Ивлин Хоуп - Дочь богини [СИ]

Когда мы разговаривали в прошлый раз, я открыл тебе всё, что знал о истории Алары и о появлении в ней Ихэро. Но так и не сказал, откуда мне это известно. Помнишь ли ты о капитане корабля, отправившемся к запретной земле?

Это плавание с самого начала пошло наперекосяк. Сначала Родая, его третья жена, не захотела оставаться дома с сёстрами-возлюбленными и взошла на палубу, сообщив мужу о своём решении таким тоном, что бравому капитану захотелось спрятаться в самом тёмном трюме. Конечно, женщиной на борту никого не удивить, многие моряки брали с собой боевых подруг. Но они были именно боевыми подругами! Умевшими смирять свой язык и способными отбиваться от пиратов Ретала не хуже мужчин. Родая же, художница и музыкантша, могла разве что до смерти заговорить врага. А уж её острый язычок был притчей во языцех у половины столичных жителей. Тем не менее, капитану Гродару пришлось смириться с наличием на борту жены, особенно после того, как она сообщила, что поругалась со старшей их них, Мирой. От взбешённой воительницы, некогда взятой Гродаром в плен в Кере и обладавшей характером не змеи, но матёрой хатоты (огромное животное, похожее на льва, но более разумное и в два раза крупнее, известно своим буйным нравом и неумением жить в неволе), сбежишь хоть с мужем в плавание, хоть в Кер пешком. Собственно говоря, даже влюбилась в Гродара она потому, что тот имел неосторожность выбить у неё из рук меч, когда дикарка попыталась поживиться его припасами.

Едва корабль вышел из гавани — произошло второе несчастье, куда существенней первого. С носа корабля отвалилась и упала фигура, изображавшая суровое и в то же время насмешливое мужское лицо. Мало кот знал, что капитан Гродар был ещё и жрецом Лара и лицо на его корабле изображало бога таким, каким он являлся своим последователям. После такой подсказки Гродар с удовольствием повернул бы назад, но ему мешала третья проблема, которая и проблемой-то изначально не была.

Наследник империи Карро Орел выбрал море местом традиционного Испытания и Гродара своим Судьёй. Теперь вернуться на землю означает уничтожить честь и доброе имя принца, да и свои вместе с ним. И наплевать на это было никак нельзя. Сцепив зубы, капитан встал к штурвалу и отдал первую команду.

Через сто дней на горизонте показались странные, прихотливо изломанные очертания горных хребтов. Капитан знал, что ни одна земля, населённая людьми, так не выглядит, и с нетерпением ждал высадки и знакомства с аборигенами. Если они там, конечно, есть. От размышлений Гродара оторвала подошедшая сзади жена. Она опёрлась о поручни и мечтательно вгляделась вдаль.

— Как красиво! Я так рада, что побывала в море с тобой! А теперь ещё и эти горы. Мне набросков, которые я сделала здесь, хватит лет на десять. Мы же увидим их ближе?

— Да. Я думаю, это и есть та самая запретная земля. Во всяком случае, никто не рассказывал о таких горах.

— И это мне очень не нравится.

Принц, которого во время Испытания все звали просто Каро, незаметно подошёл справа и теперь тоже вглядывался в далёкие горы.

— Они неправильные, капитан. Всем слишком сильно хочется подплыть к ним поближе… Да и форма их настораживает. Я никогда не отлынивал от изучения землеописания и знаю законы, по которым образуются горы. Не может быть у них таких тонких и острых шпилей сверху. И большие они слишком, такое ощущение, что недавно появились. А ведь наш мир уже тысячи лет не знал никаких преобразований. Гродар, я прошу вас, давайте свернём в сторону! Я готов принять на себя клеймо труса, но приближаться к этим горам нельзя.

— Каро, ты не прав. Если наши учёные чего-то не знают, это не значит, что этого не существует. А горы так манят нас потому что прекрасны, а красота — сила, не уступающая мощью божественной. — Родая мечтательно улыбнулась. — Каждое сердце трепещет при виде такой мощи, и твоё не исключение. К тому же, ты привык прятать свои эмоции, сохраняя достойную наследника трона невозмутимость. Понятно, почему ты боишься своих чувств. Расслабься, дай своей душе взлететь.

Женщина мягко улыбнулась и ушла, предоставив дальнейшее решение мужчинам. Гродар не ожидал от жены такой вдохновенной речи, но был в глубине души согласен с ней. Пусть не красота, но мощь и тайна притягивают всех и всегда. А принц? Что ж, сейчас он не может приказывать, а, сойдя на берег, первым поймёт, как неправ был.

— Каро, там нет опасности. Я уже сорок лет болтаюсь по волнам и всегда чувствовал, когда приходила пора уносить ноги. Но здесь и сейчас я не чувствую опасности, только тайну. А неведомое пугает всегда, особенно, когда касаешься его впервые. Нет причин для беспокойства. Мы вернёмся со славой.

— Я надеюсь, вы правы, мой капитан.

Каро склонил в голову, но во взгляде читалось несогласие с Годаром. Принц развернулся и ушёл, а капитан остался стоять на палубе, вглядываясь в приближающиеся горы.

Через восемь дней Родая закончила первую картину. Внизу полотна клубился туман, казавшийся живым и бывший, почему-то, насыщенного фиолетового оттенка. Из него вырастали горы точь в точь такие, как стоявшие на горизонте. Из их массивных оснований вырастали тонкие острые шпили, кое-где раздваивавшиеся или увенчанные зубчатыми коронами. За горами угадывалось смутное изображение человека, полное тайны, зовущее к себе и обещающее множество загадок и ответов. Годар впервые счёл рисунок жены чем-то стоящим. А вот Каро провёл у картины всего минуту, затем развернулся и ушёл. Капитан втайне порадовался тому, что принц не оценил картину. В последнее время его всё сильнее мучали подозрения о том, что красавец, чьи волосы отливали серебром, а в глазах плескалась морская лазурь, однажды станет его молодой жене интереснее старого, успевшего поседеть мужа. Но Родая ни за что не будет с человеком, открыто презирающим её творчество. Очень, очень хорошо. Нужно поспешить поздравить жену, пока этого не сделал помощник. А то ведь Рабор тоже очень хорош собой.

Плаванье продолжалось. Родая продолжала писать картины. Гор больше повторялось, но каждый образ, оказавшийся на её полотнах, был наполнен тайной и мощью, ждущей только того, кто сможет подчинить её себе. А капитан замечал на картинах беспокоившие его мотивы — там всё раздваивалось. Жена часто говорила, что художником и поэтом руководит подсознание, часто заставляющее изливать на полотна и бумагу самые сокровенные мысли. Она явно знала, о чём говорила, и Гродар начал понимать, что в её сердце поселился другой. Но кто? Неужели всё-таки принц? Или помощник капитана Рабор? А может быть Гретра — бывшая подруга помощника, оставшаяся на корабле и сохранившая добрые отношения с бывшим любовником? Говорят же, что у этих творческих людей всё не так. Гродар бесился, но молчал, зная, что рано или поздно поймает любовников. И тогда… Тогда он покажет, что моряки не просто так считаются жестокими.