Вера Окишева - Кащей и Иван [СИ]

— Я смотрю, тебе нравится наше путешествие, — неожиданно раздался ласковый голос Кощея над самым ухом Ивана.

Обернувшись, добрый молодец с минуту разглядывал теплую улыбку, которая не сходила с губ Бессмертного за время их знакомства.

— Да, очень. Даже помыслить не мог, что оно такое большое.

— Да, оно такое, — усмехнулся Кощей и оперся руками о перила, всматриваясь в даль. — Удивительно, правда? Мир такой огромный.

— Да, — согласился Иван, поглядывая на Кощея.

Ему опять казалось, что тот взгрустнул. И захотелось Ивану взбодрить попутчика, хотелось услышать искренний смех.

Бессмертный словно почувствовал взгляд добра молодца, обернулся к нему, и улыбка его стала еще горче.

— А ты такой единственный, Ванюша. Я исколесил весь свет, был во многих странах, но ты рождался только в тридевятом. Не знаю почему. Пришлось и поселиться там, чтобы иметь возможность с тобой встретиться.

— Я хотел спросить, ты всё время говоришь, что мы с тобой раньше встречались.

— В твоих прошлых жизнях, Иван, — с готовностью ответил Кощей.

Их взгляды встретились, и Иван запутался в своих чувствах. Что-то странное происходило с ним. Что-то тянуло его к Кощею, словно они и вправду были старинными друзьями, как говорил Бессмертный. Иван вздрогнул, когда холодная ладонь накрыла его, покоящуюся на перилах. И тут же Ваня стал вспоминать, раз за разом переживая свое рождение, встречу с Кощеем. Обмирал от того, как озлобленно срубал голову Бессмертному, не замечая улыбку на бескровных губах и нежность в черных глазах. Он в этот момент чувствовал только холодную решимость уничтожить ирода. Погружался с одинокие холодные дни, которые были и в этой жизни. Вновь умирал, с радостью принимая этот дар, чтобы опять возродиться.

Очнулся Иван в бережных объятиях Кощея, который прижимал его к себе, успокаивал. А из глаз Ивана текли слезы, и душила странная безысходность, тоска.

— Прости, — прошептал добрый молодец, отстраняясь.

Он покраснел, удивляясь своей слабости. Никогда прежде не ревел, а тут сами льются. Кощей опустил руки и насмешливо рассматривал понурого Ивана. Он понял, о чем пригорюнился добрый молодец, вновь поражаясь доброте душевной и простоте наивной. И не выдержал, заключил его в крепкие объятия, вороша золотые кудри, бодро выкрикивая, чтобы разогнать черную грусть из добра молодца:

— Не за что, Ванечка! Судьба у нас такая: тебе рубить, мне умирать! Главное, что это ты, Вань. А то, что убиваешь, так привык уже. Первый раз самый обидный был. Глупо же получилось.

— Ну, да, — согласился Иванушка.

Высвободившись из рук Кощея, он улыбнулся, вспоминая, что запнулся о тело убитого зайца и упал, выставляя меч. Просто чудом угодил смеющемуся душегубу проклятому в грудь. Хотя не смешно ему было, а грустно. Вспомнил Иван многое и поразился слепоте своей.

— Ты добрый, — выдал он Бессмертному, отворачиваясь. Оперся о перила, всмотрелся вдаль и продолжил:

— И баба Яга очень добрая и милая. Думала, я не заметил, что челюсть вставная, а сама она молодая, да пригожая. И Волк твой добрый. Ведь помогал мне всегда, ни в чем не отказывал.

— Да как тут откажешь, — подал голос Серый, — он же любит…

Но неожиданно умолк и заскулил.

Иван обернулся и рассмеялся над тем, как Кощей одной рукой держит пасть Волка, не давая ей раскрыться, а тот язык прикусил и скулил, жалостливо глядя на Бессмертного.

— Отпусти его, Кощей, — попросил Иван, положа руку на плечо мужчине. — Ему же больно. Я и так понял, что ты любишь помогать всем, только стесняешься этого.

Бессмертный вздохнул и разжал пальцы.

— Что ж ты добрый такой, Иванушка? Кроме добра вокруг себя ничего и не видишь больше, — в сердцах выкрикнул Бессмертный, зарываясь руками в волосы.

Корона не выдержала и скатилась, но упасть ей не дал добрый молодец, вовремя подхватив. Он обеспокоенно дождался, когда Кощей успокоится, теряясь в догадках, отчего тот впал в бешенство. И только когда Бессмертный опустил руки, спокойно подошел и вернул корону на ее законное место.

Кощей застыл, удивленно глядя на юношу, следя своими черными глазами. Волк перестал скулить за спиной Ивана.

— Простите, Ваше Величество, больше слова не оброню, — заискивающе пообещал Серый Волк.

Бессмертный словно вспомнил о его существовании, жестко ответил ему:

— А кому обронишь, век говорить не сможешь.

— Не надо, не ругайтесь, — попытался помирить их юноша, погладил рукой Кощея. — Может, отобедаем? Есть вдруг захотелось.

— Ты про бабу Ягу поподробнее рассказать можешь?

— А что о ней говорить? — смутился Иван, не желая вспоминать, как та потешалась над ним, хватаясь на живот.

— Что она тебе рассказала. Откуда знаешь, что она молодая?

— Да там глупо всё получилось.

— Да ну! — воскликнул Волк и тихо закашлялся. Иван заботливо постучал его по спине, от чего тот еще сильнее закашлял.

— Прости, — испугался Иван, не зная, чем помочь зверю.

— Иван, с ним всё хорошо, это он так смеется, — отстранил юношу в сторону Кощей, хватая Волка за загривок и выбрасывая за борт.

— Зачем? — вскричал Иван, желая спасти бедного.

— Попьет воды, мигом перестанет смеяться, — тепло улыбаясь, ответил Кощей, уводя юношу в каюту, где ждал их стол накрытый.

Волк появился, когда они уже расселись по своим местам, извинился и улегся у ног Бессмертного.

— Ну так что за история? — возобновил разговор Кощей.

— Да она меня, когда спину парила, ошпарила, я вскочил, она чуть на печь не упала. Я ее тогда еле успел поймать, а талия у нее тонкая такая оказалась, под одеждою и не видно. Так вот, водой колодезной ее окатило, она как звонким голосом завизжала, думал, оглохну. А сам смотрю, сажа-то у нее с лица сползать стала, а кожа у нее чистая раскрасневшаяся и молодая. Тут-то и смекнул, что молодка, а никакая не старая. С трудом ее выпроводил из бани и сам домывался. А как сказал ей об этом, так она и рассмеялась. Долго так смеялась. Я и дожидаться не стал, ушел. Она потом догнала на ступе и прокричала про дерево и яйцо.

— Что конкретно прокричала? — напряжённо переспросил Кощей, уже не улыбаясь и цепко вглядываясь в лицо Ивана.

— Да я половину не разобрал, провалился в берлогу к медведице, чуть ее медвежонка не застрелил со страха. Так и познакомились с ней, — неожиданно взгрустнул Иван, вспоминая, как Кощей зарубил ее у дуба.

— Ванюш, — осторожно позвал Бессмертный, и добрый молодец улыбнулся через силу.

— Получается, ты просто не дослушал бабу Ягу? — вклинился Волк, выглядывая из-под стола.

— Наверное, я и дуб долго искал, мне заяц показал дорогу.

— А клубок ведьма тебе не дала? — пугающе тихо произнес Кощей.

— Почему не дала, дала. Да только я его в избе забыл. Когда уходил и меч оставил, баба Яга потом мне всё скидывала, когда над лесом летала. Что сумел найти, то и собрал.