Анна Шилкова - Мострал: место действия Иреос [СИ]

— Как зовут девушку?

— Гелата Карцера, дочь леди Аристы Карцера и лорда Келтвана Карцера, выпускница Херленской Школы Магических Искусств и студентка Радиторского Университета Магии, — привычно отрапортовал я.

За дверью задвигались и быстро её открыли.

— Нас предупредили, что вы можете появиться и ночью. Мы проводим.

Провожал нас как раз молодой дозорный, который разговаривал с нами в первый раз. Мы быстро шли по улицам, а я попросил идти сперва на постоялый двор, а уж потом будить Аликор и сообщать ей о состоянии Гелы — может хоть наместница что-то знает.

Разместив Гелату на уютном и каком-то домашнем постоялом дворе, отдав серебряный за то, чтобы рядом с ней постоянно находилась служанка, мы двинули в дом главы города. Я точно не знал, где живет Аликор, зато знал юноша: там же, где и работает, но в другом крыле.

Добрались мы довольно быстро.

Слуга провел нас в гостиную, из которой вела лестница на второй этаж, и попросил подождать.

Мы расселись по креслам и стали осматриваться. Уютно и умеренно: небольшой чистый камин, пушистые и такие же чистые ковры, удобная мягкая мебель и книжные шкафы вдоль стен. Два больших окна говорили о том, что днем здесь очень светло.

Рассеянно бродя взглядами по корешкам книг, я пытался сообразить или припомнить хоть что-нибудь, что прояснило бы ситуацию.

Женский визг со второго этажа ворвался в мой внутренний мир неожиданно, а когда я все-таки включился в происходящее — я обнаружил себя в толпе своих товарищей, бегущим по лестнице.

Крик издавала служанка, которая пришла будить госпожу Аликор в её спальню.

Ворвавшись в помещение, мы обнаружили распахнутое настежь огромное окно, разбросанные по полу вещи и разобранную постель. Посреди этого хаоса стояла бледная как полотно служанка и тяжело дышала.

Мит взял девушку под локоток — повеяло Магией — и вывел её из комнаты.

— Рисп! — раздался холодный голос Морела.

Рисп стал нюхать и, донюхав до окна, высунулся в него. Потом подумал, и в него вышел.

Я перепугался, в два прыжка оказался у окна и обнаружил стоящего на земле в паре метров от стены дома молодого волкодлака, вынюхивающего что-то на земле.

— Телепорт, — сообщили мне.

— Даже проверять не хочу, куда он ведет, — тихо пробормотал я.

Наказав слугам молчать, дабы не сеять преждевременную панику, мы отправились на постоялый двор. Мит остался, чтобы опросить всех — мало ли что и кто мог видеть или слышать.

Сидя рядом с бессознательной подругой, я костерил себя на все лады, пытаясь придумать, что делать: Аликор исчезла, Гела внезапно заболела, лекаря приличного сыщем только утром.

И что теперь делать?

Детей я накормил и отправил спать.

— Никто ничего не знает. Днем ничего подозрительного не было, Аликор никому ничего не говорила и не выглядела обеспокоенной, — сообщил вошедший Мит. — Утром осмотрим кабинет. Где дети?

— Спят. Я им в воду сонного отвара подлил, — отозвался я.

— Что будем делать? — глядя на Гелу с тревогой в глазах, поинтересовался Золотой.

— Ждать. А что остается? Одна из них — Гела или Тера — придет в себя.

Сон не шел, ночь близилась к рассвету.

Я все думал и думал, но ничего хотя бы мало-мальски стоящего в голову не пришло.

Едва забрезжили первые лучики рассвета, перед нами возникла Тера.

Вполне материальная и очень грустная.

— Ромуль, ты знаешь, что происходит?

— Откуда бы? — язвительно отозвался я.

— Гела умирает. И ей нужна Магия. Я не знаю, где взять концентрат — у нас в запасах его нет, — печально сказала пантера.

Магический концентрат — это очень редкий природный элемент. Несколько месторождений есть в нашем королевстве и в других регионах, но он стоил баснословных денег. Семья Гелы вполне могла себе это позволить, но чтобы найти такую роскошь иногда уходят годы, а у нас, судя по появлению Теры, остались часы.

— Как на счет моей крови? — предложил Мит.

— Плохая шутка, — злобно ответила кошка.

— А я не шучу.

— Мит. Ты хоть понимаешь, что будет, если ты отдашь нам кровь. Хоть пару капель? Ты понимаешь, что мы узнаем буквально все о тебе. Твоя жизнь станет частью нашей памяти, и мы всегда, каждую секунду будем знать, что с тобой, и где ты. А после твой гибели мы сможем взять твой мятежный дух буквально в рабство…

— Знаю, Тера. Все я знаю. Но раз появилась твоя проекция, значит, Гела при смерти. А моя кровь может помочь.

Решительно задрав рукав и достав кубок из сумки, Мит щедро нацедил туда крови. Рана срослась, а Мит уже наклонился над девушкой с кубком. Кровь медленно залилась в рот, мы оба смотрели большими глазами, а Тера подошла к кровати и тихо сказала:

— Я не проекция.

И исчезла.

В моей голове роились мысли, и была среди них одна — особо вертлявая — но я точно знал, что именно она все и объяснит. Что-то происходит, а поскольку такие случайности не случайны — будем ждать.

Раннее утро уже вступило в свои права, и к нам пришли дети. Они сели ровным полукругом вокруг кровати Гелы, Мит сидел в кресле. Периодически он вставал и поил Гелу своей кровью.

Я лежал у её головы и щедро вливал в нее свою Магию. Не знаю, имело ли это смысл, но я просто не знал, что еще сделать. В какой-то момент я стал отчаиваться и уже собирался создавать вестника Марку, но тут Гела открыла глаза и захрипела.

Мит выругался и побежал за водой. Вернулся он через минуту, ругаясь на себя за то, что не подумал об этом раньше.

— Где Аликор? Вы нашли её? — первым делом спросила Гела, когда напилась.

— Она пропала. Думаю, не больше, чем за пару часов до нашего прихода. Прямо из своей спальни, и рядом с домом есть следы свежего телепорта, — ответил Мит.

В глазах у Гелы полыхнуло что-то странное, но пропало.

— Гела, что происходит? — настойчиво спросил я.

— Вот и минули сто одиннадцать лун, — тихо почти прошептала она.

Сто одиннадцать лун!

Вот оно!

Гела — не зооморф!

Как я раньше не догадался. Ведь, ни её родители, ни брат, ни другая ближайшая родня, с которой я знаком, не имеет второй души. Тера — часть её собственной души, и приходила к нам она сама — не проекция.

— Мама, а можно подробности? — мрачно пробасил (и когда только голос сломался!) Балу.

— Точно, — поддакнул Стип.

— По морде лица Ромуля видно, что он все понял, а мы — «еще маленькие», как ты любишь повторять, — это Арен, язва мелкая.

Я все-таки соорудил вестника Марку тайком от Гелы. Он один из лучших теоретиков, с которыми я знаком и, возможно, сможет что-то придумать.

Гела вздохнула и начала свой рассказ:

— Мои с братом родители очень много путешествуют по миру. И в самые интересные (но не самые безопасные) путешествия иногда брали нас. Как-то в архипелаге на юге Постонского моря мы высадились на остров-вулкан. Он как раз должен был начать извергаться, и родители хотели вывезти всех, кого успеют. С помощью птиц оповестили всех, и постепенно люди, нелюди и звери стали стекаться к берегу. Целая флотилия забирала их и увозила. Работа спорилась, мы с братом посильно помогали, проникшись важностью ситуации. В какой-то момент я увидела мечущуюся пантеру, она была в панике. Марк помогал погрузить большую семью каких-то мелких зверьков, и я решила его не отвлекать. Подойдя к зверям, я поняла, что именно так пугало мать. Шестая, самая младшая из детенышей еще не начавшая говорить, сломала лапу, пока они бежали. Она плакала, остальные дети пищали, уговаривая её немного поднатужиться, а мать боялась брать её в зубы: при каждой попытке поднять девочку лапа нещадно болела. Я еще не умела обезболивать (да я и сейчас не особо-то умею) и, не задумываясь, предложила провести ритуал, о котором читала как раз пару дней назад. Называется он «ритуал Побега». Побег предполагается от Ладонора, а сам ритуал состоит в переселении души из умирающего тела в другое. Но, как и всякий подобного толка ритуал, он многого требует, и часто Ладонор лично приходит, чтобы сообщить свои условия. Вот и в нашем случае — я еще не закончила формулу, а передо мной уже мерцал Проводник. Он сказал, что согласен отказаться от души маленькой пантеры. Но взамен хочет часть моей души и все мои силы до капли едва минет сто одиннадцать лун. Я согласилась, потому что смотреть на страх и панику в этих мордах просто не могла. И, поверьте, я ни на секунду не пожалела об этом за все прошедшее время. Сам процесс переселения неприятен и крайне болезнен. Получается так: чтобы принять в себя новую душу, ты отрываешь от себя кусок своей и меняешь его местами в теле, которое умирает. Сперва — боль от разрыва и невыносимое чувство тоски и утраты, потом — боль от вселения и приращения новой души, а потом финальный аккорд: невыносимая боль от смерти. Ты чувствуешь каждый миг смерти части своей души. Причем, это очень больно для обеих частей этой спайки. Потом еще несколько недель ты чувствуешь себя разбитой и подавленной, но когда ты впервые слышишь робкий голос спасенной тобой души — боль отступает. Именно в эту секунду — не раньше. Магия создает спасенной душе новое тело. Не секрет, что душа не всегда соответствует телу, в котором живет, и в домашнем гусе может жить огромный охранный пес. Но в нашем случае душа полностью соответствовала пантере. А еще такой ритуал неизменно оставляет след на обоих телах. У меня это небольшой тонкий шрам на лодыжке, у Теры — белая полоска на хвосте.