Николай Басов - Князь Диодор

– Всего лишь пьянство? – спросил Дерпен.

– И путь к знанию об обоих людях, которых она решила имитировать. Арматора хорошо знал его же собственный сын, с которым она закрутила любовь, как я понял из бумаг епископа Сен-Робера. А короля еще с детских пор знал Кебер, за которого она вышла замуж.

– Но как же ты догадался все же, что это – она? – спросил батюшка.

– Нет, тут любопытнее другое, – вмешался Густибус. – Она на арматоре проверила свое умение, а после решила ударить по королю Фалемоту и по государству в целом. Неужто ей мало было того, чего она от первого воровства своего добилась?

– Она себя неуловимой полагала, – прогудел Дерпен, – что ее никто и никогда не сумеет на воровстве этом поймать.

– Я думаю, – медленно сказал князь, – тут другое. Не умела она быть вне игры… Понимаете, она должна была свой талант проявлять, не умела иначе, он, этот ее талант, требовал быть примененным. Иначе, полагаю, что-то с ней самой могло худое выйти. И это очень важно… – Он помолчал, слова почему-то давались ему с заметной трудностью. – Собственно, на этом я ее и попробовал ловить на балу, чтобы в ней эта ее особенность стала проявляться независимо от ее воли, даже вовред ей, несмотря на всю ситуацию, в которой она оказалась. Только так, – он вздохнул, – я мог, собственно, доказать, кто она такая есть… И чем является.

– Это тебе отлично удалось, – с улыбкой признал Дерпен.

– Не только ему, – вмешался Густибус. – Но и батюшке нашему.

Князь неожиданно весело обозрел всю команду, всех своих компаньонов.

– Да все вложили в результат дела свою лепту, и каждый оказался… едва ли не незаменимым. Батюшка отмолил отель, и потом отчитал герцогиню… А еще высказал несколько очень дельных предложений. Про Дерпена я вообще не говорю, без него мы бы уже давно под землю ушли, и совершенно бестолково, без малейшей пользы.

– Как бедный Моршток… – вставил Дерпен.

– Нет, он-то как раз с большой пользой погиб, и люди его не напрасно сгинули, – снова вздохнул князь. – Без его бумаг, без его предварительного расследования мы бы так скоро и успешно результата не добились бы. Он оказался молодцом, хотя и не узнал об этом.

– Согласен, – кивнул тогда Дерпен. – Без этого графа Морштока многое показалось бы иначе. Может, мы бы и нападение на наш отель пропустили, оказались не подготовленными к такой-то агрессии… А впрочем, нет, я бы вряд ли о таком обороте событий не подумал, все же…

– Так или иначе, но его смерть оказалась тем сигналом, который мы приняли в расчет, – высказался Густибус на своем иногда чрезмерно умном и не слишком внятном языке. – Вот только я оказался малополезен.

– Густибус, – сказал князь, – ты читал трактаты, и ты подсказал соображения, как оборотницу следует ловить.

– Я и много вздора, наверное, наговорил и ошибочные предположения делал…

– Теперь это не важно, а важен результат, который у нас все же состоялся, – прервал его батюшка. – Ты, князь, не отвлекайся, нам еще многое выяснить требуется. Вот мне не понятно, ты говорил, что герцогиня, будем называть ее все же нынешним титулом, обоих братьев своих чуть не в бедности держала, отчего это, неужто она жадной до такой-то степени оказалась?

– Не думаю, – отозвался князь. Теперь стало казаться, что разговор этот, на который он вначале с такой неохотой пошел, начинает даже забавлять его. – Тут другое, она умела очень сильно влиять на людей, и по отношению к братьям это было, возможно… Одним из условий их участия в воровстве этом. Понимаешь, батюшка, когда я второй раз с ней в оборотническом обличье столкнулся, под лестницами Лура, она уже гораздо менее меня испугала, я уже мог бы с этим бороться…

– По-моему, ты и первый раз, князь, не слишком-то дрожал перед ней, – высказался Дерпен. – Она же поразилась тогда, в «Петухе и кабане», что ты еще и разговаривать можешь, значит, она на это не рассчитывала. Она хотела тебя парализовать, ввести в полное подчинение, а ты… Нет, не преувеличивай свой страх, ты и там себя показал.

– Как бы ни было, но она очень сильна. А иначе бы ей взрослые мужчины, солдаты, офицеры, заботящиеся о своей чести, не подчинялись бы, – сказал князь. – А еще менее ей подчинялись бы бриганты, наемники разные, те ведь к женщинам весьма… малопотребно относятся, у них это вроде одного из условий профессии является… А они при всем том, если подумать, очень сильно выступили, и дрались по-настоящему, как не всякие настоящие воины умеют, и уже потом, когда князь Притун выживших допрашивал в своих казематах, ничего не сказали, ни в чем не признались.

– Может, не знали? – спросил Густибус.

– Может, и не знали толком, но все же… Полагаю, что тут и этот вот страх, который она умела нагонять на людей, сказался. Они верны ей оказались, как это ни удивительно.

– Я вот чего не понимаю, – медленно заговорил батюшка, тоже размышляя вслух, – почему она герцога д'Окра выдала с его машиной?

– Это-то просто, – усмехнулся Дерпен. – Князь уже близехонько к ней подобрался, вот она и решила перевести подозрение на герцога. Тем более, – добавил он убежденно, – что это у нее получилось. Не забывал, Густибус, нас же после этого из королевства выгонять стали. И дело посчитали закрытым, свалив все на него.

– Да, и это тоже, – согласился князь. – Признаться, ход был мастерским, и он ей вполне удался, если только не считать…

– Что? – спросил Дерпен.

Князь посмотрел на своих спутников и товарищей, на каждого по очереди, даже на Стыря, который сидел, слушал как завороженный, было похоже, что даже мигнуть опасался, чтобы не пропустить чего-нибудь. Ох, подумалось князю, пойдут теперь разговоры в его сотне в пересказе этого вот говоруна-ординарца, конца и краю не станет… Еще и приврет чего-нибудь, но как же с этим теперь справиться? Все же бесполезно будет, Стырь ведь тоже там был, и полезен оказался, не хуже остальных.

И князь сказал совсем другое, не о том, о чем хотел прежде сказать:

– Князь Притун заметил, что теперь с герцогиней какие-то юридические казусы могут произойти. Если бы она не убивала Морштока, и по ее вине не погиб бы д'Окр, может, ее бы судили по местным законам, и для нее, не исключено, все бы даже обошлось. А так, возможно, ее будут судить по законам Империи, и это обойдется ей гораздо дороже… Он как-то это пояснил, но я не все понял, – он улыбнулся собственной глупости.

Но как бы он ни улыбался, а все заметили, что он не хочет рассказать о чем-то, что было гораздо интереснее для остальных, чем выдуманные судейские казусы. И потому Дерпен, как самый отважный изо всех князевых компаньонов, равный ему по званию, открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но…

Сзади послышались крики, дормез неловко качнулся, съезжая на обочину, все повалились, причем Стырь чуть головой в печку не влетел, но вскочил едва ли не раньше всех на ноги, и не закидывая себе на плечи свою шубейку, выскочил из дормеза, причем в его руке каким-то чудом уже оказалась сабелька, отсвечивая матовым светом этого хмурого дня.