Николай Басов - Князь Диодор

Князь выскочил вслед за ним, разумеется со своим четырехствольником, но и с клинком, вот только, должно быть, случайно, у него под рукой оказалась та самая парская шпага, которую он не любил, но он торопился. А уже вслед за ним оказался Дерпен, который был вооружен едва ли в полную свою амуницию. Батюшка с Густибусом выскочить не успели, но все же высунулись на подножку задней двери дормеза, чтобы тоже не оказаться без дела.

Но это оказался всего лишь гонец, хотя бы и в плаще с эмблемой Парского королевства, или даже с вензелем короля Фалемота ди'Парса. Он догнал экипаж, еще не остановив коня, лихо соскочил в дорожную грязь, тут же подбежал ко всем выстроившимся, словно для боя, имперцам, и после мелких, лишь обозначенных, а не настоящих поклонов, вытянулся перед князем Диодором, и точеным, насмерть выученным жестом выдернул из камзола пакет и вручил князю.

Дерпен по привычке отдал ему честь. Зато Стырь недоверчиво мерил его взглядом, словно ожидал какого-нибудь подвоха, мгновенного нападения. А князь спокойно, словно бы ожидал того, спрятал свой пистолет, сунул шпагу подмышку, и кивнул гонцу. Спросил на феризе:

– Как же ты нашел нас, молодец?

– Приказ был догнать, принц, – отозвался гонец. – И я расспрашивал всех, кого миновал, о вашем дормезе. Он приметный, принц, найти было легко.

– Та-ак, – протянул князь, рассматривая печать на сургуче пакета, она несла на себе вензель короля Фалемота. – На словах тебя просили что-либо передать?

– Нет, принц, только догнать и вручить пакет. – Гонец все же неловко помялся. – Но мне было сказано, что ответа ждать не следует.

– Даже так? – буркнул Густибус.

– Мне было сказано, что вы продолжите свой путь… в цесарство Мирквацкое, – уже тверже добавил гонец.

– Коли так, – князь тоже вытянулся, – благодарю тебя, молодец. – Он обернулся к наемным возницам дормеза, которые тоже сошли с козел, чтобы понять, что происходит. – Можем ехать далее, – сказал он им уже на рукве.

Гонец поехал назад куда как неторопливо, Дерпен, который забрался в экипаж после всех прочих, даже протолкнув перед собой Стыря, проводил его взглядом в заднее оконце. Отчего-то он никак не мог утратить свою настороженность, которая появилась в нем, едва экипаж остановился.

– Что же там, князь? – спросил нетерпеливый Густибус.

Князь поудобнее устроился у печки, неторопливо сломал печать, прочитал недлинное послание, перечитал. И спрятал на груди, никому более его не показывая. Настороженность и его не покидала, только она была другая, задумчивая и какая-то внутренняя, не то что у Дерпена.

– Князюшка, не томи, – попросил тогда и батюшка.

Диодор отчего-то кивнул, улыбнулся.

– Это послание от короля. Его величество благодарит нас за службу, сообщает, что мне присвоено звание капитана войск Парского королевства. Еще мне присвоен орден Чести, а это… Не знаю, кажется, довольно значимая награда.

– В Парском королевстве это личная награда короля, князь, – сказал Густибус. – Ею даже посол князь Притун не удостоен. Может, лишь теперь дадут…

– А что по существу? – простодушно, поблескивая своими новыми очками спросил батюшка Иона.

– Его величество разрешил мне задать герцогине Кеберской один вопрос, когда мы… раскрыли ее. – Князь говорил медленно, и на лице его вдруг проступила какая-то давняя, накопленная за много недель усталость. Не составляло труда догадаться, что скоро он опять впадет в свое сонное состояние, и будет спать еще немало дней, прежде чем станет собою прежним. – Я спросил ее, что это была за машина? Тогда, при ее аресте она мне не ответила. А вот в разговорах с королем сказала, что знала о машине герцога д'Окра уже довольно давно, чуть не два года, и что герцог с ней об этом разговаривал, убеждая никому не рассказывать.

– Так что же это за машина такая? – спросил Дерпен.

– Герцогиня не знает ее смысла. Но вот что любопытно, она утверждает, что в ее назначении ничего толком не понимал и сам д'Окр, ему просто приходило в голову это устройство, время от времени, и он ее строил, издерживая при этом чуть не все доходы своих владений, и даже влезая в немилосердные долги. – Князь подумал еще, и почти с отчаянием добавил: – А король Фалемот не забыл своего разрешения об том моем вопросе герцогине, и сейчас исполнил его… передо мной, перед нами. Как мог, так и исполнил.

– Только мало что при этом прояснилось, – вставил Густибус.

– Нет, – отозвался князь задумчиво, – кое-что прояснилось. Представьте, герцог что-то придумывает, причем сам не знает, что именно. А графиня Нестелек, пусть и имеет какую-то оборотницу в своих предках, неожиданно обучается этому редчайшему и очень действенному колдовскому дару, причем, именно обучается, может статься, неожиданно даже для себя самой… – Князь неловко помолчал. – Я все же полагаю, что это в ней проявилось уже в девичестве, до этого она ни в чем подобном виновна не была. А это значит… Это значит, что сломалось что-то в королевстве Парском. Таких внезапных выбросов колдовской энергии быть не может, обычные тамошние колдуны и маги – это всего лишь ученики, неумехи, неловкие следователи старым и очень мощным традициям, не более того.

– Ну, все же не такие неумехи, как ты полагаешь, – вздумал с ним спорить Густибус. – Кое-что и они умеют, например, ставят подслушивающие и подсматривающие маячки, как у нас в отеле случилось.

– Все равно, – буркнул Дерпен, – это, по сравнению с прошлыми магами, куда как слабо. Но ты опять не договорил, князь, что же это значит?

– Что за обоими этими нашими разоблаченными магиками, – сказал князь, слабо улыбаясь, – за герцогом д'Окром и за герцогиней Кебер, возможно, стоит кто-то более мощный, сильный и изобретательный, чем мы полагали прежде. Кто-то, кто и внушил им эти действия каким-то неизвестным нам образом. Какая-то тень, которую мы не почувствовали, кого не увидели… Как ни старались.

– Тень?.. Странно, ты думаешь, мы не тех отыскали? – спросил батюшка.

– Отыскали тех, кого следовало. Ведь нам приказано было найти главаря воровства, и отыскать деньги… – И князь опять вздохнул. – Всего лишь… Но этого, как я теперь подозреваю, мало, очень мало. Нужно было думать более широко, более… охватно. А мы, похоже, этого не сделали, не сумели сделать. Хотя как это следовало сделать, даже теперь я не представляю, ведь это всего лишь тень… Тень преследовать очень трудно, может, и не по нашим возможностям даже…

– Да куда уж шире? – удивился Дерпен. – И так вон… Ты капитаном стал, орден тебе какой-то исключительный присвоили…

– Да и заговор мы все же раскрыли, – улыбнулся батюшка. – Но я все же не понимаю, как же ты про герцогиню все же догадался, князь?

Князь уставился в потолок дормеза, неожиданно спросил: