Екатерина Боброва - Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров

— Один день, — пожала плечами Аня, с раскаянием понимая, что после знаменательного визита к драконам она не зашла сказать спасибо, а надо было.

Но долго дуться Фиолет был не способен, через мгновение его лицо смягчилось, он коротко кивнул Вальди и бросил выразительный взгляд на гостя.

Аня уловила намек и торопливо произнесла:

— Знакомься, Сан Саныч, прежний хозяин порталов, а ныне бессменный хранитель порядка в доме.

«Хранитель» приосанился, расправил плечи, тщетно пытаясь придать остаткам волос на голове хоть какую-то презентабельность.

— Со всем почтением, мадемуазель, — и потянулся поцеловать фиолетовую ручку.

Руку ему со смешком протянули, правда в процессе поцелуя та утратила фиолетовость, посветлела, сделавшись полупрозрачной. И когда Сан Саныч выпрямился, его взгляд уткнулся в столь знакомую рубашку с оторванной пуговицей на воротнике, недоуменно скользнул выше по тощей шее, ввалившимся щекам, добрался до отливающих фиолетовым глазам, один из которых ему нагло подмигнул.

Призрак покачнулся, схватился за грудь, забыв, что никакие потрясения не способны причинить вред его призрачному здоровью.

— Фиолет! — попыталась устыдить шутника Аня, но тот лишь отмахнулся, одними губами прошептав:

— Не мешай.

— Уважаемый, — уже громче и к призраку, — не хотите разнообразить свое нетленное существование?

— Я так выгляжу? — со стоном спросил Сан Саныч, явно не поняв ни вопроса, ни почему мадемуазель вдруг оказалась мужского пола, похожей на него самого, как отражение в зеркале.

— А хочешь выглядеть иначе? — с коварством искусителя вопросил Сан Саныч номер два, лихо перейдя на «ты». — Например, вот так.

И пышногрудая голубоглазая блондинка в открытом вечернем платье «Смерть мужчинам» сменила собой Сан Саныча номер два. Секунда — и она стремительно порыжела, грудь уменьшилась, а в зеленых глазах загадочно замерцали фиолетовые искры.

Хозяин порталов только беззвучно открывал и закрывал рот, онемев от впечатлений.

Аня философски решила не вмешивать. Чем бы ни тешились, лишь бы не пили. И если подумать, Фиолет прав. Ну какая жизнь у Сан Саныча? Коллекцию бутылок собирать? Ерунда, а не занятие. Вот и мается старик от безделья. И надо будет обязательно уточнить, как продвигаются его наблюдения за пятеркой магов и переселенцами, а то дала задание, а спроса нет. Ей слабо верилось, что из этих наблюдений выйдет толк, и старик, скорее всего, вывалит на нее ворох сплетен, догадок, но сама дала, самой и разгребать, выискивая крупицы нужных сведений.

Между тем шок прошел, и в глазах призрака разгорался азарт.

— А Сталина можешь?

Фиолет кивнул и перед ними возник Кощей Бессмертный в классическом исполнении: черные одеяния, обтянутая кожей фигура, по которой можно изучать строение тела, лысый череп и немигающий взгляд.

— Чур меня, — отшатнулся Сан Саныч, сделав поползновение перекреститься. Вальди гавканьем поддержал его мнение о неприятности объекта.

— Я ошибся? — не выходя из образа, ледяным тоном осведомился Кощей.

Аня могла поклясться, что у нее по спине прошелся холодок и с чего-то вспомнились казематы со средневековой комнатой пыток. Вот же… сила искусства. Знает же, что это Фиолет, а интуиция вопит — деру, Хозяйка, деру.

Сан Саныч отрицательно затряс головой, решив, что указывать такому на ошибку — сущая глупость, причем последняя в его призрачной жизни. К тому же, если подумать, тиран, он и есть тиран. Сказочный там, настоящий…

— Хорошо, — растянул губы в оскале Кощей. Зубы у него оказались вампирского вида — острые клыки кровожадно блеснули на солнце. Сан Саныч продемонстрировал, что бледный призрак — это призрак почти прозрачный, а Вальди вздыбил шерсть на спине, оскалившись в ответ.

— Тебя бы любой театр с руками оторвал, — неодобрительно покачала головой Аня, добавив, без всякой почтительности к тирану: — И кстати, Сталин выглядел совсем по-другому, а то, что ты изобразил зовется Кощей Бессмертный. Должен же помнить, мы про него сказку читали.

Кощей пристыженно опустил голову, и через секунду фиолетовая Аня взирала на всех своими нечеловеческими глазами.

— Я решил, что по вызванным эмоциям этот образ подойдет.

— Почти угадал, но все же Сталин — человек, а не выдуманный герой. И у него вполне конкретная внешность.

— Покажешь? — заинтересовался Фиолет.

Аня обреченно кивнула. Похоже, ученик вырос, и ему пора расширять кругозор. С другой стороны, ну его на фиг это просвещение. Страшно представить, какие выводы он сделает из «Войны и мир».

А потом настал сущий дурдом. Фиолет принялся учить Сан Саныча менять облик, и для этого им понадобилась натура. Вальди не подошел в виду анатомических сложностей, на роль подопытной была номинирована Аня.

Если вам когда-нибудь придется иметь дело с призраком, никогда не позволяйте ему брать с вас проекцию.

Аня сто раз пожалела, что согласилась.

Присутствия чужой сущности было отвратительно до вставших дыбом волос. Затем пришло ощущение замораживающего холода, отголоски эмоций, не ее, дрожь в пальцах, сухость во рту и желание выпить.

Аня встряхнулась, точно собака после купания, и вновь стала сама собой. Выдохнула, скрупулезно проверяя, не осталось ли внутри лишнего. Застарелого алкоголизма, например.

— Молодец, — хлопнул ее по плечу Фиолет, — растешь. Раньше бы не согласилась, а теперь вытерпела и ничего.

И попросил:

— Не поворачивайся, ему нужно еще чуть-чуть времени.

— Не хотела бы я это повторить, — поморщилась девушка, ощущая сухость во рту, — и, кстати, ты мне напомнил кое о чем. Меня тут проинформировали, что я, точно бабочка, вылуплюсь из кокона и во что-то превращусь. Это правда?

Фиолет дурашливо улыбнулся, и Аня сразу же догадалась — нормального ответа не будет.

— Почему бы нет. Найдешь принца, влюбишь в себя, он поцелует и…

— Я серьезно! — обиделась Аня.

— И я серьезно, — парировал Фиолет, только дурашливая улыбка все так же держалась на его губах, — поцелуй — одна из схем перерождения для нас, сущностей. Ты подумай.

— Я думаю, кто-то чересчур много о себе возомнил и считает нужным морочить мне голову.

— Ой, а тебя ищут, — вдруг напрягся Фиолет, — там что-то случилось. Тебе стоит вернуться, а Сан Саныча оставь, я его потом сам верну. Мы с ним еще поработаем над устойчивостью облика.

Перед тем как уйти, Аня тихонько прошептала:

— Спасибо за помощь. Все получилось.

Фиолет небрежно кивнул, давай понять, что благодарность принята, но он считает ее человеческой условности, а ему, сущности, требуется нечто более значимое, чем просто «спасибо», вот как, например, новый товарищ и новый предмет для опытов.