Александр Ледащёв - На единорогах не пашут [СИ]

… Ты ошибся, сказав про многих женщин в твоей жизни. Но ведь при желании можно любую трапезу, хлеб с водой, назвать пиршеством. Разве в силах ты припомнить каждую трапезу в твоей жизни? Но Королевский Праздник с Подарками, которыми осыпают тебя на глазах всего света, ты будешь помнить всю жизнь.

… Подарки. Бесценные, которые не имеют и не могут иметь подобных себе — каждый вздох Хельги. Каждое прикосновение ее тонких пальцев к шрамам, сетью наброшенных на твое тело. И, лишь опустившись на колени, ты понимаешь, что все это время ты стоял, держа ее на руках. Столь невесома дочь Старого О'Рула.

… Подарки. Каждое слово Хельги. Ты, зверем грызшийся с Миром, твердо знаешь, что просто так ничего не дается. И ты согласен платить еще хоть десятком таких битв, как на обрыве Вратной. И без торга уже заплатив отказом от датской короны.

… Подарки… Опускающийся вечер на луга Холмов. Крадущийся от низин туман… Губы, ты не помнишь, кто и когда жалел, что у него нет тысячи рук, губ и глаз. Но сейчас ты можешь только посочувствовать ему. Потому, что вас двое и вы обойдетесь без тысяч губ и рук. Вам некуда спешить. Вам некогда останавливаться…

… Подарки… Поцелуй Хельги. Ее рука, накрывшая твою на завязке ее платья. Ты понимаешь, что это значит… Даже ни на секунду не заподозрив отказа. Просто она хочет того же. И ты целуешь ее пальцы, беспощадно рвущие завязки. Не мешая им. Отказ… Не может быть отказа, где двое становятся одним навсегда.

… Подарки… У эльфов не бывает свадебных обрядов обмена словами. Но Холмы, когда двое находят друг друга — навсегда, дарят им островок во мраке ночи, до утра освещая их холм закатным светом. Феерически красиво, малиновое, горящее, как тело Дракона, сияние, всю ночь держится над ними, а с лугов и низин стекаются и вьются вокруг ароматы трав и цветов. И звучит, неведомо откуда, музыка, щемящий, зовущий душу ввысь, в Небо, напев… Эльфы знают ее источник, но кто осмелится выпытывать тайны Народа Холмов? Но ты не эльф, ты, не рассчитывавший на закатное сияние и аромат зелени вокруг, на миг оторвавшись от губ Хельги, видишь его.

… Подарки… Ты, воевавший всю свою жизнь, сейчас не можешь вспомнить… Да что там — не можешь даже попытаться вспомнить, где твой меч. Сейчас это тоже подарок. Но ты видишь сияние вокруг и вдруг понимаешь, что это не твое ночное зрение, а просто света более, чем достаточно, для того, чтобы видеть Хельгу. Лицо ее, цвет ее волос, приоткрытые губы, разорванные завязки… И тут до вашего слуха доносится отовсюду волшебная, держащая душу на грани вдоха и выдоха, музыка. И ты понимаешь, что Холмы признали выбор Хельги О'Рул. Она смеется. Смеется. На миг тебя охватывает злость на себя, на то, что ты не можешь предоставить Хельге более мягкого и достойного ложа, чем твои жесткие руки. На миг…

… Глупец! Только целый миг спустя, потеряв этот бесценный миг на раздумье, ты понимаешь, что дочь О'Рула не променяла бы твои каменно-твердые руки под ее хрупкой спиной на самую роскошную соболью постель. Целый миг потерян. Целый Миг.

— Хочешь увидеть тех, кто играет эту музыку? — Спрашивает Хельга.

— Да. Но жалко времени. Такое бывает один раз.

— Нет. После Обета — нет. Да, Рори, ты прав. Но Музыка и Песни играются только в Обетную Ночь. Это играют лепреконы. Воинственный народец и кладоискатели, поудачливей Горных Королей. Но увидеть их можно только сегодня. И я хочу на них посмотреть — закончила, привстав на локте и другой рукой соединяя на груди ткань, Хельга. Рори лишь согласно кивнул. И они тихо, но не по-воровски, пошли туда, откуда, казалось и лилась Музыка и слышалась Песня.

… На камне со стесанной верхушкой, стоял малютка-лепрекон и, закрыв от удовольствия глаза, пел балладу, неожиданно низким и очень мелодичным голосом. А за камнем стояли его родичи — кто со свирелью, кто с колокольчиками, но большинство с шотландскими волынками и вели разговор. Именно — разговор. Разговор Инструментов и Песни. Они стояли, полукругом обступив камень. Глаза у всех были также закрыты и только острые, настороженный ушки и вертикальные между густых, кустистых, седых бровок, складки, позволяли понять, что они не спят и не очарованны. Рори, ни слова не говоря, поклонился лепреконам и, взяв Хельгу за руку, стал отступать к их с Хельгой месту-на-холме. Но тут лепреконы, не открывая глаз с необычайным достоинством и не прервав Музыки, поклонились Рори и Хельге в ответ.

— Отец говорил, что тот, кто в Обетную ночь найдет лепреконов и получит от них ответный поклон, будет счастлив в Обете — тихо проговорила рыжая Хельга О'Рул.

… Ты пришел в себя. Ты ничком лежал в зеленой, прихваченной первым заморозком, траве.

… Старый Рори Осенняя Ночь [32] История, в целом, верна, за исключением детали о волынках. Неясно, отчего Рори решил, что они изобретены шотландцами. Это наши волынки! (прим. л-на Рона Зеркало) .

Старый Рори О'Рул

Холмы… Холмы, Океан, навеки застывший в своем беге — это мои Холмы, это Холмы моей Родины, Эльфийского Нагорья. Мои Холмы… Да, в чем-то, бесспорно, мои. Коль скоро я Король Эльфийского Нагорья. Я — Старый Рори О'Рул. И я уже который день чувствую за гранью, за Серым Ручьем, который по ту сторону зовут Вратной рекой… Что-то вновь грядет оттуда… Когда-то, уже достаточно долго, если мерить людскими мерками… Да нет… Не то. Если уж стоит назвать вещи своими именами, то как раз в беседе с самим собою… Уже довольно давно, более семидесяти лет назад, оттуда пришел к нам Рори-Чужак, Рори Осенняя Ночь, мой зять… Тогда я тоже чувствовал приближение чего-то странного из-за грани… Но в этот раз, похоже, что-то посерьезнее — тогда Рори прошел к нам на грани, не думая, куда он идет… А теперь же я предчувствую насилие над Гранью, так обычно бывало, когда какой-то, особо ретивый Человек, силился прорваться сюда, чтобы… Да мало ли было причин… Некоторые искали даже Ланон Ши. И кое-кому это удалось. А кто-то выбрался отсюда слепым, хорошо, если только на один глаз и если только на время. А кто-то и вообще не выбрался. В конце концов, не зря же Знающие постоянно твердят Ищущим, что не стоит докучать Народу Холмов [33] Касательно же возмущения, которое легко предвидеть, я скажу лишь одно — с кем веками соседствуют сиды? С кем поведешься… (прим. л-на Рона Зеркало) . А Рори… Чтож, за Рори тогда просили… А потом за него просила меня Хельга. И будет о Рори. Поговорим о другом Рори… Точнее, с ним — со мною. Но что-то подсказывает мне, что то, что происходит сейчас, вернее то, что только еще собирается произойти, будет связано с моим зятем, Рори Осенняя Ночь. Интересно, что еще может выпасть на его долю? Когда мы говорили с ним в последний раз, он был уверен, во всяком случае, хотел верить в то, что умрет здесь, от старости. Чему сам немало и искренне потешался. А мне странно видеть, что мы с ним смотримся почти ровесниками — ведь для людей Рори Осенняя Ночь уже глубокий старик, ему перевалило за сто. Потому, должно быть, странно, что я выгляжу, как мне кажется, моложе его [34] Кажется ему… (прим. л-на Рона Зеркало) … Будучи много, ох, много старше его.