Игер Кау - Песок и пепел [litres]

Мне становится не по себе. Ладно, пропавшие караульные были хотя бы живы. Можно предположить, что они очухались быстрее, чем ожидалось, и сделали ноги. Хотя и непонятно, куда. Хорошо, допустим, живые беглецы просто прячутся в развалинах — каменных коробок с более-менее целой крышей вокруг десятки, выбирай — не хочу. Или не рискнули дожидаться утра в мертвом городе и двинули в лес. Но кому нужны девять мертвых тел, причем вместе с одеждой? И кто мог их вынести, не зацепив растяжку?

Ладно. Мне их сейчас все равно не найти. Оружия у них нет. По крайней мере пока.

Еще раз проверяю конюшню, забираю наконец мешок с гранатами и запасными револьверами — все на месте — и возвращаюсь к тем пленным, которые никуда не подевались.

Начинаю допрос с возницы, оттащив его подальше.

Тут все просто. Зовут Нокис, ему сорок, служит в хозяйственной части Меленгурского управления Серой Стражи. О грузе ничего не знает, кроме того, что часть его получили на армейских складах, а часть — в пересыльном складе на станции железного пути. Напарник, который погиб, служил с ним вместе. Лейтенанта, Дигуса и прочих меленгурцев Нокис знал. Капитана из столицы — вроде Мархен его фамилия — прежде не видел, сюда тоже поехал впервые. Поморщив лоб, вспоминает, что напарник ездил с подобной экспедицией прошлым летом. Хвалился потом, что неплохую премию получил. Но говорить о том, что возил и куда ездили, отказывался наотрез. И только когда подъезжали к этому месту, шепнул, что ездил именно сюда. Кто тогда приезжал из столицы или еще откуда, Нокис не знал.

С лейтенантом Астиреном разговор тоже вышел недолгим. Совсем молодой, всего-то год после офицерской школы. Опять же, дал подписку о неразглашении, хотя что он мог разгласить-то? В погрузке ни он, ни его люди не участвовали. По сути их взяли для усиления охраны, ну и в качестве грузчиков, чтобы долго здесь не задержаться. Что это за место, Астирен не имел ни малейшего понятия. Ни капитана Мархена, ни кого-то из его людей Астирен прежде не встречал. Никто из десятка бойцов, которых он взял с собой, прежде здесь не бывал. Возниц выделил начальник хозяйственной части, так что лейтенант не имел понятия и о том, почему выбрали именно их. Что ж ты такой нелюбопытный, мысленно вздыхаю я. В дороге капитан объяснил ему, что это, мол, закладка, для оперативных групп Серой Стражи. Мол, в этих малонаселенных местах рядом с магрийской границей, другого способа наладить нормальное снабжение нет. Лейтенант предпочел ему поверить, лишние же вопросы задавать опасался. Предполагалось, что они прибудут сюда днем, быстренько выгрузятся, что-то там заберут и тут же поедут обратно. Но в пути случилось несколько задержек, в основном по вине капитана, в итоге они добрались до места с опозданием на несколько часов, когда уже стемнело. Поняв, что график движения полетел к чертям, капитан начал нервничать и несколько раз срывался и на лейтенанта, и на его бойцов, и на своих подчиненных. В результате робкая попытка одного из людей капитана предложить переночевать в лесу и отправиться на объект утром, осталась неуслышанной. Лейтенант лишь подивился — что такого, мол, в том, чтобы переночевать на объекте? Теперь, говорит, кажется, понял.

Дигус и двое других бойцов к словам своего командира ничего ценного не добавляют. Чтобы они по-настоящему прониклись тем, что я сейчас их единственный друг, и если и убью, то быстро и просто, без расчленений, кровопийства и превращений в монстров, довожу до их сведения, что Норел, Данур и Биран бесследно исчезли, а с ними за компанию и девять покойников. Кажется, понимают, что лучшее, что они могут сделать — это сидеть тут до самого утра и, по возможности, не шевелиться.

Ладно, переходим ко второму отделению.

Капитан и трое его спутников уже пришли в себя, но лишь злобно зыркают в мою сторону. Ибо больше ничего сделать не могут. Очень осторожно — чтобы пальцы не откусил — извлекаю из его рта кляп, и освобождаю его уши. Надо ведь, чтоб он слышал мои вопросы. Мне ведь есть о чем спросить.

Ну, с чего начнем?

— Имя?

Он колеблется. Ему хочется раздавить меня, словно таракана, и ему страшно, словно этот таракан — он сам, и тапок в моей руке уже занесен. Он готов меня убить и готов поседеть от страха. Попробую ему помочь. Поднимаю револьвер до уровня его глаз.

— Имя?

— Мархен… Симун Мархен.

— Вы — капитан Серой Стражи? Если, конечно, носите этот мундир на законном основании.

— Мои докум-менты — во-во внут-треннем к-кармане. С-справа, — выдает он трясущимися губами. Однако, Таннер, ты начинаешь косячить. Ты должен был посмотреть удостоверение, еще когда связывал его. Решил, что там будет подделка, не стоящая внимания? Зря. Вытаскиваю тонкую книжечку с эмблемой Серой Стражи на обложке. Открываю. Так, имя — верно, Симун Мархен. Портрет — отсвечивающий магией отпечаток. Да, это он. Нер, то есть нетитулованный дворянин. Ему сорок. Капитан Серой Стражи. Приписан к Ханаранскому провинциальному управлению. Печать, как и портрет, светится. Все, как положено. Удостоверение оформлено в конце прошлого года — а не неделю назад, еще один аргумент в пользу его подлинности. Стоп. Ханаран? Прибыл ведь из Тероны. Перевели, но не успели переоформить? И что он делает в приграничных дебрях?

— Здесь написано, что вы служите в Ханаране. Почему тогда прибыли из Тероны?

— Я был откомандирован в распоряжение главного управления два месяца назад, числился в кадровом резерве. Меня должны были перевести. Просто документы оформляются не так быстро, как хотелось бы.

— В столице не нашлось человека, у которого нет проблем с бумагами?

— А вы кто такой? — надо же, стоило мне только ствол опустить, и он осмелел. Конечно, можно сказать, что вопросы здесь задаю я. Причем очень хочется так сказать. Но почему бы не проверить одну любопытную теорию?

— Лейтенант Торан Сиден. Серая Стража. Паучий полк, — я называю ему имя, значившееся в поддельном удостоверении командира охотников за нами, который сам стал дичью.

А ведь это момент истины.

Если он расслабится, значит, он знает это имя, но не знает человека, могущего за ним стоять, оно для него просто пароль. И тогда он имеет самое непосредственное отношение к тому безобразию, которое творится вокруг все последние дни и все больше смахивает на какой-то заговор. Если, конечно, он не совершеннейший придурок, который просто верит, что я «тоже из Стражи», и думает, что его капитанские регалии что-то для меня значат.

Если он знает Сидена как того, кто умер между двух холмов, он поймет, что помощи не будет и что я — враг. И во взгляде хоть на мгновение проявятся страх и ненависть.

Если он знает настоящего Сидена — если тот когда-нибудь существовал, то я увижу страх… И недоумение.