С. К Ренсом - Отражение. Опасность близко [litres]

Я доставала из упаковки очередную салфетку, как вдруг отворилась дверь и вошла медсестра.

– Это вы приехали с Робертом Андервудом? – по-доброму спросила она. Я сухо кивнула. – Вы член семьи или подруга? Мы хотим поговорить с его ближайшими родственниками.

– Я просто друг. Я потеряла мобильник и теперь даже не знаю его номера, – выпалила я не слишком любезно, не успев взять себя в руки. Было необходимо оповестить его родителей.

– Вы могли бы поискать телефоны его родителей у него в контактах? Уверена, они там есть.

Сестра с сочувствием посмотрела на меня и похлопала по руке.

– Мы это обязательно сделаем. Я просто хотела сначала убедиться в том, что вы не член семьи. Это его бумажник? – Она показала на вещи Роба, которые я принесла из машины. Я коротко кивнула, и она взяла телефон. – А вы оставайтесь здесь, я дам вам знать, как только он придет в сознание. – Ее туфли громко скрипнули по полу, когда она выходила из комнаты и тщательно закрывала за собой дверь.

Я откинулась на спинку стула, изможденная, гадающая, что же я скажу его родителям, когда они появятся. Они видели файлы в его компьютере? Он рассказал им о том, чем занимается? Это вряд ли, но полной уверенности у меня не было. Мои беды еще не закончились, но по сравнению с тем, с чем столкнулся Роб, они меркли. Вздохнув, я посмотрела на чемоданчик, лежащий на столике передо мной. Он был не больше чехла от компьютера. Чехла от ноутбука.

Я села прямо, ужаснувшись своим мыслям, но я знала, что должна сделать это. Глубоко вдохнув, я пододвинула чехол ближе к себе и расстегнула его. Внутри был ноутбук Роба, а в нем наверняка имелись копии файлов с флешки, которые видела Эшли. Я чувствовала, как колотилось мое сердце, когда я открывала компьютер и нажимала на кнопку. Просмотрев содержимое жесткого диска, я обнаружила свои видео и со вздохом облегчения удалила всю папку. Доказательства существования дерджей исчезли.

Неожиданно вымотавшаяся, я встала и, как деревянная, пошла к кулеру в углу комнаты, стараясь не напрягать больную руку. Вода была ледяной, и прежде чем выпить ее одним глотком, я прижала пластиковый стаканчик ко лбу. А потом вода буквально ударилась о мой пустой желудок, и потому я немного дрожала, когда наполняла стаканчик по новой.

– Алекс? – Голос был неуверенный, но радостный. – Алекс, ты в порядке?

Я не заметила, как стаканчик выпал из моих пальцев на ноги.

– Кэллум? Это действительно ты? Ты здесь?

– Я здесь. Совсем рядом. Не могу поверить, что с тобой все хорошо.

Я едва могла говорить, у меня из глаз опять хлынули потоки слез, но на этот раз это были слезы облегчения, радости, освобождения.

– Все хорошо, просто замечательно. – Я выхватила из ящика стола салфетку и шумно высморкалась. – Прости. Я не могу поверить, что ты вернулся. Что все это было?

– Это был самый плохой – наихудший – день в моих жизнях, – сказал он с большим чувством.

– Мне необходимо увидеть тебя; давай я сяду. – Я не могла поверить, что это действительно он. Я хотела видеть его глаза, чувствовать его прикосновения – чтобы удостовериться, что одна из частей кошмара подошла к концу. Я достала зеркальце и быстро вставила в уши наушники. – Где ты был? Я звала тебя целую вечность. Все было совершенно ужасно? – И слезы снова заглушили мой голос.

– Не плачь, Алекс, пожалуйста. – Кэллуму тоже было трудно говорить, и я наконец-то поймала в зеркале его отражение. Его прекрасное, знакомое лицо перекосила боль, глаза потемнели, непослушные волосы торчали во все стороны. Он встал у меня за спиной, и в зеркале я увидела, как одной рукой он крепко обнимает меня. После долгих усилий я могла почти ощущать на себе его руки – и это было слишком большим счастьем для меня. У меня из глаз по-прежнему текли слезы, и плечи мои дрожали. Он позволял мне плакать, что-то ласково шепча и гладя мои волосы.

Когда наши эмоции наконец несколько поутихли, я выпрямилась и пробормотала, извиняясь:

– Прости, Кэллум, я не хотела; это было так страшно. – Я потянулась к нему, чтобы погладить его лицо, и уловила намек на его кожу, когда мои пальцы скользили по воздуху вокруг него. – Что случилось?

– Я собирался спросить тебя о том же. У меня не было времени поговорить с кем-то еще.

– Что тебе уже известно? Я имею в виду, был ли ты вообще поблизости? – Я достала из коробки еще одну салфетку и промокнула глаза, заметив по ходу дела, что потоки слез в который раз смыли косметику, с помощью которой я пыталась замаскировать свои синяки.

Кэллум быстро сжал пальцами переносицу.

– Я был с тобой почти каждую минуту, Алекс. Каждую свободную минуту каждого дня вплоть до сегодняшнего. Это было безумно тяжело.

– Значит, ты был вчера в пабе и слышал, что Роб рассказал о Кэтрин?

– Да, и мне пришлось выбирать. – В его голосе была отчетливо слышна боль. – Решение, которое я принял, было неправильным.

– Роб сказал тебе, что она поедет в Корнуолл, – продолжал Кэллум. – Утром я увидел тебя на станции и понял, что ты собираешься сделать. Я не хотел, чтобы ты дралась с Кэтрин в мое отсутствие, но знал также, что мне необходимо некоторое время, чтобы добраться до этого места, и рванул туда без промедления. – Он посмотрел на меня знакомым скорбным взглядом. – Я быстро передвигаюсь, но все же не Супермен. Я знал, что не успею добраться туда, так что решил подождать в Суиндоне, где поезд делает остановку, чтобы убедиться, что все в порядке. Я понадеялся, что, может, найду способ поговорить с тобой, когда увижу, как-то поддержу тебя, ну, сама понимаешь. – Его рука обнимала меня так, будто он никогда меня не отпустит. – Но увидел я только Кэтрин, и ее аура выглядела так, что было понятно, как ей плохо. У нее определенно не было с собой амулета; я смог почувствовать это. И решил, что ты победишь ее – ведь ты уже дралась с ней и получила амулет обратно.

– Если бы так, – тихо сказала я. – Она заключила соглашение с Робом и вчера вечером отдала ему амулет. Она, должно быть, понимала, что Корнуолл достаточно далеко, чтобы там не достали ее ни ты, ни он.

– Ничего странного, что она хотела избавиться от амулета, и трудность заключалась в том, чтобы при этом не навредить самой себе. Я пытался, чтобы она была как можно несчастнее, когда носила его, но у нее и так серьезная депрессия, так что это было непросто.

– И как же ты нашел меня? Что ты для этого сделал?

На его лице снова отразилась боль.

– Я уже возвращался – бежал что было сил и вдруг услышал зов. Я не сразу разобрался, что к чему, потому что, казалось, я услышал два голоса, один из них явно был твой. Я так обрадовался; подумал, это значит, ты вернула амулет. – Он немного помолчал, его свободная рука скользнула вниз к моему запястью. – Но, оказалось, зов услышал не только я.