Максим Бондарчук - Научиться любить [СИ]

Ингмар должен был вести их. Кто, если не он? Ведь останься он здесь и пусти все на самотек, эти разъяренные орки наделают больше глупостей, чем пользы. Он верил разведчикам. Просто не мог не верить. Северные земли, куда не смогла добраться армада орков в первые дни захвата королевства, уже многие недели доставляла им проблемы и всячески портила жизнь. Люди с тех территорий часто совершали быстрые набеги на отдаленные поселения, вырезая всю охрану и уводя пленных в свои ряды. С каждым днем число повстанцев множилось. Из когда-то маленькой шайки они превратились в настоящую армию, разбившую себе лагерь в суровых северных землях, где запасы еды и воды пополнялись исключительно набегами и тайными торговыми операциями с подчинившимися оркам городами-сателлитами. Теперь же, глядя на вооруженных орков, стоявших у самых ворот и ожидавших его прямого приказа да личного присутствия на марше, Ингмар начал проклинать, что не смог вырвать человеческую заносу в самом начале становления будущей империи Шахгара.

Надев доспехи из твердой кожи, укрепленной стальными пластинами на жизненно важных для владельца местах, Ингмар взял топор. Спустившись по крутой винтовой лестнице, вышел прямо к выстроенному в походный строй гарнизону.

Воинов было более пятисот. Самые сильные, смелые, отмеченные многочисленными шрамами, они являли собой то истинное лицо орков, которое знали и боялись все в том мире. Грозные, непоколебимые. В их глазах он не видел ни страха перед смертью, ни жалости. Они были решительны в действиях и этой самой решимости требовали от Ингмара.

Он встал во главе длинной колонны и под звук трубящего рога зашагал прямиком к открывавшимся вратам.

Уже ничего нельзя было поменять. Нужно было просто идти навстречу уготовленной судьбе. Ингмар чувствовал что на севере их уже ждут. Это подлое холодное предчувствие кричало ему остановиться и передумать, но сделать этого он, к сожалению, не мог. Это трусость, а трусом он никогда не был. В эту секунду ему уже было практически наплевать на то, что будет дальше. Он решил, что если вылазка позволит хотя бы на неделю задержать приближение армии людей к замку и дать выиграть время для Шахгара, то их безумство будет оправдано.

За уходом орочьего гарнизона наблюдали практически все люди, кто в это время был в замке. Крестьяне, продавшиеся купцы и чиновники, даже гвардейская стража, которая долгие годы служила королю, а теперь исправно кланялась оркам при встрече. Все они сейчас с презрением провожали взглядом элитные части орков, что быстро уходили на север.

— Их там ждет смерть, — сказал кто-то из гвардейцев, прожевывая еще не остывший кусок окорока. — Гирм, что ты на это скажешь?

Гвардеец смотрел на удаляющуюся колонну орков и не мог нарадоваться. Все произошло именно так, как и было задумано. Эти дураки повелись, что смогут застать всех врасплох… Через несколько дней они будут встречены мощнейшим ударом, после которого останется лишь собрать трупы и трофеи.

— Твои люди все сделали правильно, друг мой, — сказал Гирм.

— Мы верны короне, Гирм.

После этих слов лицо командира сильно изменилось. Ему было неприятно слышать об этом.

— Короны больше нет. Корона уничтожена, возвращение монархии в наши земли больше никогда не произойдет. Трой перестал быть носителем власти в тот момент, когда заключил договор с орками. Он отдал им все в обмен на мнимую свободу, которую эти чертовы животные превратили в рабство. Разве этого мы все хотели, когда шли на попятную в договоре с Шахгаром?

— У нас не было выбора. Король сделал все правильно.

— Король предал нас всех! — рыкнул Гирм на своего подчиненного.

— А мы? — спросил тот. — Разве мы лучше его? Мы ведь тоже склонили наши мечи и головы перед орочьим вождем. Чем мы можем похвастаться перед Троем, когда план осуществится?

Это заставило Гирма немного задуматься. Предательство и лобызание перед орками было вынужденной необходимостью, по крайней мере, он так думал и верил в это, заставляя остальных следовать своему примеру.

— Да, — ответил он. — Мы ничуть не лучше его, но мы выжили. Он раб, а мы все еще солдаты. Мы ничего не потеряли по сравнению с ним. А в будущем приобретем гораздо больше. Шахгар вернется в земли еще нескоро. Слухи о беременности Лориэль оказались правдой. Скорее всего у нас будет несколько месяцев, прежде чем она родит и сможет осилить длительное путешествие из пустыни в долину. У нас есть возможность все изменить. Для этого нам нужна поддержка одного из орков, чтобы те, кто еще остался стали нашими союзниками в войне с Шахгаром.

— Но как мы этого добьемся, командир? Орки не станут нас слушать.

— Ты не прав, есть тут кое-кто, с кем можно говорить, — Гирм улыбнулся.

Развернувшись, он направился к замку. Колонна вооруженных орков уже испарилась за горизонтом, как маленькая водяная струйка на раскаленной сковороде. Больше не было слышно грубого орочьего наречия, криков и лязга тренировочного оружия. Люди робко стали выглядывать из домов и, не веря собственным глазам, оглядываться, со страхом ища на торговых улочках хотя бы одного воина-орка.

Гирм шел медленно. Спешить было некуда, а ему стоило все хорошенько обдумать прежде чем предлагать сотрудничество тому, кто всего несколько недель назад считал его не важней дворовой собаки. Гирм думал, что договор с северными братьями оправдал себя полностью. Когда ему удалось словить одного из их разведчиков у самых границ и услышать от него условия, он и поверить не мог, что восстание возможно. Тогда сила и могущество орочьей власти в замке да в Тройтийской долине казались ему непоколебимыми. Но время наглядно показывало, что жажда власти способна разрушить правила победителей. Верных Шахгару здесь было не так и много, как казалось самому Ингмару, который и был для Гирма основной проблемой. Остальные полководцы тоже являлись проблемой. Гирм не знал, чего можно будет ожидать от оставшихся орков, когда те увидят угрозу своим завоеванным землям. На какие риски и безрассудные шаги пойдут, чтобы вернуть их.

— Они смогут одолеть их, командир? — спросил гвардеец.

— Ты слишком болтлив, солдат. Именно поэтому ты никогда не сможешь стать офицером. Наша сила в том, чтобы знать, что и когда говорить. Выживает в нашем мире лишь тот, кто знает, какую сторону стоит занять в тяжелые времена. Верность — это пережиток, который, как ты вскоре сам сможешь убедиться, приводит только к проблемам. Но отвечая на твой вопрос, скажу следующее: орки сильны — это правда, но на нашей стороне не только количество солдат, но и неожиданность. Орки верят, что никто не знает об их походе и что их нападение застанет врасплох основные силы наших братьев. Правда состоит в том, что неожиданностью станет для них именно осознание ошибочности их самоуверенности. Люди встретят их, как полагается и ловушка, в которую они так быстро попадут, захлопнется раньше, чем они смогут попытаться выбраться оттуда. Мы одним махом уничтожим всех самых важных орочьих командиров, а те, которые останутся здесь, не смогут хоть что-то противопоставить нам. Тогда их последний лидер заставит принять наши условия.