Пол Томпсон - Шип и игла

Недели уходили в прошлое и стирались из памяти страхи ночи, когда Факт умирал. Жизнь Портового города, другой образ жизни просачивался сквозь городские стены сити и передавался Миести. Люди быстро привыкли к лошадям, свечам и старым пантеонам множества божеств. На многих углах пооткрывались таверны, и они не жаловались на отсутствие клиентуры. Открылись бордели, тоже пользовавшиеся успехом. Ремесленники, направлявшиеся Братьями на производство изделий для колдовства, возобновили свою извечную деятельность. Чистые улицы приобрели налет грязи. Немыслимо высокие здания были оставлены, и через несколько недель их верхние этажи были разобраны каменщиками на строительный материал. Было что-то завораживающее в силуэтах строительных конструкций, лишенных мрамора, на фоне утренних и вечерних зорь. Но и они исчезали с появлением полнолуния.

— Через год Миести нельзя будет отличить от Портового города, — объявил Радо Шип. — Разница исчезнет.

Каждый день они получали аудиенцию у принцессы. Шип была фактически начальницей Новой Гвардии сити, а Радо давал советы по лицензированию и обложению налогами увеселительных мест. С его помощью в бывшей Коллегии Света скопились большие богатства.

Когда исполнилось два месяца пребывания Шип и Радо в Миести, принцесса Сверна передала им связку ключей.

— Что это, высочество? — спросила Шип.

— Это ключи бывших княжеских домов. Их всего семь. Древние благородные семейства Миести потеряли свои звания и собственность, отдав себя на службу Братьям. Теперь эти дома принадлежат мне. В награду за ваши великие заслуги я предлагаю вам дома на выбор.

Радо с готовностью спросил:

— Любой ключ?

— Да, милорд. Учредите Дом Хапмарка в Миести. Это ваше право, — сказала Сверна.

Радо взял связку. Отдельные ключи были старыми и изношенными. Радо выбрал новейший. Принцесса удивилась:

— Почему этот, милорд?

— Новый ключ свидетельствует о порядке в доме, о здоровой атмосфере, — ответил Радо.

— И о богатой обстановке, — насмешливо добавила Шип.

Сверна взяла связку и предложила ее Шип.

— Вы отказываетесь от резиденции, Страж? Я направила послов в Пазойю, в Великий Храм и попросила их прислать жрицу для учреждения нового храма в Миести. Если пожелаете, вы можете стать Первым Стражем нашего храма.

Связка висела в нежных пальцах принцессы, но Шип не двигалась.

— Ваше высочество, я благодарю вас, но я не могу принять это. Я не достойна быть Первым Стражем какого бы то ни было храма.

— Вы слишком скромны. О вас будут слагать песни. Здешние женщины, равно как и женщины Отечества, будут чтить вашу храбрость.

Шип смотрела вниз:

— Я не могу этого принять. Я не выполнила еще всего. К осеннему равноденствию я должна завершить дела и сесть на корабль домой.

— Какие задания остались? — Радо схватил ее за руку.

— Это не ваша забота. Вы выполнили свой долг. Передо мною стоит еще сложнейшая задача.

Радо повернулся к озадаченной принцессе. Сверна лишь пожала плечами, а Шип поклонилась и вышла. Радо сжал кулак.

— Я никогда не понимал этой женщины, — сказал он.

— Она кажется бледной. Она не болеет? — спросила принцесса.

— Я не знаю, ваше высочество. После нашего вторичного возвращения из Прайоса Страж и я держимся раздельно. Я могу навести справки.

Сверна склонилась на своем плюшевом троне.

— О, не беспокойте ее. События последних дней сказались бы даже и на сильном мужчине. Ступайте спокойно, граф Радо, и передайте мои приветы Стражу.

Особняк, который выбрал Радо, принадлежал ранее принцессе Зодрам, которая много лет управляла плантациями смолы на курукских землях. Радо получил не только великолепный новый дом, но и обнаружил полные подвалы тончайшей дивной курительной смолы.

— Странная вещь, — доверительно сказал он Шип, — вот уже несколько недель, как мне не хочется курить трубку.

Шип проводила время то во дворце Сверны, то в бывшей Коллегии Мира, то в новом доме Радо. Принцесса образовала тайный совет для управления Миести, и по мере становления совета Шип оставалось все меньше работы. Командование Гвардией сити она передала бывшему солдату Федерико — фавориту Сверны. Сделав это, она стала проводить время на широкой веранде нового дома Хапмарка. Радо требовал от прислуги, чтобы она подчинялась Шип. Ей не много требовалось. Стакан воды, блюдо с фруктами. Постепенно Радо стал замечать, что она устраняется от убыстряющейся жизни в городе.

— Что тебя беспокоит? — спросил он ее одним солнечным вечером. — Можно подумать, что ты оплакиваешь смерть Факта.

— Ваш юмор столь же высокой пробы, сколь и титул, граф, — кисло отвечала она. Вопреки солнечной погоде она, действительно, выглядела бледной.

— Ты уходишь от вопросов, что с тобой?

— А ты живешь без проблем, Радо? Меня они обуревают.

— Какого рода проблемы? Я могу помочь?

— Никто не может мне помочь, милорд.

Он издал смешок:

— Ты впервые за долгое время назвала меня так, и на этот раз по праву.

Она не слышала его. Ее глаза устремились в одну точку. Он оставил ее. В одном из переходов дома он почти столкнулся со служанкой Шип. В руках та несла одежду.

— Продаешь одежду хозяйки?

Девушка покраснела:

— Нет, милорд! Я выполняю приказания миледи.

Радо перебрал несколько вещей. Здесь был весь гардероб Шип.

— Какие приказания?

— Приказано избавиться от этого, — ответила девушка.

— Чепуха! Что же Шип голышом будешь ходить по дому?

Девушка опять покраснела:

— Миледи дала мне деньги на новую одежду. Утром я посылала за нею. Сейчас одежда в комнате миледи.

Радо захотел посмотреть все сам. Он отослал девушку и пошел в комнату Шип наверх. Он отвел ей покои в левом крыле дома Зодрам. Она, однако, не пользовалась комнатами, кроме одной, где спала и хранила одежду, обычную одежду для женщины ее возраста. Никакой экстравагантности, все очень обычное и скромное. Но теперь Страж Храма заказывает себе одежду!

Затем ход мыслей Радо принял следующий оборот.

Шип посвятила жизнь выполнению миссии — уничтожению Факта. Теперь Факта нет, и Шип свободна. У нее нет никакого желания становиться жрицей! Она отказалась от своего стилета. Однако аскетизм жизни в храме пугает ее. Тут он может ей помочь. Граф Хапмарк как никто знает прелести жизни.

Он подошел к письменному столику и взял два листка прекрасной писчей бумаги с гербами Зодрам. Он написал краткую записку и письмо, промокнул их пудрой и вызвал дворецкого, затем — посыльного.

Он проверил, знает ли последний указанные им адреса, и дал приказание немедленно доставить послания, подождав ответа.