Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

На козлах залихвацки свистнул молчаливый кучер, как и карета, выделенный Данте из его немаленького штата.

Мысли юноши скользнули в иную сторону: заговорщики… Стал ли он ближе к ним? Есть ли у девушки информация, могущая пролить свет на заговор? Может, пока нор Амос теряет время, бегая за призраками, и влезает в чужие разборки, шансы на раскрытие заговора тают, как кусок сахара в кипятке? Север, конечно, утвердил его линию расследования, но не Север дал ему задание. Да и император явно указал, что, несмотря ни на что, именно Север находится в подчиненном положении.

Конечно, это не значит, что нужно отвергнуть помощь и мудрость наставника. Но в первую очередь надо думать своим умом и принимать решения самому, лишь соотносясь, а не руководствуясь чужим мнением.

Маяк горел, не тихо пульсировал на грани сознания, а яростным ревом пламени будоражил, звал к себе.

Один шаг, предпоследний шаг к свободе. От чего именно он казался самым сложным? Все уже решено, уже свершены приготовления, восстановлены ресурсы, оставлена мучиться в сомнениях и ожиданиях возлюбленная. Он все решил, так отчего медлит теперь? Почему именно вид этих полуразрушенных зданий, запах древней боли, пропитавший само место, на котором стоял старый колизей, наполняет его нерешительностью? Почему не прозрачные слезы провожавшей его Виолы, не страх перед встречей с Красным Палачом? Последний шаг перед неизвестностью?

Калинич качнулся с пятки на носок, активируя спящие резервы, заставляя ихор ускоряться в жилах, и прислушался к его тихому шелесту. К его пульсации, в такт которой бьется пламя маяка. Не слишком ли он спешит? Не пропустил ли он удобный момент?

Вчерашним вечером он так же стоял, содрогаясь под ритмами маяка. Наслаждаясь? Мучаясь? Вчерашним вечером он не вошел в храм, где укрывалась цель. Конечно, удобнее было бы встретить ее за стенами города, где некуда бежать и негде скрыться.

Там, на полпути к застывшему вдалеке лесу, ему не смог бы помешать неизвестный противник. Там, где нечему гореть и негде расставить ловушки. Но он обещал Виоле и остался с ней, упустив момент, когда цель вошла в город. Упустив момент, когда она, миновав все узкие улочки и широкие проспекты, скрылась под эгидой Храма всех богов.

Механик мог бы вступить в его тенистую прохладу. Молнии не ударили бы с каменных сводов, и боги не явились бы покарать святотатца. Но как только он применил бы свои силы, стоило бы ему обратиться к ихору, разогнать его по жилам, как сразу забили бы в набат служители различных богов и последователи культов. Дальнейший прогноз обещал ему лишь муки и поражение. Вчера Механик отступил, затаился и упустил момент, когда цель покинула защиту храма.

Почему здесь? Почему именно это место? Усыпаны ли помещения и переходы многочисленными ловушками? Ждет ли его засада, способная помешать сделать такой необходимый предпоследний шаг?

Конечно! Глупо было бы думать иначе. Сможет ли его остановить приготовленное? Посмотрим. Криво усмехнувшись, Калинич снял с плеч плащ, оставив его болтаться на ветке в рощице, из глубины которой наблюдал за комплексом, и сделал первый шаг к неизбежному.

Застыв, окутанный функцией, в глубоком трансе, Сатхи ощутил присутствие искажения. Не расплетая лепестков прозрачной пелены, не тревожа дыханием или движением нитей огромной паутины, исходившей из кокона и затянувшей большую часть комплекса и даже половину арены цирка, он вслушался в мир.

Испорченный был близко, но не настолько, чтобы жнец мог указать направление пальцем. Тварь ждала.

Ну что же, жнец тоже умел ждать. Замерев в центре своей паутины, аккуратно, чтобы не потерять сосредоточенности, он обратился к первоисточнику своих сил – к природе. Он не возносил молитв, не просил сил или помощи. Сатхи напитывался уверенностью выбора. С неизбежным фатализмом он искал в себе частички смущения и неуверенности, но находил лишь усталость и чувство верного пути.

Тварь шевельнулась, искажение затронуло мир. С каждым шагом неумершего в ткани реальности оставались дыры. Конечно, они затягиваются в тот же миг, но стон природы, боль мира порождали последствия. Последствия, которые может не ощутить нынешнее поколение или следующее за ним, но которые так или иначе проявятся со временем.

Искажение приближалось неспешно, но неотвратимо.

Решив, что время настало, жнец сократил одну из паутинок, активируя сонм ловушек и капканов.

Встрепенулся в дальней келье Альбин, прислушиваясь к щелчкам взводимых механизмов. Скинул на широкую лавку, на которой спал, теплый плащ, провел руками по лицу, оправил легкую кожаную бронь и, похлопав себя по бокам и бедрам, уселся обратно, готовясь к предстоящей схватке.

Проснулась Кара, встревоженная активностью юноши, потянулась, разминая затекшие конечности. Проверила наличие потайных клинков, потянула один из них, но, встретившись взглядом с Альбином, смущенно вернула его на место.

– Во мне нет ненависти к тебе, – тихо произнесла девушка, не отрывая взгляда. – Я знаю, ты не виноват в моих проблемах и бедах, прости за мое поведение…

– Не стоит, – Альбин постарался, чтобы его улыбка не выдала напряжения, охватившего юношу. – Я понимаю, мне тоже страшно. И еще, – замялся нор Амос, – я не знаю, помнишь ли ты, но я обещал и сдержу обещание.

– Обещание? – тонкая бровь изогнулась. – О чем ты?

– В общем, – прокашлялся юноша, – в тот вечер, вернее ночь, ну, когда мы познакомились. Ты была в бреду тогда, ты просила не бросать тебя, не отпускать твоей руки. И я обещал, что не брошу…

Юноша смущенно замолк.

Молчала и девушка, разглядывая свои ладони. Лишь когда тишина впустила в себя эхо далекого раската от первой сработавшей ловушки, Кара подняла голову и, глядя в глаза дворянину, тихо, почти неслышно прошептала: «Спасибо».

Альбин кивнул, поднялся на ноги и, попрыгав на месте, еще раз убедился в пригодности своего снаряжения к противостоянию.

Из небольшой комнатки, где они разместились, вело два выхода. Два длинных коридора, каждый из которых был щедро снабжен ловушками. Сейчас Кара с Альбином ждали лишь знака от Сатхи. Тот должен был известить о точке входа твари в комплекс. Тогда они побегут по одному из длинных коридоров, минуя кельи и залы, перепрыгивая и обходя ловушки, расположение которых за минувшие дни нор Амос выучил в совершенстве. Побегут к арене, чтобы серый песок еще раз окрасился кровью.

Наконец, в одном из порталов затрещало, посыпалась пыль от выдернутого функцией из стены сигнального камня.

Юноша вздохнул, отхлопал себя по бокам, ломая тонкие стенки алхимических колб. Его фигура засветилась холодным голубым пламенем. Не очень ярко, но достаточно, чтобы бегущая следом Кара могла видеть все его движения и повторять их. Ни у жнеца, ни у девушки не было в распоряжении столько времени, чтобы выучить всю схему расположения ловушек, и при беге по темному пространству внутри комплекса Каре не помешают подсказки.