Анна Бэнкс - Союзник

- Да, это так, принцесса Магар. Но я не уверена, что нам обязательно нужно отвоевывать старый город Киру.

Морг спешит возразить.

- Нам нужен краторий, госпожа Ольна. А чтобы создать краторий, требуется яд Скалдингов.

- Тогда по этому вопросу вам придётся обратиться к Вачуку, командир Морг, - говорит Ольна, расправляя плечи. - Потому что у них есть Скалдинги. Я считаю, это важнее, чем старая ядовитая пыль в древнем городе.

- Вы сказали Скалдинги? - спрашивает Сепора. - Живые Скалдинги?

Ольна кивает.

- Да. Столетия назад, когда наших предков захватили в плен и заставили строить великие пирамиды Теории, они с великой войны привезли с собой Скалдингов. Им разрешили оставить их себе, так как их огнедышащие органы были удалены. Когда наш народ приспособился к образу жизни в пустыни, они поняли, что им не нужны Скалденги, так как кормить их было очень сложно, ведь им сами едва хватало еды. Они начали разводить их и продавать аристократам в Вачук. Так как это королевство поклоняется огню, люди были т готовы орговать с нами в обмен на еду. Хотя у нас больше нет Скалдингов, я уверена, что в Вачуке они сохранились. Они бы не допустили, чтобы огнедышащие змеи вымерли, как это сделали мы.

Тарик входит в круг, его мысли обгоняют одна другую.

- Это было очень много лет назад. У Большого Совета еще есть связи с Вачуком?

- Да. Но вы должны понимать, что сейчас нам нечем торговать с ними. У нас нет ничего, что имело бы для них значение. У вас нет контроля над товарами Теории, а в спектории они не нуждаются. Вы не можете просто попросить их одолжить вам Скалдингов. Они торговые партнеры, а не друзья.

Тут в круг для выступления ступает Сетос, и Тарик закатывает глаза. Вне всякого сомнения, его брат хочет предложить напасть на Вачук и просто отобрать Скалдингов. Для Сетоса завоевание нации женщин-воинов равнозначен завоеванию королевства, управляемого младенцами. Но Сетос удивляет всех.

- Я знаю, кто мог бы нам в этом помочь, - он шагает к Тюль и тянет ее в круг. Неохотно она кивает совету, не отводя от брата жалящего взгляда. Тарик впервые видит, что она разозлилась на Сетоса, что само по себе чудо. – Для ведения переговоров в Вачук нужно послать принцессу Тюль, - гордо говорит Сетос.

- Почему её, принц Сетос? - с сомнением спрашивает Ольна. По правде говоря, Тарик тоже сомневается. Тюль всегда выглядела застенчивой и скромной - черты, которые Тарику всегда казались искренними. Маловероятно, что Тюль проведёт удовлетворительные переговоры со свирепой королевой-воином Эмулой из Вачука. На самом деле, это кажется даже невозможным.

- Чего я не сказал вам, потому что, честно говоря, считал, что это не ваше дело, а под вашим делом я имею в виду своего брата, так это то, что принцесса Тюль - Горячих кровей.

Тарик удивлён. Ему следует знать, кто такая Горячая кровь? Он смотрит на Рашиди, который, явно озадаченный, пожимает плечами. Даже Ольна решается дара речи. Сетос закатывает глаза, явно наслаждаясь тем, что поставил всех присутствующих в тупик.

- Дело вот в чём...

Но принцесса Тюль перебивает его.

- Я и сама могу объяснить, спасибо Сетос.

Тарик подавляет усмешку. Возможно, Тюль не такая уж застенчивая и скромная, как он думал. Тюль смотрит на Ольну.

- Полагаю, мне разрешено говорить от своего имени?

Ольна с любопытством кивает.

- Совершенно верно, принцесса. Вы на данный момент единственный присутствующий представитель королевства Хемут. Мы обязательно вас выслушаем.

- Спасибо, - говорит Тюль, слишком любезно, и Тарик почти уверен, что у Сетоса будет с этой женщиной куча проблем. Если бы было всё иначе, Сетос не находил бы ее такой интересной. - Причина, по которой Сетос раньше не упомянул, что я Горячих кровей в том, что в Хемуте представители Горячей крови, как правило, являются изгоями. Мы - редкость, и когда мы появляемся, нас прячут любой ценой. Меня, однако, невозможно спрятать. Поэтому отец держал меня вдали от двора так долго, как только мог, и все еще держит.

- Да, сладкая, - говорит Сетос, - но расскажи им ту часть, когда ты в лесу истребила в одиночку всю хемутскую армию.

Но Тюль не так гордится своим подвигом, как Сетос.

- Боюсь, я была вынуждена взять над ними верх и использовать свои силы против них.

- Силы? - переспрашивает Тарик, тщательно оценивая ее и все еще считая, что слово «могущественная» не согласуется с её личностью. В конце концов, она изящная малышка.

- Да, - говорит она, вытягивая вперед открытую ладонь, чтобы видели все. В одно мгновенье из ее руки вырывается пламя. - Силы создавать огонь.

29

СЕПОРА

Я знала, что в Тюль есть нечто большее, чем можно увидеть на первый взгляд. За последние две недели, проведенные в кварталах низкорождённых, я полюбила ее за скромность и невинную доброту. Но я все время знала, что есть что-то, что Сетос находит привлекательным, что-то, что приковывает его интерес таким образом, каким может только Тюль. Ведь простая скромность и доброта не то, что может привлечь Сетоса.

И когда Тюль бросает длинное пламя через комнату, я понимаю, что понравилось в ней Сетосу: Тюль смертоносна. Нет, не мечом и не языком, но она смертельно опасна из-за своего пламени. Вероятно, более смертоносна, чем может быть Сетос, если победила своими силами целую армию. Я задаюсь вопросом, как люди с Горячей кровью могут быть изгоями, вместо того, чтобы самим править проклятым королевством Хемут.

Но, как выразилась Тюль, они туда не вписываются. Их тела слишком горячие, чтобы усидеть на ледяном троне. Но прежде всего, они сами не хотят принадлежать к ним. Во всяком случае, не к ледяной нации. Нет, Тюль рада, что находится в Теории рядом с Сетосом.

Она как раз говорит:

- Для меня было бы честью поговорить с королевой Эмулой от имени Теории.

- И всё же, - возражает Ольна, - что вы можете им предложить?

- На данный момент ничего, - говорит Тарик, - но к ней хотя бы прислушаются.

Сетос кивает.

- Нет сомнений, она завоюет их уважение, если не сказать больше. Я думаю, это того стоит.

- Если у нас будет поддержка Вачука, мы, без сомнения, сможем отвоевать дворец, - не подумав, говорю я.

Я всё время забываю, что ничего не выигрываю, если мы вернём дворца. Ничего не выиграю, но и ничего не теряю, напоминаю я себе. Я не стану королевой Теории. Не буду жить во дворце. Может останусь здесь, в кварталах низкорождённых. Но все-таки, я чувствую ответственность за то, что произошло. Граждане не сошли бы с ума, если бы я создавала спекторий, чтобы их было чем лечить или, по крайней мере, я так думаю. Я вспоминаю время, проведённое в Пелусии и как Байла утверждала, что у короля Грейлина есть лекарство, которое он хочет использовать как рычаг давления в переговорах. Если бы только был способ заполучить его. Но даже, если я вернусь в Пелусию, я не буду знать, где искать.