Ева Фёллер - Золотой мост [litres]

Правда, я быстро поняла, что в самом преследовании что-то изменилось. Это больше не походило на слежку. Он хотел настигнуть меня. Как в моем сне, угрожающем и мрачном.

Я уже буквально обливалась потом. К тому же я выпачкалась с головы до ног, что из-за темноты понимала только по вони от накидки. По моим ощущениям, под телегой, кроме меня, явно лежало что-то еще. Я бы сказала, изрядная порция конского навоза. Понятно, что по такому ориентиру, как запах, висеть у меня на хвосте было несложно. Недолго думая, я просто скинула накидку на землю, а сама понеслась дальше и снова спряталась – на этот раз за покосившейся изгородью, заросшей вьющейся фасолью. Растение я узнала по одной фасолине, болтавшейся прямо у меня перед глазами, пока я пережидала опасность. Сейчас мне, кажется, повезло. Осторожно покинув укрытие, я оглянулась по сторонам и прислушалась, но ничего не услышала. Только кошка, мяукая, терлась о бочку, откуда нестерпимо воняло рыбой.

Без накидки двигаться стало легче. Ночной прохлады я не боялась, ведь от этой гонки мне все равно было слишком жарко. На остаток пути я придумала дополнительную меру предосторожности, на тот случай, если Себастьяно поджидает на мосту Нотр-Дам, с расчетом выловить меня там. Я решила возвращаться через мост Пон-Неф, пусть даже это и крюк. Согнувшись и как можно тише, я проскользнула по Плас Дофин, большой треугольной площади, образующей острие острова Сите. От нее начинался Пон-Неф.

Однако там мне вновь пришлось изменить план. У большой конной статуи на мосту патрулировали несколько стражников, которые наверняка остановили бы меня для проверки. Вся в поту, измочаленная, я развернулась и зашагала назад к мосту Понт-о-Шанж, где, прищурив глаза, стала вглядываться в противоположный берег. Выяснилось, что лучше видно там, где поблизости меньше фонарей и факелов. Разумеется, все выглядело одинаково серым и размытым, но очертания домов и расположение улиц я различала. На мосту передо мной никого не было. Глубоко вздохнув, я помчалась вперед.

Посередине моста, как всегда на этом месте, меня на мгновение охватила дрожь. Очевидно, тут срабатывали какие-то психологические механизмы, ведь я знала, что здесь портал. А с ним у меня связывались определенные представления – что это сложное переплетение самых разных тропинок из прошлого и будущего, здесь они пересекаются и объединяются. Из этой точки рукой подать до древних эпох и до тех времен, когда человечества еще и в помине не было, а может, и до тех, когда уже ни одного человека не останется. Не говоря уже о временах, существующих параллельно тем, что нам известны, притоках истории, заканчивающихся нежелательными тупиками. Эти тупики требовалось регулярно отсекать от основного потока истории, как мне однажды объяснил Себастьяно, иначе они путем обратной связи так или иначе приведут к тому, чего ни в коем случае нельзя допустить: к энтропии.

Естественно, ни о чем таком я раньше не слыхала. Я сразу же спросила, не связано ли это каким-то образом с физикой (в таком случае я никогда бы не поняла дальнейших объяснений), но Себастьяно сказал, что понятие-то физическое, а по сути просто синоним к слову «исчезновение». И не как пропажа – мол, что-то исчезло, но еще может найтись, а в смысле – насовсем, будто его в серной кислоте растворили. Было нетрудно представить себе, что это означает.

Я радовалась, что миновала портал и уже приближалась к другому берегу. Пришлось замедлить шаг, потому что я совсем выдохлась и чувствовала себя как после особенно зверского занятия у господина Шиндельмайера. Наверняка по этой причине я и потеряла бдительность, потому что фигуру, заступившую мне дорогу в конце моста, заметила только тогда, когда врезалась в нее.

Я отпрыгнула назад, вскрикнув от ужаса.

– Господи, зачем же такой шум поднимать! – испуганно сказала фигура.

– Гастон! – простонала я с облегчением. – Я думала, это Себастьяно.

– С чего вдруг? Он что, гонится за тобой?

Я молча кивнула, одной рукой держась за бешено скачущее сердце, а другой судорожно сжимая мешочек, как всегда, висевший на шее. Я испытывала настоятельную потребность за что-нибудь ухватиться.

Гастон проверил, что происходит у меня за спиной.

– Его нигде не видно.

– Мне удалось уйти. – Внезапно опять начало зудеть в затылке. – Черт, думаю, он по-прежнему где-то рядом, – я обеспокоенно следила за мостом. – Видишь там кого-нибудь?

– Нет.

– Он охотится за бриллиантами. Но они у меня в надежном месте.

– Правда, что ли? Ну ты даешь! – Он с любопытством ткнул пальцем в мешочек, который я все еще сжимала. – Они у тебя здесь?

– Что? А, нет, тут у меня только маска, типа талисман. Она всегда при мне. Бриллианты здесь, в сумке на поясе.

– Дашь взглянуть? Всегда мечтал увидеть настоящие бриллианты.

Я вынула шкатулку из сумки и откинула крышку. Стянув колье с обитого бархатом крепления, Гастон поднял колье в воздух. Бриллианты сверкали даже в лунном свете.

– С ума сойти! – благоговейно сказал Гастон. – В жизни не видал такой красоты. Даже подумать страшно, сколько эти камешки стоят.

Я сказала, и он задумчиво кивнул.

– Примерно так я и думал. Достаточно, чтобы простому смертному до конца дней жить припеваючи.

– А что ты вообще тут ночью делаешь? – спросила я.

– Я ждал у дома ростовщика, когда придут за колье.

Я посмотрела на него в растерянности.

– Не понимаю…

– Как ты и хотела, я организовал охрану для герцога и таким образом узнал, что бриллианты он заложил. После этого я не сомневался, что Мари де Шеврез их выкупит. Она – лучшая подруга королевы, и бабла у нее немерено, – Гастон покачал головой. – Вот везет же некоторым! В прошлой жизни она была простой, скромной редакторшей журнала мод. И такой стремительный взлет! – Он вздохнул, словно не в состоянии этого постичь, и секунду спустя вернулся к рассказу: – Когда ты вышла из лавки, я пошел за тобой, но, к сожалению, ты оказалась шустрее. Хотя и глупее. Пока ты играла в прятки, я, недолго думая, сразу перешел реку, потому что знал, что тебе ведь тоже на этот берег возвращаться. Вот и ждал тебя тут.

Он спокойно засунул колье в карман.

Даже младенец уже сообразил бы, что произошло. Мне просто следовало правильно истолковать зуд в затылке. В полном ступоре я смотрела на него не отрываясь.

– Выходит, ты на стороне Ришелье?

Гастон презрительно расхохотался.

– Какое мне дело до этого придурка? Это всего лишь персонаж исторического романа.

– Так ты хочешь забрать бриллианты себе? – ошарашенно уточнила я.

– Я же уже сказал, что рассчитываю прожить на них до конца дней, – голос Гастона звучал глумливо. – Иногда кажется, что с мозгами у тебя не очень.