Александр Ледащёв - Редхард по прозвищу Враг-с-улыбкой [СИ]

— Редхард Враг Нежити к его превосходительству! — голос был под стать манерам, без малейшей тени эмоций, низкий, чистый и прекрасно поставленный. Слуга, как на колесиках, бесшумно и молниеносно скользнул вбок, позволяя Врагу войти. Редхард снял шляпу и ступил на хорватонасанские ковры, устилавшие, как он успел заметить, паркетный пол мореного «дерева сна».

Слуга исчез так стремительно и бесшумно, что Редхард непроизвольно отметил это в голове. Примерно так: «Слуга может быть опасен». Отметил и пока забыл.

Навстречу ему, встав из-за стола черного дерева, уже шагал бургомистр. Это был человек высокого роста, плотный, дородный, но без лишнего жира, седой, как лунь, с глазами необычайно яркого синего цвета. Над верхней губой его красовались седые, аккуратнейшим образом постриженные усы, а подбородок был чисто выбрит.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой господин Редхард Враг нежити! Как же я рад, что вы все же сочли возможным приехать в наш городок! Если бы вы только знали, как вы нам тут нужны! — бургомистр даже раскинул руки, словно для объятий, но вместо этого полукругом поднял руки вверх, до уровня лица и медленно опустил. Бургомистр владеет искусством разговора, отметил Враг, причем не простого разговора, а разговора, целью которого стоит добиться чего-то своего. Бургомистр тем часом протянул руку Врагу и тот пожал ее. Руки у бургомистра были ухоженными, ладони сухие и теплые и потому Редхард слегка удивился, ощутив при пожатии бугорки мозолей. «Фехтовальщик. Тяжелая шпага и кинжал» — взял Редхард на заметку.

— Я тоже очень рад тому, что получил ваше приглашение, господин бургомистр («Просто Торе!» — замахал руками бургомистр). Господин Торе, я бы хотел узнать поточнее, для чего вы изволили меня пригласить.

— Но ничего не узнаете до ужина, — улыбнулся широко и открыто, по-мальчишечьи, бургомистр, который велел звать его «просто Торе». — Следуйте за мной, господин Редхард Враг нежити! — и бургомистр шагнул было в сторону боковой двери, как Редхард, чуть подняв руку, удержал его: «Если уже мне была оказана столь высокая честь, как называть вас просто по имени, которое вам соблаговолили дать ваши почтенные родители, то и меня зовите просто. Или «Редхард», или «Враг», «Враг» короче и я почту это за особое удовольствие». «Договорились!» — снова улыбнулся бургомистр, и продолжил свой прерванный было путь к боковой двери.

Редхарда он предупредительно пропустил впереди себя. Но Враг, шагнув в комнату, вдруг встал, как вкопанный и бургомистр чуть не ткнулся ему в спину. Только специально подготовленный человек, вроде Врага, мог успеть заметить, как тенью исчез в какой-то боковой дверке слуга бургомистра, когда тот открыл дверь. Редхард обернулся к бургомистру, который, придав лицу выражение озабоченности и готовности немедля же исправить, осведомился: «Что-то не так, уважаемый Редхард?»

— Скажите, почтенный Торе, — твердо спросил Враг, — зачем вы держите гролла в слугах? — то, что лощеный слуга Торе — не человек, Редхард понял еще на входе в зал. Гроллы не были бездумно агрессивными, ничем внешне не отличались от человека, но все же и за ними водились кое-какие грешки и назвать гролла легким противником было бы более, чем просто опрометчиво.

— Понимаете, уважаемый Враг, я привык, чтобы мои приказы выполнялись быстро. Моментально. А кто двигается быстрее гролла? — виновато даже как-то улыбнулся бургомистр.

— А вы, Торе, не боитесь своего слуги? Все же он не человек, нечисть, — снова задал вопрос Редхард. Нет, он и раньше видел гроллов на службе у людей, но у людей, близких к тайным знаниям и владевших знаниями сами. Но у бургомистра… По соседству с Веселым Лесом? Гролл? Занятно…

— Нет, умные люди подучили меня управляться с гроллами, у меня лежит в кармане его зуб. Он потерял его когда-то, когда лишился свободы. Мне его продали вместе с зубом. Вернее, я его выкупил. Охотники хотели снять с него кожу, вы же знаете, сапоги из кожи гролла лечат даже подагру, а я случайно проезжал мимо, осведомился о происходящем и… Выкупил его, вместе с зубом. Сначала они предложили купить его кожу, я ехал с кортежем и, видимо, произвел на них впечатление, — бургомистр хохотнул, по-юношески искренне, словно втайне сам не верил, что не может произвести впечатление солидного человека, — а затем, когда я сказал, что мне жаль это существо, весь вред от которого — тяга к воровству ягнят и любовь к кулачным потасовкам с крестьянами, а некоторые гроллы, представьте, даже делают это своей работой и дерутся за деньги, представляясь людьми, — тут бургомистр густо покраснел, и, как бы недоумевая, развел руки в стороны ладонями вверх. «Все же я недалекий человек. Кому я, городская крыса, рассказываю о привычках гроллов!» И он снова засмеялся, искренне и чуть виновато. Редхард не менее простодушно улыбнулся и покивал головой, давая понять, что готов слушать и дальше.

— Ну, когда охотники поняли, что у меня есть средства, а кожа гролла мне не нужна, они быстренько просветили меня, что гролл верно служит тому, у кого хранится его зуб, не шалит, не ворует, подчиняется и не рвется на свободу. Я решил, что мне нужен такой слуга и предложил им цену, вдвое превышающую цену его кожи. Охотники моментально вырвали бедняге зуб, отдали его мне, и гролл послушно влился в мой кортеж и за все последние двадцать лет у меня не было случая его в чем-то упрекнуть. Хотя порой, признаться, находятся охотники подраться с гроллом, они обращаются ко мне, а я предоставляю им желанного противника. Деньги за бои, поверьте мне, я жертвую городу.

— Вы добросердечный человек, досточтимый Торе, — я рад, что мне выпала счастливая возможность, оказаться, быть может, вам полезным, — Редхард почтительно поклонился, Торе отвечал ему не менее любезным поклоном и они проследовали к прекрасно сервированному столу. Подавалась запеченная в сметане форель, зелень, молодой картофель, жареное на углях нежирное мясо, свежайший хлеб и еще много всего. Хозяин и его гость сели за стол и воздали, как принято писать, ужину должное. От вин и наливок, хотя выбор был очень богат, Враг отказался и выпил, как обычно, своей травы из фляги.

Мигнуло пламя свечи, или это просто сплясала вечерняя тень, или же Врагу показалось, но, когда он открывал флягу и отхлебывал из нее, ноздри крупного носа господина Торе на миг широко раздулись, словно он принюхивался. Показалось, верно. Да даже если и нет, что с того?

Гролл принял со стола с ошеломляющей скоростью, подал бургомистру кофе, а Редхарду — чай, как тот и просил, поставил на стол вазочки со сладостями и поднос с трубками и разными сортами табака и так же молниеносно и бесшумно исчез.

— Вы позволите задать вам несколько странный вопрос? — улыбаясь заранее, спросил бургомистр, мелкими глотками потягивая крепкий кофе.