Александр Ледащёв - Редхард по прозвищу Враг-с-улыбкой [СИ]

Он приложил палец к губам и махнул Коге, чтобы тот следовал за ним, к домику. Бесшумно, тенями шли они к дверям. Подойдя поближе, расслышал Редхард злой голос Ниши, вопрошавший: «Не убить ли мне тебя? Не убить ли мне тебя?». Он всмотрелся. Ниши сидел спиной к раздвинутым дверям, грязный, как помойный кот, со всколоченными волосами и, держа в руках что-то, невидимое Редхарду, монотонно читал заклятья, а порой, кроме «Не убить ли мне тебя?», добавлял: «Ну, что? Ну, что?»

Тут Враг-с-улыбкой понял, что допустил кардинальную глупость. Он не взвел курки «огнебоев» заранее, побоявшись, что очередная ловушка может снова опрокинуть его на землю и произойдет самопроизвольный выстрел. Решение было только одно — рискованно взводить курки, может, Ниши и в самом деле полностью погружен в свою жуткую работу, а там сразу стрелять.

Редхард бесшумно перевел флажок и потянул спусковой курок, который, после смещения флажка, взводил и два остальных. Щелк!

Ослепительная вспышка света озарила вечереющую полянку, клуб черного дыма скрыл фигуру Ниши, а когда дым осел, никакого Ниши в доме уже не было.

Ито-са ошибся, мелькнула мысль, Ниши не полностью уходит в свою работу. И тут же Кога кинулся к нему, раскидывая руки. В следующий миг острие копья стальным побегом вышло из спины Коги, обращенной к Врагу-с-улыбкой. Редхард прыгнул назад, кто-то вырвал копье из тела Коги, оно упало ничком на землю, и Враг-с-улыбкой увидел, наконец, того, кого они искали — Ниши. Ростом он был значительно ниже Редхарда, волосы торчали черными от грязи и глины, лохмами, сваливались колтунами, лицо было вычернено сажей, зубы и ногти Горного Отшельника покрывал черный лак и одет он был в ужасающие лохмотья. Да, Ито-са или ошибся, или, что тоже может быть, учитывая странную его осведомленность, намеренно ввел их в заблуждение.

В руках Ниши сжимал копье, длиною футов в восемь, настолько длинное, что, учитывая его малый рост, должно было казаться смешным. Но не казалось. Совсем не казалось.

Редхард выхватил меч и шпагу, защищаясь от сновавшего, как игла пряхи, наконечника копья. Ниши орудовал копьем с таким мастерством, о каком Редхард и не слышал, хотя доводилось ему видеть и виртуозную работу с копьем и прославленных ветеранов.

Пока что ему удавалось лишь одно — отступать, не глядя, куда, с трудом успевая отбивать или уклоняться от выпадов вездесущего копья Горного Отшельника.

Ниши явно гнал его куда-то, а потому Редхард сделал вдруг резкую, истинно заячью скидку вбок, еще, еще, еще, пока не описал круг. Ниши одобрительно улыбнулся. И тут копье его, наконец, ударило Редхарда в грудь.

…Спас Врага-с-улыбкой его корсет. Острие копья еще звенело от удара о сталь, как Редхард, бросив меч (шпагу Ниши выбил у него еще раньше), двумя руками схватился за древко и дернул на себя, пропуская копье сбоку. Он был сильнее Ниши и был уверен, что копье удастся вырвать. Но вышло иначе — Ниши, как бумажный, с небывалой легкостью, казалось, полетел за копьем, которое Редхард уже втыкал острием в землю и, опираясь на этот импровизированный шест, перескочил через Редхарда, намереваясь, очевидно, выдернуть копье из земли и, оказавшись за спиной у Врага-с-улыбкой, снова погнать его в нужном Ниши направлении. Но Редхард успел сильно ударить копье ногой по древку, и оно вылетело из рук Ниши, не успевшего приземлиться. Меча Редхард поднять не успел, когда Ниши с голыми руками кинулся на него, проскользнул под излюбленный боковой удар Редхарда и опрокинул того на землю, сев сверху.

Страшный грохот раздался в горном лесу — это Редхард, не вынимая «огнебоев» из кобуры, выстрелил в живот Ниши сразу из всех шести стволов, почти перерезав Горного Отшельника пополам. Сбросив с оплошавшего колдуна, Редхард отпрыгнул от еще живого и находящегося в сознании Ниши, подхватил свой меч.

— Ито-са ошибся. Или не ошибся, — проговорил Редхард, не сводя глаз с Ниши. Тот был все еще жив.

— Он не ошибся… Ошибся я, начав не с тебя… Вчера или несколько дней назад… А с этого толстого увальня… Ниямото… — глаза Ниши закрылись. Он был мертв.

Редхард, осмотрев Когу, понял, что тому помощь тоже уже не нужна. Не сдержавшись, он прошел к дому Ниши. Судя по всему, обряд тот уже начал или готов был начать — стены дома изнутри были безобразно измазаны, стояли плошки с черной краской и лаком, лежала глиняная кукла, с нацарапанным на ней именем «Ниямото». Редхард успел вовремя.

Неподалеку от куклы Ниямото он увидел белую полоску бумаги с написанным на ней своим именем. Он наклонился к ней, удостоверился, что слабый свет в хижине не обманывает его и на полоске точно написано его имя, вышел из дома, подобрал две тоненькие веточки, вернулся в дом и, взяв веточками полоску, вынес на воздух. В ней, прилепленный к бумаге каплей сосновой смолы, был один-единственный волосок. Ниши все же нашел его. Редхард развел маленький огонек, сжег страшную свою находку и вернулся в дом.

Он не рискнул тронуть ни куклу, ни алтаря, ни приготовленных к сожжению щепок местной породы дерева, дававших при сгорании сильный, неприятный запах и сильно трещавших в огне. Больше ничего, связанного со своей персоной, он не нашел.

Задерживаться в доме не хотелось, казалось, стены давят на него. Редхард спешно вышел, вернулся к телу Коги, замотал его, чтобы не испачкаться, в его же плащ, вскинул на плечо и неторопливо, по своим следам, тронулся в путь, надеясь до темноты вернуться к лошадям.

Несмотря на наступившее, наконец, лето, ветерок был, мягко говоря, довольно свеж. Редхард сидел на скале, отвесно уходившей в темное, мрачное море.

Несколько месяцев назад он прибыл в земли, которые почитал родными Ролло Огонек.

Он здорово изменился внешне — отпустил длинную гриву волос, на висках волосы были заплетены в тугие косички, отрастил небольшую, светлую бородку и усы. Хотя его вечное клеймо, подарок ведьм Веселого Леса, нельзя было бы не заметить. Его не скрывали ни усы, ни борода, ни косички.

На шрамах, как известно, волосы не растут. А уж на тех, что оставлены крючками в Веселом Лесу… Хорошо, что вообще зажили. Как и лаконичная надпись «ЗЛОЙ» на его лице.

Его знаменитую шляпу взяло море, говоря языком поэтов. А говоря простыми словами, он зазевался, любуясь с края скального уступа закатом, и ее попросту сдуло в море ветром. Хотя он не был уверен, что в море — ее просто куда-то унесло, но поиски, самые долгие и тщательные, не дали ничего, поэтому он и решил, устав, что шляпа утонула.

На этих берегах вторую такую сделать бы не взялись, одежды тут были отличны от одежд тех земель, откуда прибыл Редхард. Так что ему пришлось удовольствоваться глубоким и широким капюшоном, который мастерски приделали к его кожаному плащу.