думаю, продолжит в том же духе. Так или иначе, несколько бессонных ночей, а затем и несколько недель посменных дежурств сделали свое дело — Фея Света встала на ноги. И рассказала, что уже несколько лет за ней гоняются, и вот, наконец, поймали. Леший докладывал, что несколько раз он едва успевал сбить ищеек с пути. Они шли на запах крови, а он смывается только с годами. Несколько дней в библиотеке, и я нашла заклятье, маскирующее не человека и его запах, а кровь и её отличительные черты. Распознаешь, только если в лужу ткнешься. Это было самое сложное заклятье на тот момент из всех, что мне доводилось создавать и, главное, для него нужно было хранилище из точного сплава металлов.

В этот момент дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел чуть бледный старший брат моей Гелы. Очень похожий на сестру, разве что ростом примерно как Мит, с короткими темными волосами и ослепительными голубыми глазами, точь-в-точь как у их матери. Он был одет в нежно-бежевую мантию, из-под которой торчали полосатые брюки.

Интересно: откуда он в таком виде примчался?

Озадаченно посмотрев на нашу компанию, он решил с этим разбираться потом и проследовал к кровати.

А Гела ненадолго замолчала, устраиваясь на коленях Марка поудобнее и продолжила:

— Я озадачила Марка, тот — знакомого гнома, но мы получили результат: тонкий и изящный браслет, который плотно крепится на руку. Я десять часов на продувающем осеннем ветру в поле его зачаровывала, но когда закончила — оказалась довольна собой и миром: леший прискакал, едва мы надели браслет на руку фее, и сообщил, что ищейки сбились. Марк, которого пришлось посвятить в подробности, при помощи родительских связей устроил Аликор сюда, где она быстро добилась высот, а за счет своего Естественного Дара она смогла окружить город почти непроницаемой защитой.

Её браслет был запитан на меня, причем, заклятье весьма энергоемкое. То есть для моего наполненного резерва ничего особенного, но когда минуло сто одиннадцать лун — Привратник выкачал из меня весь резерв до капли, как и обещал. Это срок традиционный в сделках с ним. Я надеялась добраться до города раньше, чем это случиться, чтобы вы могли защитить Аликор. Даже предупредила её, но мы не успели. Потому что я промедлила. И теперь нужно её найти.

— Тебе только воевать сейчас, мелкая, — съехидничал Марк.

— Я же не умираю, — мрачно ответила Гела. — Такой товар, как кровь светлой феи, в таком дефиците, что ещё пара недель у нас есть. Так что отлежусь, и просто телепортом отправимся туда. А потом, от Эмиральс — обратно.

Голос Гелы вновь слабел, она опять проваливалась в беспамятство. А у кровати снова появилась Тера. Теперь полностью материальная.

— Магия выполняет твою клятву, Гела, — тихо прошептала Тера. — Гела поклялась, что если будет умирать — даже последними крупицами Магии освободит мое тело, чтобы моя душа не погибла вместе с ней. — Пояснила она ещё тише ничего не понимающему мне.

Голос её под конец дрогнул.

И тут ужасная истина догнала и меня!

Гела, действительно, умирала, причем, её клятва выпивала из нее последние крохи Магии, которые должны были сохранить ей жизнь.

Я судорожно стал отдавать ей свои силы, но этого явно было мало.

Марк тоже отдал ей львиную долю резерва, а теперь просто усыпил её.

— Но почему? Ведь резерв не может быть пределом насыщенности! — еле сдерживая рвущиеся на волю чувства, кричал я.

— Не может. Но его можно искусственно догнать почти до предела насыщенности. Как у нас с Гелой, — ответил Марк, нежно гладя сестру по голове.

— И каким же образом? — хрипло осведомился Мит.

— Пытками.

Последнее слово тяжело упало в гробовую тишину комнаты.

Дети, не отрываясь, смотрели на обмякшую девушку. Ритен мелко трясло, глаза Морела стали пустыми.

Неожиданно Ритен вскочила, подошла к Гелате и положила на неё лапу (я почувствовал прорву Магии, которую Ритен передала Геле).

— Мама, не смей умирать, пока я не вернусь.

И не сказав более ни слова, выскочила в окно.

У меня уже не было сил пойти посмотреть, все ли с ней в порядке. Я лежал на хозяйке и понимал, что такая клятва потребует много Магии, и на восстановление не хватит того, что мы отдали — нужно намного больше. Но того, что дала Ритен, хватило на полтора часа. Потом дыхание девушки стало прерывистым.

Тера плакала, не скрываясь.

Вы видели плачущую пантеру? Надейтесь, что никогда не увидите — это не те животные, которые плачут по пустякам.

До меня долетело два вестника от девочек — они спрашивали, все ли в порядке — у них потяжелели вещи. А еще я краем уха слышал крики с улицы, что в поле перед воротами неподвижно сидит медведь.

Внезапно встрепенулся Морел.

— Нужна яблоня и три метра пустого пространства.

Я удивился, а Арен и Стип молча пошли искать яблоню.

Искомое обнаружилось во дворе, а вокруг как раз была небольшая полянка. Судя по вытоптанности полянки — здесь устраивали пикники.

Дети мягко, но уверенно забрали Гелу у нас — то есть у старших — и отнесли на эту полянку. Мы как свежие зомби пошли за ними.

Гелу положили под яблоню. Лэй кивнул каким-то своим мыслям и попросил отойти от девушки. Сам же он лег на землю и очень внимательно стал на нее смотреть.

Через какое-то время — не знаю, минуту или час — дерево зацвело. Виданное ли это дело, в начале лета, после очень жаркой весны, только что плодоносившая яблоня зацвела.

Я краем сознания понял, что Лэй уговаривал Землю помочь нам, и она согласилась, уж не знаю, какую цену запросила она за помощь.