Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

С удивлением отметив, что не ошибся, он подошел к невысокой, стройной девушке, мечтательно рассматривающей пузырьки в бокале с игристым вином.

– Вариола ван Дарко, доброй ночи, леди. Могу ли я составить вам компанию?

– Простите, – девушка только что заметила подошедшего Альбина и теперь усиленно пыталась вспомнить, откуда ей знакомо его лицо, – мы знакомы?

– Немного, – смутился юноша, – мы встречались после пожара…

– Ах да, – перебила Вариола, – припоминаю. Кажется, я была несколько груба с вами, простите, не вспомню вашего имени.

– Альбин нор Амос, просто Альбин, если можно. Ничего, я понимаю, такой был день непростой, тут не до любезностей, Я сам был весьма шокирован происходящим.

– Да, хорошее слово, я тоже была шокирована… Тем не менее примите мои извинения.

– Не стоит, позвольте поинтересоваться, почему вы скучаете в одиночестве?

– Мне тоже интересно, – произнесла девушка тихо. – Не берите в голову, просто я не любительница подобных сборищ, но не могла отказать нашему любезному хозяину.

– Вы давно знакомы с Данте?

– Мы выросли вместе. Так получилось, что поместья наших родителей располагаются рядом. А так как между нашими родами никогда не было вражды, то появилась дружба, – девушка улыбнулась. – А вы давно знакомы?

– Не так чтобы очень, – увильнул от ответа Альбин.

– Но Данте вас весьма привечает, как я посмотрю.

– У нас сложились неплохие отношения, леди Вариола. Ничего, если я спрошу о том дне, когда мы встретились?

– Просто Виола, кавалер. Конечно, не стесняйтесь.

– Просто Альбин, – напомнил юноша. – Скажите, никто посторонний не интересовался жертвами? Особенно важно, не интересовался ли кто личностью некоего господина Цафика.

– Честно говоря, не припомню, а что?

– Да нет, это я так, вспомнил. Извините, если вопрос был неуместен.

– Все в порядке, Альбин. У меня сегодня был тяжелый день.

– Еще одно происшествие? – заинтересовался Альбин.

– Нет, нет. Ничего общего, просто немного устала. Простите, я, пожалуй, пойду.

– Конечно, доброй ночи, Виола.

– Доброй, Альбин.

Задумчиво проводив девушку взглядом, Альбин вернулся к группе гостей, в которой все внимание слушателей занимал Данте.

Приняв эффектную позу, он убеждал собравшихся, что реформа банковского дела, а особенно отзыв лицензии торгового общества, не только не повредит империи, а сделает ее крепче, ибо торговое общество в своей основе имеет зарубежный капитал, и Первый имперский банк отозвал лицензию именно в этой связи. Чтобы финансы не утекали из страны, поддерживая экономику соседней Шинги.

– И все же, Данте, признайте, что благодаря этим изменениям многие понесут потери.

– Конечно, – невозмутимости хозяина можно было позавидовать. – Потери неизбежны, но это законы торговли. Лучше сейчас потерять чуть, чтобы позже получить то, что причитается. Отзыв лицензии связан не с самим наличием иностранного капитала, а с попыткой сокрыть подобное от антимонопольной комиссии. Согласитесь, что уже это вполне подозрительно. Зачем банкам скрывать источники?

– Ну, в этом ничего удивительного: все что-либо скрывают. У каждого свои причины… Банки гонятся за сверхприбылями – так было всегда. Я слышал даже, что торговое общество собиралось вводить линейку кредитов для населения, для повседневных нужд, – встрял молодой дворянин, увешанный пряжками и ленточками.

– Я тоже слышал, но если меня спросят – я против, уж слишком грабительские проценты. Да и смысл существования банков не в том, чтобы обслуживать население.

– В чем же тогда?

– В поддержке крупных проектов, постройке заводов, прокладке новых путей снабжения, по принципу новой железной дороги, организация экспедиций и добычи ресурсов, да много всего…

– Тем не менее запрет на валюту и валютные вклады, отзыв лицензии, а следовательно, невозможность кредитования, скажутся негативно на нашей экономике.

– Господа, – Данте взвел очи горе, – неужели вы думаете, что антимонопольщики и экономисты под рукой императора – набитые дураки? Неужели вы считаете, что все ваши придумки не были просчитаны этими умнейшими людьми и на все ваши возражения не найдется ответов?

– Пусть так, – перебил увешанный пряжками. – Но что делать с кредитами?

– Ну, во-первых, Первый имперский открывает программу для погашения кредитов, набранных у торгового общества. Снижает для крупных кредиторов первичную ставку и запускает новую линию кредитов для внутреннего рынка. Господа, у вас есть шанс слезть с иностранной иглы.

– И пересесть на имперскую? Ставки все равно будут выше.

– Отнюдь. При снижении первичной стоимости, банк предлагает три – пять процентов для программы выплат иностранных кредитов. И семь – для программ по насыщению рынка.

– Да-да, я слышал об этом, только сначала вы должны доказать целесообразность взятого кредита и предоставить документы по освоению средств. Иначе имперцы денег не дадут, – встрял нескладный.

– Естественно, господа, вы хотите дешевых денег, так докажите, что государство не потеряет, иначе вместе с государством потеряете и вы.

– Мы теперь так или иначе потеряем, – не унимался нескладный. – Даже учитывая вашу волшебную программу. Все едино, сначала нужно выплатить проценты и неустойки по иностранным кредитам, а потом проценты по кредиту взятому, чтобы погасить кредит. В выигрыше будут только те мошенники, что задумали эти реформы изначально.

Взгляд Данте похолодел. Он приосанился, став немного выше и словно внушительнее. Теперь в его облике мало осталось от добродушного толстячка, теперь в окружении дворовых шавок стоял – нет, не волкодав – медведь, почуявший запах крови. Шавки, может, и повыдергают ему шерсть, но до мяса не достанут.

– Позвольте, – холодно и ровно начал Данте. – Вы смеете называть моего отца негодяем и мошенником? Как многие знают, отчего и собрались сегодня тут, именно его проект был взят в основу нынешних реформ.

– А вот смею, – нескладный подбоченился. – Из-за вашего отца я лишусь половины состояния.

– Позвольте уточнить, какого? – вздернул бровь друг Альбина. – Или вы уже вступили в наследство и делите то, что заработал ваш батюшка? Или он допустил вас до дел? Нет? Так именно потому, что вы ничего не соображаете в нынешнем рынке, вы и не имеете собственного состояния. Именно потому, не разобравшись в вопросе, уже включили паникера.

– Так нехорошо, Данте. Мы почти все тут наследники. Кто-нибудь здесь заработал состояние сам? Кто-нибудь поднялся в торговых делах не благодаря родителям? – это снова пряжечный подал голос, заступаясь за нескладного.

– Конечно, – Данте осклабился, – например, я – сам.

– Бросьте! Такие деньги, которыми вы распоряжаетесь, в вашем возрасте не заработать, тем более честно. Или откройте обществу секрет вашего успеха, и… я возьму свои слова назад.