Павел Блинников - Мертвый бог Эрв. Дилогия [СИ]

Эрв нажал кнопку, под креслом открылся люк, и его выплюнули вниз. Он пролетел метров пять, из-под кресла вырвались два потока пламени и выехали четыре ножки, Эрв мягко приземлился на крышу как раз напротив полковника. С такой же наглой ухмылкой и бутылкой пива в железной руке. Он запрокинул голову, губы присосались к горлышку, а глаза пронаблюдали, как летающая тарелка выпустила облако белого дыма и на всех парах улетела в небо. В ночи она растворилась практически мгновенно. Следом глаза обратили внимание на Луну. И не только глаза — даже волосы на голове затрещали и приподнялись. В членах тела появилась легкость — гравитация спутника Земли потянула всё сущее к себе.

Бутылка пива кончилась как раз вовремя. Полковник оказался рядом и сжал его шею как раз, когда последний глоток осушил ее. Пальцы, закованные в металл, с легкостью сжали все мягкие ткани и уперлись в позвоночник. Позвонки неприятно захрустели.

Культя Эрва врезала по голове полковника так, что высекла сноп искр. Осталась даже маленькая вмятина, но левая полковника быстро поймала культю и выдрала из плеча, вместе с проводом и кучей каких-то еще шлангов. Он поднял Эрва из кресла, ноги того оторвались от крыши, правда, Ар гораздо ниже ростом, поэтому держать за шею ему пришлось почти на вытянутой вертикально вверх руке. Насмешливые и наглые глаза Эрва сверлят Ара с ледяным спокойствием. Из него медленно уходит жизнь — красный глаз постепенно затухает. Минута, и Ар швырнул мертвеца на крышу. Из дыры в ней люди матерились и плакали. Луна стала чуть меньше в размерах. Он нажал кнопку на часах, доспех с головы и ладоней уехал в полости на предплечьях и шее. Полковник подошел к краю крыши и легко спрыгнул с нее.

К подъезду дома подъехала скорая помощь, из белой газели выскочили человек пять. Люди в белых халатах выстроились перед Аром в шеренгу и отдали честь. Над головами раздалось хлопанье лопастей вертолетов, в небе пронеслась боевая авиация, Луна почти вернулась к естественным размерам.

— Дом почистить и отстроить, — приказал полковник. — Работайте.

Четверо из пяти санитаров бросились в подъезд, пятый остался и вежливо спросил у полковника:

— Я поздравляю Вас, лорд Ар! Вы убили его! Убили Эрва!

— Если бы, — буркнул полковник. — Работайте.

Ар пошел к своей машине. Перед дверью машины он остановился и взглянул на бледную в предрассветный час неестественно большую Луну. Сопровождал это звук подъезжающей строительной техники и сирены полицейских машин. Секунды три глядел он на Луну, а потом пробормотал:

— Я всё равно найду тебя, воришка.

Это напоминает хороший голливудский фильм. Высокая башня в центре огромного города. Самый потрясающий вид из окон, который можно купить в Москве за деньги — ночной город сияет, одевшись миллионом светодиодных, люминесцентных и прочих огней. Пентхаус — вместо стен почти всё окна. Мебель моднейших дизайнеров, посредине джакузи размером с небольшой бассейн. Пахнет свежими цветами — несколько корзин расставлены по огромной, единственной, по сути, комнате. Кровать-трахадром в углу — аэропорт, а не кровать! Диваны, кресла, столики, барная стойка, кое-где едва дымят кальяны. Музыка льется из спрятанных повсюду колонок. Цвета в основном: золото и черное. Джакузи бурлит! Кипит! Но не только от пузырьков воздуха. Воду колышут обнаженные тела.

Красиво! Очень красиво всё в помещении, начиняя от вида и заканчивая музыкой. Но, конечно, никакие дизайны не обрадуют человеческий взгляд так, как радует вид обнаженного тела. Три потрясающие красавицы в джакузи ласкают потрясающе красивого парня. Девушки стройные, холеные и разноцветные: китаянка, негритянка и европейка. Дамы явно подбирались по фигуре — абсолютно одинакового строения, даже размер груди у всех один и тот же — четвертый. Одинакового роста, одинакового таза, у всех спортивный пресс — кубики переливаются, когда девушки змеями извиваются вокруг парня. Волосы одной длины, одинаковые ногти, одинаковые стройные ноги. Кожа мягче кожуры персика, губы, фактурой будто апельсин на срезе, шепчут, шипят парню на уши разными голосами:

— Денис, о, Денис… ты… самый лучший… самый умный… самый красивый… такой щедрый… твое тело… возьми меня… нет, возьми сначала меня… я хочу… сначала я!.. я!.. я сказала: я!.. Денис… о, Денис… какой он у тебя!.. я никогда так… можно я поцелую… нет, я!..

Его разрывают. Длинные ногти оставляют на смуглой коже алые полосы. Нежные губы исследуют каждый миллиметр его тела. Его хотят! Его желают и жаждут! Им наслаждаются, его слизывают с ложки. А для мужчины нет ничего слаще, когда его по-настоящему хотят, когда им живут, когда он — пуп Земли! Девушки по очереди подставляют под его губы пышные груди, у его промежности словно рыба нерестится — такое там оживленное бурление! Каждая из них хочет. Каждая из них готова на всё. Его пальцы перебирают то, что попадается. Кудрявые волосы негритянки, плечо азиатки, подбородок европейки. Иногда попадаются интимные зоны, девушки тогда вибрируют, словно мобильный телефон при вызове. Пузырьки воздуха носятся вокруг, иногда Денис погружается в ванну с головой. Там, в синей подсветке, три тела похожи на русалок. Без хвостов и чешуи, конечно. Эти три Ариэль уже продали голоса злой ведьме Урсуле и теперь прекрасны, как только может быть прекрасен океан. Страсть бурлит в джакузи. Три нимфы, три ангела, три гурии исполняют желания своего господина.

Но стоит отдать должное не только женской красоте. Парень — такое ощущение, тоже модель. Такому впору в кино сниматься. Высокий, широкоплечий, поджарый с идеальными чертами лица брюнет. Мускулистые руки, прокаченный пресс, даже над достоинством природа сильно постаралась.

Ощущение фильма витает в комнате. Небоскреб, пентхаус, джакузи, безудержный секс четверых молодых людей. Не хватает только камеры, оператора и режиссера. Женские стоны прерывают легкую музыку, все в джакузи — опытные любовники, как и положено красивым, богатым, молодым и сильным мира сего. Никого в помещении нет старше двадцати пяти, но в жизни они уже видели всё. Деньги позволили набраться опыта. Кто сказал, что на деньги всего не купишь? Уж не тот ли дурак, который утверждал, что человеческая жизнь бесценна? Три жизни в пентхаусе могли бы быть куплены за вполне определенную сумму — они стоили строго по тарифу. Тем более приятно мужчине, что эту цену он не заплатит. Девушки отдались ему бесплатно и даже сами приплатили бы, попроси их.

Как и положено, в таком пентхаусе высоченные четырехметровые потолки и две огромные, как ворота, двери. И уж раз всё шло как киноленте, по-киношному эти двери и распахнулись — резко, с грохотом ударяя в стены. В комнату вошли трое. Два высоченных плечистых мужика по обе руки маленького в годах толстячка. Сразу, впрочем, понятно, кто тут самый главный. Мужчине на глазок дашь уже лет за пятьдесят и он страшно противоречит всему в пентхаусе. Ничего красивого, кроме дорогущего костюма, в нём не было, да и костюм сидел не очень. Волосы на голове росли клочьями, хотя он раз в полгода делал пересадку, но, когда вырастали новые, выпадали старые. Узкие плечи слегка скрывал широкий пиджак, зато не мог скрыть обширное брюхо. Губы кривятся в презрении и слегка приоткрывают челюсть за полмиллиона долларов. Глаза серые, нос был когда-то картошкой, но тут слегка помогла пластика. Лоб узкий, полностью закрыт прядью «вороньего крыла». Ручки и ножки коротенькие, а на левую так еще и прихрамывает. И, тем не менее, самый главный тут он.