Николай Басов - Князь Диодор

Молчание натянулось. Маршал походил перед князем, вернулся за стол, оглядел всех еще раз из-под своих странных бровей, и кивнул, словно бы обещая больше не орать, а действительно заняться делом.

– Я слушаю – что за поручение у тебя князь тут, в Парсе?

– Мне приказано найти безопасный путь, по которому можно… – Диодор деланно оглянулся на стоящих капитана и Густибуса. И решился, якобы, потому что безмерно доверял и им, и самому маршалу – главное было не переборщить с проникновенностью тона. Впрочем, он решил поторговаться: – Мне нужно, господин маршал, познакомиться с некоторыми вашими офицерами, которые перевозили деньги от заемщиков по… неправедному распоряжению короля… неизвестно куда. Ты ведь знаешь эту историю?

Маршал, когда Диодор это произносил, даже застыл спиной к нему, не успев вернуться за свой стол. Но когда князь к нему обратился напрямую, дошел все же до кресла, сел, снова зачем-то потянулся к шляпе, потом все же потрогал, но не более. Поднял голову и тяжело произнес:

– Зачем это? Они же не виноваты, как было всем объяснено… И я придерживаюсь того же мнения, принц. Они ни в чем не замешаны, только как в выполнении приказа… Который, может, и неправеден, но отдан был так, что и другие, более высокие положеним люди на него поймались.

– Они в этом деле уже замешаны, признаешь ты это или нет, – отозвался князь. – А познакомиться мне с ними придется, и лучше будет, если ты пообещаешь мне это, маршал тет Рен, сейчас.

– Ничего не могу обещать. – Он подумал, если это было для него вообще возможно. Даже внутренне опять слегка взъярился. – Это что же – выстроить их перед тобой, а ты будешь перед ними расхаживать и вопросы разные задавать? Так что ли?!

– Можно и так, – отчего-то вздохнул князь. – А сообщить им следует то, что я все же прибыл сюда по распоряжению имперскогоТайного Приказа, и действую тут по прямому позволению и распоряжению короля Фалемота.

Маршал расстроился, против такого вот оборота у него не было ни одной возможности к сопротивлению. Он даже опять стал дергаться лицом, только вот не краснел больше.

– Его величество, что же, сам дал тебе такое вот… позволение?.. – последнее слово маршал выделил, словно бы пробовал издеваться над торговцем на рынке, который вдруг да утверждал, что продает свою редьку или дешевое вино по прямому распоряжению… Подумать только – самого короля!

– Полагаю, он дал его с радостью и облегчением, – мягко сказал князь.

Казалось, маршалу сзади воткнулась тонкая, но очень острая спица.

– Почему это – с облегчением?

– Ты потом узнаешь и все поймешь, господин маршал. Сначала обещай и при мне отдай распоряжение капитану тет Алкуру, это, кажется, в его компетенции. Ведь он командует всеми гвардейцами, служащими в Луре, не так ли?

– В общем, да, – маршал повесил голову. Разговор с князем, как он ранее представлял его себе, получался совсем иным. Наконец, он поднял голову, посмотрел на капитана. – Сделаешь, – бросил резко и быстро.

Капитан дворцовой гвардии мягко, словно был скроен из одной ваты, поклонился. Такое движение не смог бы повторить ни один танцор, сколько бы он ни репетировал перед этим. Так мог поклониться только человек, проводивший каждодневно по четыре-шесть часов в тренировочном зале на протяжении многих десятилетий, и имеющий к тому же подлинный талант к таким упражениям… И не выпускающий себя из тисков жесточайшей, эффективнейшей дисциплины.

– А теперь?.. – продолжил маршал, но князь его перебил.

– А теперь то, что я имею честь тебе сообщить. Мне приказано разведать путь, безопасный путь, по которому из Мирквы могли бы доставить изрядный груз сюда, в Парс.

– Какой груз? Из чего этот груз будет состоять? Что ты опять, принц, начинаешь путать меня?.. Или сам путаешься? Может, ты и не знаешь ничего?

– Груз будет состоять, возможно, из мелкой монеты, а также из монет такого достоинства, что этого даже я не знаю, господин маршал. А может быть, он будет состоять из серебра в виде прутков для изготовления монет уже тут, в Парсе, и золотых слитков, которые в изобилии добываются у нас в Сибири, в Империи, из которых опять же, можно отлично изготовить значительную, столько потребную ныне Парскому королевству сумму денег.

– Та-а-ак, – маршал потер лоб, вид у него был ошарашенным. Но он все же быстро привел себя в чувство. – Полагаю, что…

– Полагаю, что эти сведенья составляют значительную тайну, маршал, и следовательно, разглашению не подлежат.

– Разумеется, – кивнул маршал весьма отвлеченно, – разумеется… – Он с тщательно сделанной строгостью посмотрел на капитана т'Алкура. – Ты это тоже учти, капитан. За твоего… мага я-то не в ответе, принц, – он опять повернулся к князю Диодору. – Ты сам за него отвечаешь.

– Вот почему мне предстоит посмотреть на твоих офицеров, которые, очень возможно, в эту операцию также будут вовлечены, – сказал князь.

– Да, теперь понимаю… Значит, Империя решила помочь нам… В наших неожиданных трудностях? Хм, это… Это очень хорошо, принц. Да, теперь я понимаю твое положение. – Внезапно он попробовал улыбнуться, и лучше бы этого не делал. – Так вот, принц, когда многое стало ясно, пожалуй, мы можем теперь работать вместе! Согласись, что легче же стало, когда у тебя появился при дворе такой-то союзник. А что я теперь твой союзник, полагаю, сомнений не вызывает?

Он еще что-то говорил, пока князь вдруг стал очень неуклюжим, неловким, словно бы у него заболела нога больше прежнего, и принялся откланиваться.

Наконец, они вышли в приемную маршала, тут было пусто. Охрана перед маршальской дверью тоже куда-то испарилась, вероятно, ее незаметно отослал капитан, еще когда они входили. Это была какая-то очень провинциальная манера соблюдать секретность, но князь против нее не возражал, потому что… Со своим уставом в чужой монастырь не ходят, – мог бы он ответить на любые предположения.

– Князь, – вполне по-дружески спросил капитан, поглядывая на князя чуть печально и с каким-то значением, которое опять же трудно было понять, – когда ты хочешь познакомиться с нашими офицерами?

– Прямо сейчас, если к тому есть возможность. И разумеется, офицеры нужны самые верные, проверенные и достойные.

– Они все достойны, – ответил капитан, списав эту бестактность князя, вероятно, на его боль от раны. – Тогда пойдем в кордегардию, там нам будет удобно.

В кордегардии, как везде в помещениях подобного толка, было шумно, но едва вошла эта троица, все тут находившиеся довольно быстро угомонились, стали твердыми и ясными, как умеют становиться понятными одни только солдаты, хорошо послужившие и много перевидевшие за свою жизнь. При желании князь мог бы вообразить себе едва ли не житейские условия каждого из них, едва ли не количество монет в кошельке каждого, едва ли не то, какие мысли его одолевают и какие сны ему снятся.