Томас Барнс - Ночной охотник

Хрипун, раскачивавшийся на нитях своей «паутины», скользил мысленным взглядом по бурлящей внизу хищной реке. Это было не очень приятное зрелище. Шествовавшие внизу дейторы распространяли вокруг себя волны дикой концентрированной злобы.

Но Кийт не закрывал защитные редуты, а, наоборот, пытался вступить в своеобразный контакт. Он напряженно тщился отыскать единый энергетический центр, чтобы понять, как же управляется такая кровожадная махина.

Но все усилия оказывались тщетными. Возникало такое ощущение, будто каждый болотный дейтор четко знал, что ему делать. Мелкий мутант осознавал, что его предназначение состоит в том, чтобы жрать и производить потомство.

И в то же время никто из мутантов не хотел брать на себя ответственность за управлением действиями собрата, следовавшего с ним бок о бок.

Внедриться в такой коллективный разум ему не удалось. И, тем не менее, Хрипун явственно ощущал, что некий мощный центр, расположенный не здесь, а где-то в другом месте, управляет действиями колонии. Слишком четко и слаженно действовали болотный дейторы, – так что возникало ощущение, что их движениями управлял чей-то разум…

Шло время. Мутанты все прибывали и прибывали, и даже примерно представить себе их общее количество было невозможно.

Между тем, сверху, со своего наблюдательного поста Хрипун увидел, как один из потоков дейторов настиг буйволицу, бежавшую последней, – самую слабую самку. Стремительно бросившись бежать с опушки, она повредила себе одно копыто, захромала и отстала.

Издалека раздавались ее жалобные вопли, а потом, через несколько секунд, все затихло…

Но и остальные рогачки не ушли далеко. Кийт скорее почувствовал внутренним зрением, чем увидел наяву, как их настигают хищные мутанты.

Болотные дейторы все вытекали и вытекали нескончаемыми потоками на лесную поляну.

Кийт заметил, что голодные твари почувствовали людей, висевших под огромной ветвью.

Если сначала они реагировали на острый запах крови буйволиц, то теперь сконцентрировали все внимание на сёрчерах.

Исполинский, вздымающийся к небу ствол Мамонтова дерева словно вскипел облепившими его кору серебристыми телами. Ветвь, с которой свисала «паутина» сёрчеров, ломилась от кишевших на ней мутантов.

Толстенный сук пока защищал людей надежно, как крыша. Хотя сёрчеры и слышали отчетливо мерзкий беспорядочный писк над собой, ничто не угрожало их безопасности.

Но наиболее наглые и голодные мутанты не оставляли попыток подобраться ближе к Недоступной добыче.

Отдельные дейторы пытались, цепляясь лапками, спуститься по коре и приблизиться к стропилам из арамидного волокна, на которых висели сёрчеры.

Каждый раз это заканчивалось плачевно для хищников. Многие из них срывались с дерева и летели с яростным писком вниз, чтобы уже не подняться никогда.

Хрипун с омерзением наблюдал, как падающие дейторы с шумом брякались об землю, теряли сознание от удара и тут же становились легкой добычей для своих сородичей. Нетерпеливо кишевшая внизу масса тотчас набрасывалась на упавших сверху особей, терявших способность сопротивляться.

Их тела не разбивались от падения, но мгновенно исчезали в кровавых пастях, разорванные острыми зубами сородичей.

Так произошло несколько раз. И внезапно дейторы, словно по команде, переменили тактику.

Кийт почувствовал, как по телу мгновенно пробежал неприятный холодок, когда он заметил маленькую оплошность.

Клаймен Клир, последним спустившийся на своей «паутине», не учел одного. Он свесил ее слишком близко, и от него до вертикального ствола оставалось всего около трех футов. К тому же он оставил себе только пару стропил, вместо трех, на которых раскачивались остальные сёрчеры.

Немыслимым образом изгибаясь, поднявшиеся вверх дейторы стали прыгать на него прямо со ствола. С удивительной силой отталкиваясь всеми шестью лапами от Мамонтова дерева, рыбы-насекомые одна за другой напрыгивали на клаймена.

– Прочь! Прочь, падаль! – с омерзением кричал он.

Одной рукой держась за стропила, другой Клир стряхивал прыгавших на него дейторов. Он отшвыривал их одного за другим вниз, где тварей уже поджидала кипящая куча желающих поживиться.

– Прочь! – все громче и громче вопил светлокожий дикарь, отмахиваясь от гнусных слизистых мутантов.

– Осторожно! Клир, держись крепче! – взмолился качавшийся недалеко Хрипун. – Будь осторожен!

На душе у Кийта было неспокойно. И не только оттого, что он позволил неизвестной силе заманить весь отряд в ловушку, из которой так трудно было выбраться. Он чувствовал, как вокруг опять сгущается кольцо ненависти и словно некая таинственная сила управляет мерзко скрежещущими мутантами.

Коварства и упорства у дейторов было хоть отбавляй. Рыбы-насекомые, словно почувствовав слабое место, раз за разом прыгали именно на клаймена, и ему становилось все трудней отбиваться от них.

– Осторожно, Клир! – в отчаянии кричали сёрчеры с разных мест.

Душа у каждого замирала, когда тот отпускал стропила и, балансируя всем телом, сдирал с себя настырных дейторов.

И все кончилось ужасно…

В один момент сразу несколько мутантов ринулись на него. Один смог вонзить острейшие зубы прямо в горло человеку.

Участь светлокожего клаймена оказалась решена. Он жалобно закричал от жестокого укуса, попытался содрать кровожадного мутанта с шеи, но сделал слишком сильное движение, не удержал равновесие и вывалился со своего шаткого сидения…

– Клир! – заорали все сёрчеры, и многие из них закрыли глаза от ужаса.

С прощальным отчаянным криком светловолосый парень упал вниз, в самую гущу кишащих мутантов.

Сперва клаймен еще пытался сопротивляться. Несмотря на падение с такой большой высоты, он чудом успел сгруппироваться в воздухе и приземлиться на ноги, спружинив коленями. Однако дейторы тут же набросились на бедолагу. Он попытался сделать несколько судорожных шагов обратно к стволу дерева, но не удержался на ногах, потерял равновесие и повалился наземь.

С ужасом Хрипун видел сверху, как клаймен перекатывался с места на место, извиваясь мускулистым телом. Скользнув в его сознание мысленным лучом, Кийт пытался помочь другу выстоять в это мгновение.

Ментальный рефлектор впивался в тело, как будто был сделан из раскаленного металла, и голова Кийта наполнялась потоками угрожающего глухого шума. Но помочь клаймену он не мог…

Несмотря на все свои мысленные усилия, он не мог повлиять на сознание дейторов. Его сопротивление продолжалось лишь какой-то десяток секунд. Клир несколько раз пытался подняться на ноги, но у него ничего не получилось.

От его отчаянных криков кровь стыла в жилах товарищей. Их губы безостановочно шевелились, повторяя слова молитв.