Анна Рэй - Адептка

Возникло неловкое молчание: декан Морган сверлил взглядом магистра, Фрайберг ковырял носком ботинка каменный пол, а Марвел не знала, что полагается говорить в подобных ситуациях.

— Принимаю ваши извинения, — вздохнула она. — Каждый может ошибиться.

— Так вас взяли к мехмагам? — поинтересовался Ликанов, своевременно переведя разговор на другую тему.

Марвел кивнула.

— Уже наслышан, что Фрайберг пригласил вас в команду «Чайки». Смелый поступок, одобряю. И как вам полеты в роли второго пилота?

— Впечатляюще, — ответила Марвел.

— Конечно, впечатляюще. Ведь железная птичка сделана этими самыми руками.

И магистр посмотрел на свои широкие ладони, словно дирижабль был ребенком, которого он качал на руках. Хотя так наверняка оно и было — в переносном смысле.

— Эй, я тоже приложил руку к «Чайке», — шутливо встрял Эрик.

— Точнее, свою энергию, — усмехнулся Ликанов.

— Собственно, с этой целью я пригласил вас в цех, лира Уэлч. — Декан Морган наконец-то подключился к разговору. — Я планировал наглядно показать, как выглядят механизмы при сборке и какую лепту должны внести вы. Все расчеты мы производим вместе с адептами факультета классических механизмов. А мои студенты создают уникальные артефакты, заряжая их и наполняя стихийной магией.

Декан указал на строящийся дирижабль.

Марвел пока не понимала, к чему ее подводит декан, а он продолжал разъяснять:

— Мы уже сконструировали образцы, в основе которых лежат артефакты, наполненные стихийной магией. На моем факультете учатся адепты с ярко выраженной стихийной магией. Сильных стихийников в Белавии единицы, именно поэтому мы принимаем одаренных магов из соседних государств.

— Одаренных магов? — эхом повторила Марвел.

— Именно так, — продолжил лер Морган. — Среди моих студентов есть воздушники и маги воды. Но до недавнего времени у нас не было мага огня.

— То есть вы хотите сказать, что я единственный маг огня на курсе?

— Вы единственный маг огня в академии. Это редкий дар, особенно для Белавии, — утвердительно кивнул декан.

— Ты только представь, какие мы можем создать артефакты, если объединим наши энергии! — воскликнул Эрик.

— Что я должна делать? — поинтересовалась Марвел, пытаясь побороть дрожь в голосе и скрыть волнение.

— Вам предстоит поработать над созданием сложных артефактов в команде с моими лучшими стихийниками, — проговорил декан Морган.

— И кто же эти лучшие стихийники?

— Из водных магов это Норберг, Иван Сараев, подающий надежды Ольсен и Вильямс. Последний сейчас в лечебнице на материке, с ним произошел несчастный случай, — пояснил декан Морган, и Марвел кивнула, давая понять, что она в курсе. — Среди воздушников лучшие Эрик Фрайберг, Кир Вайс и… — Декан Морган запнулся, а у студентки возникло нехорошее предчувствие, словно ей что-то недоговаривают или скрывают. Следующие слова полностью подтвердили эти опасения: — И Герман Пирс.

Марвел постаралась взять себя в руки. Разумеется, она не ожидала, что учеба будет даваться легко, а сокурсники окажутся сплошь приятными людьми. Она понимала, что стычки с Германом Пирсом — только ее проблема, которую придется решать.

— Что требуется от меня? — по-деловому поинтересовалась адептка Уэлч, отбрасывая личную неприязнь к Пирсу.

Декан Морган неожиданно сжал ее руку:

— Прошу вас стать частью нашей команды.

Железные пальцы холодили кожу, даря неловкие ощущения. Марвел засмущалась и отвела взгляд.

А декан обратился к Эрику:

— Фрайберг, завтра после обеда собери всех в зале для практикумов. Посмотрим, на что способна лира Уэлч и с кем из адептов у нее возникнет наибольший резонанс.

Марвел почувствовала, как ладони вспотели, а сердце пропустило удар. Не слишком ли поспешно она согласилась на участие в опытах? Зато теперь все разъяснилось: вот почему она прошла строгий отбор и попала сразу на четвертый курс. Очевидно, что ее приняли на факультет магической механики исключительно благодаря магии огня, а вовсе не из-за сходства с какой-то особой. Возможно, у лера Моргана это пробудило мимолетный интерес к ее скромной персоне, но такой мужчина, как декан, вряд ли подвержен сантиментам. Как ни странно, от этого открытия стало легче: не нужно искать скрытую подоплеку особого к ней отношения императорского отпрыска. Наконец-то все встало на свои места: Марвел Уэлч — единственная с подобным даром на факультете, и декану Моргану нужна ее магическая сила.

Декан Морган выпустил руку адептки из своей, попрощался и покинул ангар. Эрика окликнул кто-то из сокурсников, а Марвел осталась наедине с магистром мехадов. Ликанов предложил осмотреть цех и принялся рассказывать, как здесь все устроено. Оказавшись в дальней части ангара, студентка с удивлением воззрилась на маленькое неказистое воздушное судно.

— Это моя любимица, «Заплатка». — В голосе магистра слышалась нежность.

Тросы, удерживающие дирижабль, цеплялись к крюкам, вбитым в каменный пол. Воздушное судно по размеру уступало и «Чайке», и «Красной фурии». Подвесная гондола напоминала железный сундук с круглыми окнами-иллюминаторами и крепилась к килевой ферме. Обшивка судна состояла из разных по форме и цвету листов железа — от рыже-ржавых и светло-серых до грязно-зеленых и черных. И правда как заплатки.

— Почему железные пластины такого странного цвета? — удивилась Марвел.

— Не успели придать лоск. Но иногда внешний вид обманчив, — загадочно заметил Ликанов и замолчал.

Марвел поняла, что в тайны ее посвящать не собираются, и собралась попрощаться, для первого визита в цех впечатлений предостаточно.

Неожиданно магистр придержал ее за локоть:

— Вы уж простите, что набросился на вас, перепутав со знакомой. Мой отец учил Вик артефакторике и механике, а я с ней дружил. Девчонка была прирожденным артефактором, никогда не ошибалась в расчетах. Она обладала редкой магией, правда, тогда меня больше интересовала ее улыбка.

Глеб Ликанов отвернулся, прислонившись плечом к железной кабине «Заплатки». Марвел неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, что ответить внезапно разоткровенничавшемуся мужчине. Так ничего не придумав, она попрощалась и торопливо покинула ангар.

Студентка решила подышать свежим воздухом и пройти к общежитию через парк. Пышные кроны деревьев в виде драконов и осьминогов словно ожили, покачиваясь на ветру. Шум океана напомнил о родных местах. Только там море было ласковым, ветер не обжигал морозным холодом, а под ногами рассыпался теплый желтый песок. Чужие воспоминания подняли из глубины сознания собственные — давно похороненные и истлевшие. У Марвел не было ничего общего с девчонкой из прошлого Глеба Ликанова: ни янтарных глаз, ни рыжины в волосах, ни наивной веры в то, что самый близкий человек никогда не предаст.