Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

– Ах, вы смущаете молодую девушку подобными речами, перестаньте. – Однако смущенной или недовольной черноволосая не выглядела. – Давайте вернемся к гостям. Я думаю, мессир уже извещен о вашем прибытии и с нетерпением ждет вас.

– Конечно, я готов, – Альбин захлопнул крышку сундука, и Тара, повернув ключик в замке, ловко спрятала его под юбками.

– Теперь вы вряд ли уйдете не попрощавшись, – рассмеялась девушка и потащила юношу в гостиную.

Только что отзвучала программа, и в перерыве между выступлениями музыкантов гости разбились на небольшие кучки. Вокруг каждой сновали лакеи, разнося напитки и закуски. Слышались горячие споры, пока не переходящие в конфликты, но с явным эмоциональным окрасом.

Подойдя к небольшой группке, возглавляемой хозяином дома, Альбин со спутницей остановились за спинами гостей, решив послушать, о чем идет разговор. Но цепкий взгляд Данте сразу выхватил друга.

– О, а вот и он! Позвольте представить вам, господа, мой близкий друг, кавалер его императорского величества Альбин нор Амос. Молод, умен, привлекателен, – тут Данте подмигнул стоявшей около него русоволосой красотке, – не беден и холост.

– Рад знакомству, господа и дамы, – Альбин был вынужден шагнуть вперед в расступившуюся группку.

Тара незаметно оставила его, так что всю тяжесть взглядов ему пришлось принимать одному.

– Нор Амос, – словно пропела русоволосая, – не тот ли дикий щенок, о коем было столько разговоров в свете?

– О, уже давно не щенок, – расхохотался Данте, подходя к другу и обнимая того за плечи. – Теперь уже совсем дикий пес.

– Как интересно, – русоволосая широко улыбнулась, складывая веер. – А что, вас правда кормили сырым мясом?

– Воистину, – Альбин ничуть не обиделся на бесцеремонность девушки. – Кстати, очень рекомендую, весьма вкусно. Народ , коих вы зовете варварами и дикарями, помещает свежее мясо в лед со специями и солью, и потом, после того как оно хорошенько проморозится, нарезает тонкими ломтиками. Так и едят. Да мы и сами вялим мясо, не подвергая его жарке или варке. Разве нельзя сказать, что мы едим его сырым?

– Фу, – русоволосая наморщила носик. – Я предпочитаю крема и торты, мясо – это для мужчин.

– Позвольте поинтересоваться, – влез перед девушкой высокий нескладный юноша, – что вы думаете о грабежах, кои варвары сегодня учиняют на юге от столицы?

– Я думаю, что это наветы, – холодно парировал Альбин. – Но если вам удобно, можете продолжать верить в то, что виновны варвары. Тем не менее, раз вы спросили мое мнение, то я поясню: за воровство или грабеж у варваров очень суровые наказания. Народ живет по своим законам уже многие века, и поверьте, будь эти грабители из народа , их бы уже давно покарали свои.

– Но ведь в каждой стране, в каждом народе существуют ренегаты, преступники. Хотите сказать, что таких нет у варваров?

– Конечно, есть. Просто давайте на миг остановимся и подумаем, а что есть преступление для нас, и что есть преступление для них? Убить человека в империи преступление в любом случае, кроме случаев защиты себя или других, и в редких случаях исключаем защиту чести. У народа убийство не преступление, преступлением будет только необоснованное убийство, убийство спящего, к примеру, или убийство, совершенное ради корыстных целей. Мне сложно объяснить, но просто поверьте, что если два воина захотят выяснить отношения таким образом, то они идут и сражаются, без разрешений и без особого контроля. Ну, конечно, если это происходит не во время войны.

– А что во время войны?

– Тогда все подчиняются военному вождю, и убийство своих запрещено, за редким исключением, впрочем, но запрещены все виды мести, все конфликты и подобное.

– А при чем тут грабеж?

– Ах да, мы немного отошли от темы, – Альбин вздохнул несколько устало. – Дело в том, что грабеж вообще не преступление, и воровство тоже. Это табу. Так же, как у нас не преступление мужеложство, но мы активно осуждаем таких людей. То же и у народа , они относятся к ворам и грабителям еще хуже.

– Тем не менее, несмотря на общественное мнение, мужеложцы все же существуют, – не унимался нескладный.

– Безусловно, но это лишь пример, может, не слишком удачный. Вам надо пожить среди народа , познакомиться с их традициями и бытом. Только так можно понять их культуру. Ее не расскажешь, ее надо впитать.

– Хорошо, а что по поводу детей?

– Что по поводу детей?

– Ситуация, которая сегодня грозит стать весьма острой. Люди считают, что варвары крадут их отпрысков, и насколько я слышал, сейчас дикари чуть ли не в осаде. Что будет, если начнутся погромы?

– Честно говоря, – замешкался с ответом Альбин, – я не знаю. Крови прольется много в таком случае. Как только толпа нападет, народ перестанет себя ограничивать, а у них, уж поверьте мне, наберется немало сильных бойцов.

– И что тогда?

– Тогда… наверное, император вынужден будет вмешаться.

– На стороне горожан?

– Мне хотелось бы верить, что на стороне справедливости. Но о том вам надо вопрошать не меня.

– Позвольте, – вмешался молодой дворянин с узкой клиновидной бородкой, – но разве император не в кризисном положении? Я слышал, что ему пришлось устроить учения, чтобы убрать нелояльные войска подальше от столицы.

– Не думаю, что эти слухи имеют почву, друзья мои, – вмешался Данте. – А если и так, я уверен, у правителя есть еще много верных людей, не так ли?

Дворяне закивали, выражая нестройным гулом свою преданность правителю, но Альбин отметил, что звучало это весьма фальшиво. Вообще большая часть собравшихся на вечере Альбину была незнакома. Иногда в толпе мелькали, конечно, знакомые лица, но именно здесь, среди собравшихся вокруг Данте, таких не было.

Проходивший мимо слуга вручил нор Амосу бокал с напитком, и тот, машинально сделав глоток, сильно удивился: в бокале был яблочный сок. Видимо, слуги были предупреждены о вкусах гостя, и юноша, несмотря на раздражение тем, что его выдернули из теплой кровати поздним вечером и буквально заставили присутствовать на этом мероприятии, все же подумал о хозяине вечера с теплотой.

Пока нор Амос дегустировал напиток, Данте ловко увел тему в сторону, переведя с политических тем к торговым. В этом Альбин совсем не разбирался, о чем честно признался собравшейся публике. И теперь рассеянно рассматривал гостей, старательно игнорируя призывные взгляды русоволосой красотки.

Больше всего ему сейчас хотелось найти черноволосую Тару и, забрав у нее ключи от оружейной, отправиться домой. Тем не менее он понимал, что Данте устроил этот вечер не просто так и что покидать его рано. Вдруг взгляд выхватил знакомое лицо, и юноша, извинившись, отошел в сторону.