Екатерина Боровикова - Вырай [СИ]

— Мух нет! Нет мух! Это скворцы! Просто куча, куча скворцов! — Марина раскинула руки, и Слава почувствовал мягкий упругий толчок воздушной волны.

Пауки тоже почувствовали, но для них это было не нежное касание, а жёсткий удар. Они замерли, потом принялись расползаться по тёмным углам.

Марина выдохнула и рухнула на земляной пол.

— Твою мать! Опять брякнулась! — Славка подскочил к девушке, бесцеремонно закинул на плечо, просипел что-то о тяжести и потащил к выходу.

— Дура. Какая ж ты дура, девка! — Николаевна поставила на стол горячий чайник. — Помереть захотелось?

Марина полусидела в кресле и вяло жевала шоколадку. В носу торчали тампоны из ваты.

Старуха положила в чашку ложек восемь варенья, плеснула кипятку и протянула девушке.

— Пей, дурында. Да ягодки все тоже съешь. Ну, а ты? — Обернулась она к присмиревшему Ковалю, скромно сидевшему на краешке дивана. — Ты же мужик! Ты за бабу отвечать должо́н!

Слава заёрзал — видимо, хотел что-то возразить, но не решился и снова притих.

— А если б она померла? — Женщина вздохнула и грузно села на стул. Смахнула невидимые крошки со стола, помолчала и уже спокойней сказала:

— Это хорошо, что ты её до меня дотащить успел. Одного не пойму — чего вы раньше не пришли? Хоть бы совета спросили — как и что делать надобно.

Ребята молчали.

— Понятно. — Протянула пенсионерка. — Не хотели, чтобы кто-нибудь узнал о ваших опытах. И правильно! — Стукнула она вдруг кулаком по столу. — Видали, что творится?

— Так а я о чём? — Заговорил Слава, поняв, что буря миновала. — Её ведь могут захапать на эксперименты. Или ещё чего похуже.

Полчаса назад, пока Антонина пыталась привести в чувство девушку, Слава торопливо вываливал сведения о странных способностях подруги. Старуха словно бы не обращала внимания на трёп парня, но в какой-то момент отвлеклась, вытащила из шкафа ветхий, очень старый блокнот, жестом попросила Вячеслава помолчать и стала читать заговор. Спустя минут десять Марина пришла в себя.

— Это хорошо, что ты мне всё рассказал. Обычным способом у меня бы не получилось ничего сделать. Для ведьмачек другие способы лечения использовать надо.

Сычкова допила «компот» из варенья, съела все ягодки, догрызла шоколадку и потянулась ко второй.

— Вату из носа вынь, бестолковая. Кровь уже остановилась давно. — Ласково сказала пенсионерка.

— Антонина Николаевна. — Девушка вытащила окровавленные комочки и пристроила их на краю стола. — Такое чувство, что у вас в этих тетрадках есть всё на свете. Вы можете целый справочник издать — как выжить в волшебном мире. Судя по тому, что происходит, это будет бестселлер.

— Да ну, какое там всё на свете. — Отмахнулась женщина. — Так, по верхам — того чуток, этого немного. Вот как колдунью в чувство привести — есть. И о том, что свои, внутренние силы вам использовать нельзя, есть. А вот как молодых ведьмачек тренировать — нету.

Слава разочаровано вздохнул. Он-то надеялся, что благодаря знаниям лекарки Маринка научится бросаться фаерболами без обмороков и носовых кровотечений. А так, наобум, рисковать жизнью родственницы уже не хотелось.

— И куда ваши родители смотрят. — Антонина Николаевна покачала головой. — Ночь на дворе, а вы шастаете. А ну как вас нечисть какая-нибудь заграбастает?

— А у нас экзамены скоро. — Обезоруживающе улыбнулся Коваль. — Мамка в городе ночует, у мужика своего. А мы с Маринкой у меня дома вроде как занимаемся. Батя её ко мне приводит в шесть вечера, в девять утра забирает.

— Мы учим до заката, а потом я тренируюсь. — Дополнила Сычкова.

— Ой, дурные. — Старуха покрутила пальцем у виска. — А если что случится?

— Ничего не случится. — Фыркнула Марина. — Вчера мы тут встретили одну.

Слава почему-то покраснел.

— Да ладно, не смущайся, с кем не бывает, — насмешливо сказала Сычкова.

— Так что было-то? — Нетерпеливо перебила женщина.

Школьники не стали тянуть и всё рассказали.

— Ну что я там делать буду?

— Попробуешь завербовать паука. Как я тебе объясню-то, если сам толком не знаю? Придумаешь. — Марина и Слава торопливо шли по деревне, держась заборов. Было жутковато. Многие с недавних пор даже собак в дома на ночь забирали, так что село молчало. Ни смеха молодёжи, ни машин, из которых сквозь открытые окна лилась музыка, ни целующихся на лавочках парочек. Деревня словно вымерла.

— Родители хотят после экзаменов в городскую квартиру съезжать. Даже квартирантов предупредили, чтобы те другое жильё нашли.

— И моя тоже, прикинь? К Петечке своему переезжать собралась. Но я сказал, что к нему не поеду. И хрен она мне указывать сможет скоро. Поступлю и съеду в общагу. Или в армию уйду, если провалюсь.

Славке восемнадцать исполнялось в день первого экзамена, и парень так ждал этого дня, словно с наступлением совершеннолетия в его жизни действительно всё изменится.

— Славка, ты понимаешь, что это подло?

— Ты о чём?

— Твоя мама уже совсем пожилая, ей больше сорока. Что её ждёт дальше? Вот ты уедешь, женишься, свою семью заведёшь, а ей что? Выть от одиночества? Нельзя тётю Галю ставить перед выбором — сын или любимый человек. Этот Петя неплохой — не пьёт, симпатичный. Моя мама говорила. И хорошо к тёте Гале относится. Чего ты ей душу рвёшь?

— Не нравится он мне. — Нахохлился Слава. — Во-первых, младше на тринадцать лет. Вот скажи — это нормально?

— А что здесь такого? — Воинственно остановилась Марина. — Радуйся, что твоя мама настолько привлекательна, что на неё западают мужчины гораздо моложе!

— Допустим. Мамка красивая, конечно, но не Дженнифер Лопес. И ноги на погоду болеть стали, так что ей бы веса скинуть немного. — Славка повысил голос. — А то, что Петечка уже полгода предлагает продать дом и вложить всё в ремонт его квартиры? Заметь, Марина Викторовна, о свадьбе речи ни разу ни шло! — Коваль всё больше распалялся. — Понимаешь? Ты мол, дура деревенская, продай хату, запишись в бомжихи, бабки мне отдай, я мебель модную куплю. А дальше что? Под зад коленом?

Марина на такое заявление не нашла, что ответить.

— То-то же. Неплохой, симпатичный городской козёл. Ясно?

— Ясно. Не кипятись. Почти пришли.

Побеленные стволы яблонь выделялись в темноте, подчёркивая казавшиеся чёрными кроны. Ровные ряды колхозного сада вели дальше, к развалинам старой конюшни.

Слава поёжился. На деревенской улице, у заборов, колодцев и лавочек не покидало ощущение приключения. А здесь, на враждебной, природной территории, парень почему-то оробел.

А вот Марина, наоборот, расправила плечи, шаг её стал более уверенным, словно девушка окунулась в свою стихию. Она сама не знала, почему вдали от человеческого жилья чувствует себя так хорошо.