Бронислава Вонсович - Убойная Академия [litres с оптимизированной обложкой]

– С ним нет, – ухмыльнулся он. – А вот со стеной, на которой я висел, – были. Скользкая, холодная. Боялся, что в «липучке» заряд закончится.

– Что вы, тан, – возмутилась Минари. – У нас хорошие накопители, заряжаем всегда с запасом, нареканий никогда не бывает. Все артефакты, что идут в разведку, проверяю лично, прежде чем сдать тану Грелье.

– Я же не сказал, что заряд закончился, танна, – примиряюще ответил Онгис. – Я благополучно довисел до самого конца разговора объектов, спустился и ушел, никем не замеченный. Наши артефакты – лучшие, с этим не поспоришь.

По аудитории пронесся завистливый вздох. Это вам не тренировка, это настоящее задание, выполненное профессионалом. Жалко, что он больше ничего не расскажет: тайна есть тайна. Настоящий агент даже намеком не выдаст, где он был и что делал.

– У вас ко мне какое-то дело, тан Онгис? – смягчилась Минари.

– Да, но я подожду, пока вы закончите объяснения и группа перейдет к практическому занятию. Не хотелось бы мешать процессу.

Он сел в самом конце аудитории, так что я его видеть не могла, но была уверена – смотрит на меня. Это я всегда чувствовала, бабуля обычно говорила, что это очень хорошо для агента – ощущать чужое внимание. Сейчас оно неимоверно на меня давило. Прошлый раз мне на помощь пришел Дагойн, но станет ли он спасать сегодня, вот в чем вопрос. Вел он себя так, словно я его оскорбила: презрительно дергал хвостом при моем появлении, не здоровался и смотрел так, что я себе уже казалась полностью прозрачной. Это ужасно злило. Мирейя меня не понимала, считала, что я неправа.

– Сама подумай, – говорила она. – Если агенты друг другу после каждой операции будут устраивать сцены ревности? Или даже не после операции, а во время? Ведь не всегда дело ограничивается лишь соблазнением и устранением объекта, иной раз сведения из него можно получить лишь в постели.

– Сейчас у нас нет заданий, – мрачно возразила я. – А ему уже все равно.

– И что? Будут же. Вот он уже заранее готов. Это признак профессионализма. А ты ведешь себя непрофессионально. Уверена, твоя бабушка так не поступала.

Тут она меня уела. Бабуля, напротив, всегда с гордостью рассказывала, как и кого удачно соблазнил дедушка. Без имен, разумеется. Имена в нашей работе зачастую были государственной тайной. Не знаю, как относился к бабулиной деятельности дедушка – семейная история не сохранила таких подробностей.

– А бывает, что предохранение не срабатывает, и тогда с задания агентесса привозит ребенка, – продолжала Мирейя. – И что? Всю жизнь ее этим попрекать?

И тут меня как холодной водой окатило. Мне вспомнился дядя, младший бабулин сын. Очень уж он отличался от всех моих родственников: тонкая кость, золотистые волосы, маленькие короткие рога и хвост, такой невзрачный, что он всегда его стеснительно поджимал. Таким хвостом и стукнуть хорошо не получится, не то что задушить. А еще дядя – любитель музыки и поэзии. Правда, все это не мешало ему быть прекрасным агентом – по числу благодарностей и наград он опережал в нашей семье всех. Его необычная внешность давала преимущество, а не мешала в работе. Бабуля всегда говорила, что это потому, что она ко времени последней беременности поизносилась, вот и недодала нужных ребенку элементов. Я верила, но теперь… Слова Мирейи словно открыли мне глаза. Бабуля была на заданиях в Альвийском государстве, я точно знаю, и, скорее всего, дядя – полуэльф. Уж лишнее с ушей при нашем уровне целительства убрать проблемы не составит. А вот что думал о младшем сыне дедушка, я не знаю и не узнаю никогда. Свою фамилию дал – и достаточно? Может, он из-за этого и сгинул на последнем задании? Не в силах пережить постоянное вещественное доказательство измены любимой жены, помахивающее ущербным хвостом? Я невольно всхлипнула от жалости к героическому дедушке.

Кацуми скользнула вниз и стала нежно тыкаться мне в лицо, пытаясь утешить. Только она одна меня понимает, маленькая моя. Я провела рукой по переливчатой спинке, и ш’ерра благодарно зашипела.

– Только не надо говорить, что тебе хочется лечь и умереть, – безжалостно сказала Мирейя. – Лучше бы о Кацуми позаботилась. Ш’ерра у тебя почти рыдает. Этак она весь яд на слезы переведет, а у тебя были на него какие-то планы, насколько мне помнится. Спецагент, у которого на лице написано, чего он хочет, а чего не хочет, – плохой спецагент.

Я с возмущением посмотрела на подругу. От нее сочувствия не дождешься. Могла бы и промолчать, не добивать окончательно.

– Ш-ш-ш-ш! – рассердилась Кацуми.

– Вот тебе и «ш-ш-ш-ш», – усмехнулась Мирейя. – Сьенне надо либо мириться с Дагойном, либо пытаться о нем не думать. Выгнала, а теперь сама мучается.

– Я правильно выгнала, – надулась я на подругу. – А он даже не понимает почему. Ему все равно, больше у меня одним, меньше. Главное, чтобы среди этой толпы удачно затесался он сам.

– А ты хотела, чтобы он тебя ко всему мужскому общежитию приревновал?

– Нет, – покачала я головой. – Зачем? Просто мне было бы не все равно на его месте.

– Сьенна, мы с тобой только что об этом говорили, – недовольно сказала Мирейя. – Это у тебя такое отношение потому, что никого не было.

– Думаешь? – недоверчиво спросила я. – Откуда ты знаешь, если у самой то же?

– Читала, с таннами в теме говорила, – неопределенно помахала хвостом подруга. – Попробуй Дагойну все честно объяснить, вдруг у вас все сложится как надо? Других вариантов не вижу.

– А с кем мне тут? – недовольно ответила я. – Здесь вообще никого подходящего нет.

И в самом деле, выбирать не из кого. Онгиса жалко, его бы поберечь. Преподаватель УФП ко всем таннам относится с лютой ненавистью, да и танна Минари к нему неравнодушна. Нет, ей я конкуренцию в любом случае составлять не собиралась. Ну их, этих танов, обиженных на противоположный пол. Кто там еще остается? Тан кастелян? Не думаю, что его кандидатуру можно рассматривать серьезно. Фукаси? Меня передергивает только от воспоминаний о его масленых глазках и жирном хвосте. Нет уж. Бабуля сказала получать удовольствие, а с таким какое удовольствие?

Я вздохнула…

– Поеду в пансионат и подберу кого-нибудь…

Уверенности не было. Да и откуда ей взяться? Мне вдруг представилось, что таны будут там двух типов – как Онгис, восстанавливающиеся после операции, и как Фукаси – безуспешно пытающиеся привести свой внешний вид в соответствие с требованием конторы. Если уж в академии с противоположным полом проблемы, кто сказал, что в пансионате лучше?

– Лучше поговори с Дагойном.

– Не буду я с ним разговаривать!

На этом наш разговор и закончился. С Дагойном говорить не хотелось, пусть Мирейя и почти меня убедила, что он не так уж и виноват. Почему-то я вспоминала свой объект и поцелуй с ним, и такая тоска накатывала, хоть плачь. Кацуми непонимающе шипела, но о таком никому рассказывать нельзя. Даже Мирейя не поймет, а бабуля вообще придет в ужас. Вот если бы тот тан был из Системы… Но чего нет, того нет. Пока Дагойн – самый подходящий вариант. Я невольно взглянула в его сторону, он выразительно дернул хвостом. Да что он о себе возомнил? Что первая к нему подойду с извинениями?