Томас Барнс - Ночной охотник

– Сутер никогда не сможет носить полуперчатки. Его пальцы соединены перепонками, растянутыми от указательного до мизинца, – вмешался Тора и уважительно пояснил: – Перепонки у него такие острые, что под водой он даже не всегда пользуется ножом: без труда может перерезать этими волнистыми краями самые толстые, упругие стволы тростника, растущего на дне.

Когда Хорр в первый раз посмотрел на его узкое, продолговатое лицо, совершенно лишенное растительности, ему было заметно, что кожа Сутера не отличается особой гладкостью, а словно топорщится, бугрится мелкими-мелкими кристалликами, похожими на ячейки рыбьих чешуек. От этого казалось, что кожа постоянно переливается в свете костра разными оттенками, от нежно-розового до бирюзового.

Узкий, тонкий нос Сутера, казалось, тоже ничем не отличался от человеческого, но теперь взгляд Медноволосого Хорра приковала тонкая переносица, переходившая не в брови, а в некое подобие витого хряща-гребня, продольными буграми нависавшего вместо бровей над темными выпуклыми глазами.

– Лемутов он ненавидит еще сильнее, чем мы, – сказал Рябой Рахт. – Может быть, почти так же, как Кийт. Хотя, клянусь Духом Проливного Дождя, это кажется невозможным.

– Почему?

– Именно лемуты так изуродовали лицо нашего вожака. До этого – ты не поверишь! – он был довольно хорошо собой… Но после встречи с проклятыми тварями навсегда превратился в Хрипуна.

В тот памятный вечер погибла почти треть людей из отряда сёрчеров. Потеря каждого была невосполнима, и Кийту пришлось искать новых ребят, ведь каждый из команды во время походов играл свою собственную, неповторимую роль.

Сам Кийт тогда уцелел, но лишился очень многого. Именно в тот вечер он навек расстался с со своим прежним благозвучным голосом и превратился в Хрипуна, в бесстрашного сёрчера с сиплым голосом. Он распрощался и с двумя пальцами левой руки, откушенными и бесследно исчезнувшими в зловонной бездонной утробе лемута.

Но кое-что он тогда все-таки приобрел.

Помимо бесценного опыта, необходимого для каждого предводителя, с тех пор Кийт стал обладателем жутких шрамов на лице. В тот памятный день молодой метс яростно сражался, без устали орудуя своим тяжелым клинком. В пылу ожесточенной борьбы Кийт не заметил коварно подкравшегося сзади лемута. Мутант, подобравшийся из густых зарослей кустарника, изловчившись, смог с воинственным воплем запрыгнуть ему на спину. Мощные волосатые пальцы полузверя-получеловека проникли, как крючья, в открытый рот тяжело дышавшего сёрчера. Не успел тот ничего сообразить, как мутант с визгом дернул пальцы к себе.

Сначала обе щеки метса оказались разорванными от уголков рта, протянувшись единой сквозной раной от одного уха до другого. Располосовав смуглое лицо, потом мутант попытался разорвать и горло человека, его окровавленные мохнатые пальцы уже сомкнулись вокруг шеи.

Волосатый ревун тут же погиб. Кийт сверхъестественным усилием смог сбросить его на землю. Молибденовая сталь клинка обрушилась, свистнула в воздухе, одним махом срубив тяжелую голову.

Едва только башка мутанта покатилась по хвое, как оружие Кийта еще раз протяжно пропело, и сверкающее острие надвое, сверху вниз, раскроило покрытый шерстью череп. Одна половина головы, вместе с левым глазом, покосилась наземь, а другая осталась в вертикальном положении.

Правый глаз лемута почти вылез из орбиты и продолжал вращаться еще несколько секунд, настолько сильно его организм цеплялся за жизнь. Только потом, спустя некоторое время, темный зрачок поблек, потух и застыл, неподвижно уставясь куда-то за линию горизонта.

Больше всего окровавленного Кийта поразила в тот вечер не только ненависть, с которой лемуты бросались на людей. Тогда состоялась и его первая встреча с жуткими созданиями, называемыми болотными дейторами. До этого молодой метс только слышал об их существовании, но лишь сейчас впервые увидел их воочию.

Случилось это так: не успела отрубленная голова лемута, пытавшегося разорвать горло Кийту, откатиться в траву, как откуда-то снизу, из густой травы, словно из-под земли, мгновенно выползла стайка небольших прожорливых существ. Хищники, чем-то на первый взгляд напоминавшие больших насекомых, на самом деле обладали рыбьими головами, и их невзрачные тела были сплошь покрыты переливающейся чешуей.

Гнусные мелкие мутанты и в самом деле представляли собой новую популяцию, нечто среднее между рыбами и насекомыми. Эти создания взбесившейся природы произошли, видимо, от древних кровожадных пираний, каким-то образом впитавших в себя многие черты насекомых, свойственные термитам.

После Смерти многие виды морских обитателей безвозвратно погибли. Их большая часть бесследно исчезла в пучинах мирового океана.

Но некоторые породы мутировали, превратившись в совершенно других животных. Так, например, обыкновенная минога, невзрачное продолговатое создание длиной в несколько дюймов, превратилась под влиянием радиации в гигантского круглоротого червя, в огромного морского колосса, способного даже опрокинуть небольшое судно, для того чтобы сожрать его пассажиров.

Пираньи, эти небольшие прожорливые рыбки, наводившие некогда на всех ужас своей кровожадностью, не пожелали смириться с участью жертв радиационной катастрофы. Сначала рыбки приспособились к жизни в болотистой густой среде и стали уничтожать всех других обитателей. Но потом выяснилось, что там прокормиться им становится все труднее и труднее.

И тогда эволюция сделала еще один немыслимый скачок, – у пираний появились конечности. Они смогли выползать на своих шести лапках за добычей на сушу, где им пришлось сражаться с хорошо организованными колониями термитов, уже давно облюбовавших те места.

Трудно было определить через несколько десятков столетий, кто победил в этой схватке. Но дейторы, произошедшие от пираний, как и древние термиты, тоже стали жить организованными сообществами.

У них появились различные касты, служащие различным целям.

Небольшие продолговатые тела рядовых болотных дейторов, дейторов-бойцов, покрывала влажная слизистая чешуя. Острые плавники превратились в подобие грозных шипов, острыми иглами торчавших из спины в разные стороны.

В лесной глуши они жили, как правило, недалеко от озер или болот. Дейторы обитали в земляных ходах, сложной паутиной расходившихся в разные стороны и, как правило, соединявшихся с водоемом.

Но старожилы селений, примыкавших к побережью Внутреннего моря, помнили жуткие случаи нашествий мутантов. Это случалось тогда, когда дейторы под влиянием каких-то факторов размножались настолько быстро, что уничтожали всю пищу вокруг.