Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

– Множество. Для начала – когда?

– О том вы узнаете непосредственно перед началом акции. Простите, я и сам не знаю большего. По всем возникшим у вас вопросам вам предлагается составить письмо, которое я заберу у вас завтра. И на каждый из вопросов будет дан исчерпывающий ответ, так же, письмом, через меня или другого члена Общества.

– Вот как, – растерянно произнес Механик, – что ж, если на этом все…

– Нет, – отрубил гость, – на этом, к сожалению, не все. Есть еще один вопрос, требующий урегулирования. И он непосредственно связан с тем, куда вы сейчас собираетесь, и с молодой особой, в чьем обществе вы были неоднократно замечены.

– Этот вопрос не требует урегулирования. Я полностью и всецело контролирую ситуацию. Вам не стоит волноваться, я сделаю то, что должно и когда должно.

– Общество обеспокоено и просит меня напомнить вам, что вы, кхм, не вольный стрелок. Те средства, которые Общество вложило в вас, весьма значительные, к слову сказать, с баланса Общества еще не списаны.

– Я повторю еще раз: мои дела с той молодой особой никак не касаются Общества и не нанесут ему убытков или вреда. Поэтому прошу вас убедить Общество как в моей полной лояльности, так и в готовности компенсировать затраты на мое развитие.

– Хорошо, я рад, что мы поняли друг друга, разрешите, я вас покину, – невзрачный встал, оправил плащ и выскользнул в открытую Механиком дверь, оставив после себя лишь раздражение и привкус приближающейся беды.

Проводив гостя, Калинич грузно осел в кресло.

Как признаться самому себе в том, что его отношения опасны? Опасны не для него самого, нет, в первую очередь опасность грозила Виоле.

Не факт, что Общество, в попытке повлиять на Механика, не устроит показательную каверзу. Не факт, что девушка выживет. Допустить подобного Калинич не мог. Но не мог он и отказаться от нее. В определенных вещах мудрая не по годам, когда дело касалось их с Калиничем взаимоотношений, она отбрасывала прочь все преграды, заменяя голос рассудка чувствами. Даже страшное признание мастера не отвратило девушку, а словно заворожило, придав их отношениям лишь больше пикантности.

Впрочем, время пока есть. Озвученное гостем задание пугало Механика. Несмотря на все свои способности и возможности, в исходе схватки с Красным Палачом он был уверен, и, увы, уверен он был не в своей победе.

Мало кто знал, что под красной маской скрывается не тупой варвар с далекого севера, не простой воин, пусть умелый и грозный. Нет, личина, выкрашенная в красный цвет, скрывает, возможно, величайшего воина современности. Старшего сына вождя вождей – Ореста. Эта тайна ему самому стала известна случайно. Заговорщики же точно не были в нее посвящены.

Впрочем, шансы у Калинича были. В общем, до времени их схватки Виолу не тронут, в этом мастер был уверен всецело, а после, он уже твердо решил, они либо покинут империю, либо спрячутся так, чтобы их не нашли.

Конечно, у Общества есть образцы ихора, по которому можно было бы выследить Механика, но об этом он уже позаботился, и когда они с Виолой исчезнут, все образцы станут бесполезными.

Механик поморщился, размышляя о предстоящей процедуре. Приятного мало, но это точно обеспечит им безопасность. Последнее дело, и он растворится.

Он уже не верил в дело, которому когда-то присягал служить. Не верил в лучшее будущее и перемены, которые лидеры Общества обещали принести. За всю свою жизнь он понял: все лозунги и обещания лживы. Даже если человек, их произносящий, сам в них верит, любые перемены ведут лишь к ухудшению.

Да, это последнее дело. После некоторое время Обществу будет не до него. А когда они спохватятся, его и след уже простыл.

Но согласится ли Виола? Сейчас она готова бежать с ним хоть на край света, но вдруг передумает? Вдруг не пожелает менять свою привычную жизнь на неизвестность?

Механику было страшно. Последнее дело, вернее два: закончить игры с прятками с девчонкой – помощником Старика и убить Красного Палача. На этом все.

Решив так, Калинич даже ощутил некое облегчение. Конечно, выполнить последний заказ будет непросто, и велика вероятность неудачи, которая для него означает лишь гибель, но в случае успеха… Да, в случае успеха приз будет велик.

Теперь он сам заинтересован в смерти Ореста, а следует из этого то, что надо закончить поиски девчонки, чтобы быть готовым к решающей схватке.

Опомнившись, Механик вскочил с кресла. Время не остановилось, чтобы дать ему подумать, и он мог опоздать на встречу с Виолой. А ведь ему еще надо узнать у нее, готова ли та бросить свою жизнь на алтарь их чувств. Удостовериться или, быть может, все зря? Может, она лишь рассмеется своим звонким смехом над абсурдностью его желаний?

Вскочив с кресла, он сдернул с вешалки плащ и, обуреваемый страхами и предвкушениями, бросился догонять убегающее время.

Утро принесло тишину и стойкое ощущение чужого взгляда.

Не раскрывая глаз, юноша попытался ощутить степень угрозы, но все, что уловил – это мягкое, рассеянное внимание. Медленно, по миллиметру, отчаянно вслушиваясь в тишину, рука его потянулась к оружию.

Несмотря на всю осторожность, его движение все же было замечено наблюдателем.

– Да брось, попытка неплоха, но неудачна, – в голосе наблюдателя слышался смех.

– Север, – Альбин открыл глаза и разглядел развалившегося в кресле у окна варвара. – Ты что тут забыл?

– Вот те раз, – озадаченно усмехнулся в усы варвар. – Леди Сар будет рада узнать, как быстро слетает налет цивилизации с ее воспитанника.

– Ябеда, – бросил юноша, выпутываясь из простыней.

– Не то слово! А между прочим, ты и мой воспитанник. Немного вежливости, юноша. Немного вежливости – это та приправа, что не испортила еще ни одно блюдо.

– Возможно, – буркнул себе под нос Альбин. Он развернулся на пятке и, отбросив простыню, склонился в изящном поклоне. – Позволено ли мне будет загладить свою вину, о мудрейший, ибо неразумением своим, я чувствую, нанес, гад такой, страшную и незаслуженную обиду своему терпеливому наставнику. А теперь прошу милости и снисхождения.

– Ага, – Север осклабился вновь. – Только ты тут передо мной причиндалами-то не размахивай. Одевайся давай.

– Как пожелает высокомудрый, – елейным голосом ответствовал дворянин, разыскивая взглядом штаны. Наконец искомый предмет был обнаружен и применен по назначению.

Север молча сидел в кресле, покачивая в руке стаканом с водой. Краем глаза подглядывая за варваром, Альбин заметил признаки озабоченности и недосыпа. Первое еще можно было понять: Север никогда не изображал из себя каменную статую или бесстрастного воина, наоборот, его жизнерадостность и повышенная эмоциональность и делали его отличным наставником. Но второе несколько обеспокоило юношу. Он знал, что для сна Северу обычно достаточно пяти часов, после чего он свеж и весел. Несколько изнуренный вид наставника навевал опасения и заставлял задуматься.