Марион - Потерявшие сокровище. Книга 2 [СИ]

Да, несомненно, благодаря Лингам, Тенаар под самой надежнейшей защитой, и именно исходя из такого умения всего немногочисленного, по сравнению с десятком миллионов Маро, Линги были выбраны императором для защиты наследника. И сам наследник принял решение, что самые лучшие из Лингов будут защищать Тенаара. НО! Сам факт, что в покоях Тенаар Сато находились хищники!..

Застонав от осознания, что под ее руководством зреет самый настоящий заговор, императрица, прикусила руку, попытавшись выстроить цепочку событий. Итак, в покои Тенаара переводят тридцать человек. Девять из них Шита. И у этих Шита, как оказалось, есть ЛИЧНЫЕ вещи! И не просто абы какие, а еще и гремучей смесью являющиеся. Вопрос: как у Шита оказались личные вещи, при постоянном обыске? Как он получил тайник, и никто его не увидел? Кто ему показал это место, ведь оно было совершенно в другой стороне, где он работал?! И самое главное из всех вопросов: кто осмелился вообще помогать Шита?!

Под ее самым носом самая что ни наесть сеть провокаторов, террористов и слишком уж распоясавшихся и зарвавшихся тварей. И надо с этим покончить раз и навсегда. Шита не имеют прав ни на что, даже на личные вещи. Это закон Империи! Разве игрушка имеет право на личную игрушку? Нет. Вот и здесь так же.

Дальше. Сиппе.

От этого слова, Анаман зашипела. Демон гарема, а тоже упустил. Куда смотрели миремм? Или это они являются поставщиками убежищ, для нарушения главного приказа?

И в итоге всех зуба-дробильных штурмов уставшего мозга проявилась совершенно нерадостная мысль: император не смог уберечь дом и семью от нападения. Как осадок на сердце, как тлен под ногами, так и тягучая мысль, что император не справился с поставленной для него первоочередной задачей, а именно организовать абсолютную защиту Тенаара, агонизировала добивая распаленный мозг жестокими иглами панического ужаса. Страх за императора, страх за всю семью. И что будет теперь?

По приказу императрицы сиппе прибыл в ее покои. Прибыл, замер.

— Почему это случилось? — Анаман смотрела раненным зверем.

— Госпожа, — Тайгури сглотнул, — данный юноша имел личные вещи, будучи одним из тех, кто был посылаем в покои к гостям. Он не был приписан статусом для подобного, его использовали как подарок-усладу. Гости имеют право даровать ему какие-либо украшения и требуют подчас их ношение в комнатах, отведенных для утех, при личных встречах. — Сиппе облизнул губы. — А так как закон не позволяет иметь личные вещи Шита, то следящая за ним миремм, организовала небольшой схрон, дабы остальные Шита не подняли волну возмущения и данный инструмент не потерял свое место.

— И что, хорошо работал этот сопляк? — рыкнула Анаман.

— Да, госпожа. — Поклонился сиппе. — Он отлично справлялся, делал все что от него требовалось, и «гость» был чрезмерно доволен.

— Как к нему в схрон попала кладка?

Сиппе судорожно вздохнул.

— Ее замаскировали под маленькую шкатулку. Такие вещички гостям предоставляют если есть желание одарить согревшего их постель Шита. Он убрал данный подарок в схрон не открывая.

— А гость?

— Давно улетел с Легио. Это был один из представителей Аске.

— И почему я не удивлена. — Злобно прошипела она.

— Госпожа, стражи уже все проверили? — осторожно спросил сиппе. — Есть ли вина следящей за Шита миремм? Мне ее убрать?

— Пока нет. — Анаман вздохнула. — Держи под строгим наблюдением остальных, ее под стражу.

— Как прикажите, госпожа.

— Все ступай.

Сиппе мягко покинул покои императрицы, которая сидя на кушетке, подобрав под себя ноги нервно постукивала пальцами по подбородку. Если это представитель Аске решился на подобное, то их ничто не спасет! Она самолично будет требовать уничтожения всей верхушки этой шоблы и не успокоится, пока Аске не прекратит свое существование. Таких оплеух императрица не то что терпеть, даже выжидать удобного момента мести не станет. Потребует немедленного разрешения ситуации с кровью и, чтобы вся империя и ее партнеры знали — Легио защищает Тенаара, никому не позволит подобного, даже мизера не позволит.

Мужчина с яркой насыщенной фиолетовой прядью волос шел по коридору и держа руки в карманах брюк, внешне выглядел обеспокоенным, а внутри ликовал. Подарочек пришелся по вкусу. Она осталась довольна, а значит еще один кирпичик из-под попы императрицы выбит с треском. А за ним шатнулся кирпичик из-под попы императора. Ведь защита его главная цель, особенно сейчас, когда на его попечении находится сам Тенаар.

Сато проснулся в прекрасном настроении, будимый своим любимым, характерными поцелуями в губы, нос, скулы. И еще крепкие объятия, потереться о его колючую щеку, ощутить утреннее возбуждение и прильнуть всем телом.

— Сато… — мурлыкнул принц на ушко. — Просыпайся соня, пора вставать.

— Не хочу. — Протянул он, сильнее прижимаясь. — У тебя там так все интересненнько и восторженно меня приветствует, что я думаю…м-м-м…

— О чем? — лукаво заглядывая в глаза, открывшиеся и сейчас блестящие, медленно и осторожно поглаживая его плоть, принц усмехнулся. — Что, чертенок, присмирел, да?

— Ага… — шумный вдох, — когда так будят я вполне готов просыпаться каждый день и почти без сопротивления!..

Шао рассмеялся, прижался сильнее, ощущая ласкающую руку у себя на плоти и в ответ делая не менее приятные движения.

Наигравшись вдоволь, используя только руки, пара вышла из спальни, одетая и довольная. Их встретил готовый стол и завтрак. Как и всегда Тенаар покопался в своей тарелке, переложил в тарелку соседа практически половину ингредиентов и принялся с легкой беседой уплетать остатки своего завтрака. Принц, как обычно, умиленно наблюдал за ним и сам ел, не подавая признаков недовольства из-за вдруг увеличившейся порции, при чем каждый день одно и тоже повторялось без сбоев.

И вот они поели, переоделись в дневные одежды, и принц покинул покои. Сато улыбался, даже когда спросил о здоровье пострадавшего и об итогах вчерашнего Армагеддона. Ему ответили, что дворец стоял на ушах не только весь вечер, но и ночь, а также не спали ни императрица, ни одна из правящих жен и их дочерей. С раннего утра они все были максимально разбиты, измотаны и нервные. Доктор Кива передал, что парень выкарабкается, но о побочных действиях яда судить трудно, пока не очнется.

Сато слушал все с задумчивым видом, но все же глаза у него лучились радостью, которую испытывает человек, которого заверили самым действенным для него способом, что его любят, что он самый-самый и смотрят только на него одного. Его служанки, хоть и поспали ночью, но были нервными. Все же их так, как господина никто не расслабил, и тревоги не прогнал.