Антон Близников - Россия 2270 [СИ]

— Борис, в чём дело, что за нервы? Ты не виноват в том, что произошло, — успокаивал я его, но он лишь наворачивал круги по улице.

— Я просто их знаю. Это сестра моего друга. Я не знал, что они в Завинске, но когда увидел, то не сразу узнал её родителей. Друг, как я понял, погиб. Отец не сказал об этом напрямую, но это так. Маша, возможно, единственная у них осталась. Я поэтому и взялся за всё это, понимаешь?

— Понимаю, ладно, не кипишуй, а лучше сходи за родителями, я тут подожду, всё хорошо будет, пуля вышла, а значит уже дел в два раза меньше.

— Ага, хорошо, — он быстро ушёл, а я сел на бордюр возле палатки медиков и стал снаряжать магазины патронами.

Когда Борис вернулся, то результата ещё не было. А к медикам несли всё больше и больше раненых. Мужчина, худощавый, высокий, с небольшими усами и практически лысый, нервничал, но не так сильно, как его жена. Та заливалась горькими слезами, а Борис их всех успокаивал. Я придерживался мнения, что если бы мы туда не попёрлись, то, вероятнее всего, всё было бы лучше, но выражать его не стал. Вскоре вышел врач и сказал, что жить будет, крови ей нашли, но держать её у себя они тоже не могут, поэтому попросили нас забрать её. Я не был удивлён, в отличии от Бориса и родителей девчонки. Они начали болтать что-то про обязанности медиков, но я намекнул на то, что обязанности они выполнили и она жива. Маша получила лёгкое ранение. Пуля прошла навылет, не задев органов, так что, можно было сказать, что ей сильно повезло. Мы зашли внутрь, а на столе лежала девушка, лет двадцати пяти, пока что без сознания. Одежда была изрезана и сброшена в сторону. Ей она явно уже не понадобиться, поэтому брать её смысла не было. Борис взял её на руки, и вышел из палатки.

— Боже мой, родная моя! — бросилась мать к дочери.

— Понесли её в дом, — отец накинул на дочь свою куртку.

Мы шли по городу, который теперь было ещё сложнее узнать. Стены были избиты пулями, а местами горели баррикады, а от окон первых этажей нечего толком не осталось. Люди ходили, не понимая, что им теперь делать с разрушенными жилищами, а некоторые рыдали над убитыми родственниками. Город погрузился во мрак. Броненосцы старались быстро организовать оборону и успокоить население. Дойдя до дома, мы увидели ещё несколько новых дыр в нём. А внутри всё было разломано, разбито и разбросано по всему полу. Жить тут точно было нельзя, но поискать оставшиеся целые вещи — можно.

— Боже мой! Что случилось то! Как теперь тут жить будем? — взревела женщина.

— Давайте соберём всё, что есть ценного и пойдём ко мне, ладно? — предложил Борис идеальный выход для их семьи.

— Мы будем очень благодарны, — сказал мужик, и пошёл в дом для сбора вещей, а за ним пошла его жена. Борис сел на остатки лавки, что была возле дома, аккуратно держа на руках Машу.

— Я всё понимаю, но не много ли героизма? Ты их по факту едва знаешь.

— Ну не едва. Мужик — это Фёдор Иванович, жена его — Лариса Денисовна. Сын был Сашка и вот дочь Машка. Учились мы вместе в школе, потом разошлись по делам. С десяток лет дружили. Я не могу им не помочь.

— Понимаю, ладно, надеюсь донесём её целой, а там по мере поступления проблем. У тебя дома хоть что-то из медицины есть?

— Не много.

— Значит выскребем всё, что есть.

Фёдор и Лариса вернулись с сумками и готовы были к походу. Я сказал, что буду следить за обстановкой и пойду на двадцать метров вперёд, и если Борис устанет, то подменю. Машу одели, чтобы она не замёрзла по пути, и мы покидали уже полумёртвый город, погружённый во мрак. Дорога далась тяжело, но хоть без перестрелок, что уже было плюсом. Мы раз пять с Борисом менялись, до тех пор, пока не дошли до его дома.

Я на время переехал в постройку в саду. Там планировалась баня, поэтому у меня была хотя бы печь. Так пришлось сделать, потому что комнат было всего три, а Маше требовалась отдельная, так ещё и уход каждодневный. Это были не мои проблемы, вот я и съехал от них ненадолго. Каждое утро Борис осматривал и ухаживал за Марией, и она быстро шла на поправку. Спустя неделю рана почти затянулась, что являлось довольно быстрой регенерацией. Фёдор попросил Бориса дать им ещё неделю, дабы им всем окончательно прийти в себя и потом пойти в Кирновск, откуда они и были родом. Борис не отказал, и я понимаю почему, однако ночевать в бане становилось некомфортно, но ещё неделю я должен выдержать. День за днём шли монотонно. Маше становилось лучше, и она стала больше ходить и помогать по дому, а иногда и готовить. Я с ней пока не знакомился особо, так как проводил всё время вне дома. Нашёл небольшой домик и восстанавливал его своими силами. Но каждый вечер мы собирались за ужином, но на этот теперь спустилась Маша, обычно ей носил еду наверх Борис.

— Добрый вечер, — её голос был мягким и располагал к себе. Борис подошёл и помог ей спуститься с лестницы.

— Добрый, — сказал я, глядя на то, как о ней заботится Боря. Маша была одета в серые мягкие штаны, белый свитер, а волосы собрала в пучок.

— Как ты, милая?

— Всё хорошо, пап, — она села за стол рядом с родителями, а я с Борисом были напротив них.

— Всем приятного аппетита, — сказал я, начав поедать ужин — картошку с мясом лесного оленя. Мне ответили взаимностью и на первое время наступила тишина.

— На кого училась? — поинтересовался Борис.

— Тактика ведения боёв группами до 30 человек, а также выполнение манёвров и подрывная деятельность.

— Неожиданно, — я удивился, ведь Завинск был нейтральным городом, но учил он войне.

— Там недавно открылось это училище, но теперь-то его точно закроют, — мать Маши нервничала по поводу всего происходящего в городе.

— Город сможет существовать только под знаменем Броненосцев. А плюс ко всему война может случиться, — я не стал углубляться в причины возможной войны, так как рассказ про кристалл занял бы много времени и не факт, что меня поймут.

— Время всё покажет, — Фёдор, как и его жена, не хотели думать о том, что в Завинск они никогда не вернутся, несмотря на то, что у их квартиры теперь явно не хватало стен.

— В любом случае пути обратно в город нет и надо начинать всё практически с нуля. Тебе долго оставалось учиться? — поинтересовался Борис.

— Нет, этот год последний должен был быть, но закончить его не получилось, а значит я без образования. У нас в училище ходили слухи о том, что учёные в последнее время как психи себя ведут, а я поначалу не верила. Я думаю пойти к Броненосцам. Теперь вот всё ясно, но почему так всё произошло.

— А Оружейные Братья как же? Почему не к ним?

— Ну, Антон, я правильно помню?

— Да.

— Броненосцы мне ближе по тактике ведения боя. Оружейники же любят просто всё разносить до основания, да и политика сейчас такая, что Броненосцы только и держат всё на плаву. Оружейники не лезут, но не знаю, как долго это продлиться.