Марион - Потерявшие сокровище. Книга 2 [СИ]

И вот пространство подернулось дымкой и Руанд показался, так же сидевшим и сверлившим его взглядом. Парень выздоровел, больше той бледности не было, так же, как и лихорадочного блеска в глазах.

— Руанд, — и с чего начать разговор? — я хочу извиниться. — Он вздохнул. — Повел себя, как последняя сволочь, приревновал и применил силу. Никогда так не поступал, да и ревности не испытывал. — Он нервно завел руку за голову взъерошив копну волос, подернутых сединой. — А тут появился ты и все, словно я до этого и нежил вовсе.

— Почему я? — Руанд смотрел на него, в его глаза и покусывал нервно губу, как умел только он.

— Не знаю. — Пожал плечами Барга. — Не задавался вопросом. Просто ты, это ты и другого не надо.

— Но, — он горько усмехнулся, — за этими стенами, стенами этой вотчины я ниже простого раба. Зачем вам такие осложнения, как я?

— Нужен просто. — Барга улыбнулся, — я ведь до тебя даже не задумывался, зачем живу и что будет если погибну, будет ли кто плакать или вздохнут с облегчением. А тут Ильм. И я опять улетаю. — Вздохнув, осмотрел внимательно глядящего на себя молодого парня. — У меня перемкнуло и впервые я испугался, что погибну, так и не сказав главного. Не сказав, что влюбился в тебя, как юнец, что хочу тебя и жажду подарить не только себя, но и гораздо больше, все что только смогу.

Руанд распахнул глаза.

— Любите?

— Да. — Барга встал и сделал три недостающих шага, присел перед ним опуская колени до пола, заключил его лицо в свои большие ладони. — Люблю. И на все пойду, что бы ты был со мной.

— И Тенаара убьете? — едва слышно прошептал парень.

Барга замер, глядя в эти глаза, которые спрашивали его, которые молили о чем-то.

— Если это твоя воля, то, — он плавно опустил руки на его шею, — я поступлю как сын империи и прерву нить предательства.

Руанд смотрел в его глаза, полные решимости и мольбы о том, чтобы сказанное им было не правдой, что бы не было так мучительно больно. Чтобы не пришлось применять этот ужасный закон в дествии…только не он…

— Господин сказал, что вы безрассудны и без раздумий можете передать в руки плохих и лживых оружие, которым являетесь. И все из-за меня, если узнают, как вы ко мне относитесь.

Барга выдохнул, убрал руки с его шеи, сцапал его в объятия.

— Боги, я думал ты серьезно! — прижавшись всем телом к нему, воин прикрыл глаза, взволнованно вдыхая и выдыхая.

— Господин сказал, что вас надо учить быть не таким нараспашку…идиотом. Многие пользуются, а если про меня узнают, так и вами смогут править без какого-либо ограничения. — Между тем шептал Руанд. — И господин не желает быть свидетелем моих похищений, своих треволнений, поэтому настоятельно рекомендовал мне из покоев дальше официальных не ходить.

— Да хоть в его ванной! — отстраняясь от парня, Барга завел руку ему за голову и приподняв второй за подбородок, жадно впился в его губы.

Руанд вцепился ему в грудь, с силой, но куда уж там! Голодный взрослый мужчина, ни раз и ни два побывавший в военном угаре, здесь и сейчас ни за какие мольбы или угрозы не смог бы остановиться и подумать: что я творю? В этот момент все размыло проливным дождем вызывая спазмы страсти, толчками бурлящей в крови, заставляющей совершать необдуманные поступки.

Буквально мгновение на осмотреться, затем одной рукой подхватить под зад и вместе встать, другой рукой придерживать голову и сладко целовать эти губы, вторгаться в этот рот и слышать его тихие стоны, ощущать, как руки сначала отталкивающие, сейчас переместились на шею, и он плотнее прижался всем телом, ноги завел за спину и сцепил. И как ни странно, а направление выбрано верно — спальня и полуторка кровать, скрип и тихий вздох прижатого к матрасу тела. Потрясающий звук, накрывающий с головой и никак не отрезвляющий, как описывалось в книгах…куда уж там, пресному писанию сравниться с тем, что вот тут и сейчас кипело, бурлило в крови, затмевало сознание и лишало рассудка!

Барга буквально озверел от хлынувшей страсти. Порыкивая, покусывая губы, жадно оглаживая, в его соотношении размеров, хрупкие плечи и узкую талию, начинал нетерпеливо расстегивать пуговки. Легкий треск ткани прошел мимо ушей, подумаешь что-то порвалось! Боги, его грудь…жадно всосав сосок, переместившись на другой и недовольный вздох в ответ. Больно ему. Смягчив языком свою ошибку, пососав немного, зализывая в этот момент самую вершину холмика, Барга довольно урчал. И было с чего! Его волосы перебирали пальцами, бедра плотнее сжимались, делая контакт теснее и обширнее. Даже при таком напоре его не гонят, не молят прекратить, что заставляет сердце петь. Боится да, но не пытается остановить, возбуждается.

Руки, такие жадные и такие ненасытные, скользя по коже, запоминая каждый мускул, каждую впадинку, исследовали еще не до конца обнаженное под собой тело. Наткнувшись на преграду в виде ткани, глухо зарычав и оторвавшись от такого сладкого занятия, как всасывать покрасневшие сосочки, Барга глухо рыкнул, осматривая преграду. Штаны. Нетерпеливо взявшись за «распаковку» самой желанной части тела, он умудрялся еще и целовать в живот и даже укусить.

Руанд дернулся всем телом, уходя от боли, на что тут же место укуса принялись ласково зализывать, целовать и тереться щекой.

«Как зверь»… — промелькнуло в голове парня, когда в один рывок штаны и белье были содраны до колен.

Барга замер над ним, жадно рассматривая, и облизывая верхнюю губу. Сам он был в штанах с раскрытой ширинкой, а все вещи, что были на нем до этого, валялись за его спиной вперемешку с теми, что он содрал с лежавшего парня перед собой. Раскрасневшегося от его поцелуев, с припухшими прикушенными им губами, блестевшими глазами, глядящими на него. И не убегает. Ждет. Смотрит.

Мой!

Воин осмотрел его лицо в ожидании, что заметит, что его мальчик напуган всем его стремлением поскорее соединиться, что из-за этого напора не может ни пошевелиться, ни попросить остановиться. Но, лежавший перед ним парень смотрел иными глазами — он хотел его. Действительно очень хотел, до такой степени, что его плоть стояла, все внутри сжималось от сладкого предвкушения, а руки стали жить своей жизнью.

Сначала одна рука поползла по бедру Барга вверх, затем накрыла его плоть через ткань брюк едва подрагивая, а вторая осторожно разминала свой сосок, едва ли способная заменить жадные губы и язык замершего рядом мужчины. Принц вздрогнул и опустил голову, ощутив прикосновение. Пальцы чуть сжали плоть и вырвали стон. Воин переместился немного вперед, раскрываясь для него. Руанд осмелел, и его рука полезла за ткань, накрыла горячий орган, сжала. В ответ застонали, впились в губы требовательным поцелуем и завалились сверху.