Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

– Вопрос следующий: если он бог, то что представляет собой «тварь», с которой он не смог справиться?

– Не волнуйся. Найдем управу и на тварь и на него, если понадобится.

– Управу? На бога?

– Малыш, ты что-то перевозбудился. Думаешь, человек не может убить бога? Поверь, это не так. Все сущности имеют слабые места. Дело техники, в общем. И вообще, мне пора уже. Найду тебя через день-два. Приятно было познакомиться, Данте. Надеюсь, у нас еще будет возможность посидеть за чаем.

– Взаимно, мастер, позвольте вас проводить?

– Нет, не стоит. Я найду дорогу, – усмехнулся Север, пригладив усы. – Леди, был счастлив находиться в вашем обществе.

Кошки изобразили сложный поклон, не произнеся ни слова. Север кивнул в ответ и, резко повернувшись, исчез за дверью.

– Вот это мужик, – восхищенно выдохнул Данте, прикладываясь к бокалу с вином. – Во что ты втравил меня, гад?

– Хотел бы я сам понимать это, – вздохнул Альбин.

Песок арены уже давно не был желтым. Густо замешанный на пыли, пропитанный кровью, потом опаленный жарким солнцем и избитый тугими струями дождя, он не уступал твердостью камню. С одной стороны, это было удобно, а с другой – любую закладку будет видно сразу.

– Арену перепахать возможно?

– Отчего же не перепахать, коли есть нужда? И средства, конечно, – почесал потный лоб распорядитель. – Десять толаров, ваше благородие, и к закату управимся.

– Два, и не торопись. Перепашете, потом укатку сделай, чтобы не очень рыхло было.

– Два маловато, ваше благородие, надо бы добавить.

– Не наглей, – отрезал Альбин. – Я беру это место в аренду на месяц. Всю эту кучу камней и полусгнившего дерева. За ту цену, что ты выставил, я мог бы дворец снять. Два толара – на распашку, и еще пять – на обновление щитов. Послезавтра пусть все готово будет. И сторожей своих убери, не люблю лишних взглядов и языков.

– Как прикажет господин, – распорядитель поклонился, принимая от Альбина увесистый кошель.

– Оставь нас.

– Доброго дня господам, – еще раз поклонился распорядитель, исчезая в недрах каменного коридора, по которому в иные времена выходили на арену гладиаторы.

– Ты уверен, что это место подойдет? – Данте увязался за Альбином случайно, сославшись на скуку. Кошки уже излазили развалины древних казарм и сейчас играли в догонялки среди прогнивших столбов и кресел. Временами до друзей доносились их радостные вскрики. Расстелив на обломке каменной колонны большой лист бумаги, Альбин принялся чертить план.

– Пока ничего лучше я не нашел, так что подойдет. Зови своих спутниц, мне понадобится их помощь.

Данте пронзительно свистнул в два пальца, и уже через миг кошки вытянулись в струнку перед Альбином. Юноша, быстро распределив задания, на отдельном листе начал составлять таблицу расстояний. Кошки, бегая взад-вперед по арене, мерили ее шагами, и колонки с данными все удлинялись и удлинялись.

К вечеру у дворянина уже был почти готов подробный план арены и прилегающих построек, с размерами и характеристиками поверхностей.

Через пару дней, когда по приказу нор Амоса распашут и разровняют песок арены, он расставит вехи в соответствии со своим планом и начнет тренировки. Надо запомнить и заучить все места, где будут располагаться ловушки. Заучить натвердо, чтобы даже темной ночью, даже с закрытыми глазами не попасть в свои же сети. После песок будет вновь распахан и выровнен, дабы никто кроме самого Альбина не мог определить места закладок. Остается надеяться, что и Север не подведет.

А пока следует еще составить планы всех переходов, изучить, сунуть нос в каждую камеру для гладиаторов-смертников, посетить все тренажерные залы, отметить расположение всех камер охраны, лож для зрителей, препятствий, созданных временем, и не упустить ни одной мелочи.

Время подстегивало, еще несколько дней, и Альбин отправится встречать Сатхи и Кару, которые в определенный день должны покинуть лесную сторожку и вернуться в столицу.

Откровенно говоря, Альбин не знал, как вести себя с этой загадочной парочкой.

Кара привлекала его тем более, что после ночи, проведенной у ложа больной девушки, юноша знал: ее колючесть и язвительность не более чем маска.

Отложив перо в сторону, он вскочил на ноги, попрыгал, чтобы размять затекшие конечности, и сорвался в долгий бег с препятствиями по окаменевшему песку арены.

Данте со свитой отбыл с час назад, а заходящее солнце окрашивало стены древнего колизея в багровые тона.

Бросив взгляд на обломки высокой трибуны, юноша передернул плечами. На миг ему показалось, что это не солнечный свет багровыми сполохами оттеняет изломанные зубцы разрушенной башни, а кровавыми потоками с небес изливается память обо всех, не сумевших покинуть песок арены. На секунду открывшись миру, он вздрогнул еще раз, ощутив боль этого места, боль и азарт. Закрывшись, юноша припустил еще быстрее.

Действительно удачное место для того, чтобы упокоить непонятную тварь или найти последний приют самому.

Спекшийся песок арены мерно отбивал в пятки, поднимая невесомые облачка пыли, а юноша уже забыл о дурных предзнаменованиях, погрузившись в планирование ловушки.

Не для себя ли он собирался выстроить экспозицию? Хватит ли их сил, чтобы справиться с тварью? Закончив третий круг по периметру арены, он закрыл глаза, считая шаги и контролируя дыхание.

Завтра он вернется сюда, но вместо быстрых уверенных движений, вместо стремительного бега будет ползать, как муха в киселе, пытаясь сродниться с местом, ощутить его полностью. Завтра приедет телега с оружием и ловушками, от простейших капканов до загадочных куколок, обещанных Севером.

Вариола вздрогнула, почуяв, как каменеет тело возлюбленного, отодвинулась на широкой кровати, кутаясь в простыни и встревоженно вглядываясь в окаменевшее лицо Механика.

– Что? – прошептала она, уже понимая, что не хочет знать ответа. Не желает, чтобы он вообще существовал, этот ответ. Ведь после того, как она услышит его, придет время действия. И там, где под льняными простынями были двое, останется лишь один… одна.

– Он вернулся. Маяк, я вновь чувствую его. Далеко, еле-еле, но он вернулся. Значит, я не справился в тот раз.

– Нет-нет, – она обхватила его голову руками, прижимая к груди. – Не сейчас, прошу тебя…

– Не сейчас, – согласился Механик, расслабляясь и обнимая девушку. Отодвинулся, стер слезу с ее щеки. – Скоро все кончится, и мы будем свободны, – он улыбнулся, глядя в ее затуманенные болью глаза.

– Глупенький, – она погладила его по щеке, запустила пальцы в густые волосы. – Мы уже никогда не будем свободны. Всегда за нами по пятам будет идти прошлое. Мы будем прятаться от него, бежать, но когда-нибудь оно нас обязательно догонит. Но даже тогда я буду благодарить всех богов за то, что они свели нас вместе.