Галина Гончарова - Айшет. Магия разума [СИ]

Раз я сглажу шероховатости магией, два, а потом что?

Попадусь.

Нет, никакого мне короля и никакого двора, и… и вообще – почему бы не уплыть куда-нибудь? Столица, потом порт, и прощай, Риолон, я буду тебя помнить.

Это возможно. Но на какие деньги?

Ответ услужливо дает память Шайны Элизабет. Деньги ведь есть! Просто они у дяди.

Деньги, семейные драгоценности… мне все это не принадлежит, но и ему – тоже? И у меня большое подозрение в адрес дядюшки. Наверняка этот негодяй хотел убить Шайну. И мужа ее убил.

Графиня не сомневалась.

Тогда – как действуем?

Просто. Мы с Корсом едем в столицу. Там я отпускаю сопровождающих, а сама навещаю «дядюшку». Если он невиновен – извинюсь и уйду. Он и не вспомнит ничего.

Если виновен, я лишу его самого ценного. Нет, не того самого, а денег. Денег, ради которых он пошел на преступление. Но это я еще продумаю.

Это я и объявляю Корсу.

Братик чешет нос.

– Шань, тогда надо тебя упаковать и завтра выехать с рассветом. Если об эпидемии узнают и перекроют дороги, мы тут надолго застрянем.

– Мы не больны.

– И что?

Тоже верно. Я уже говорила Корсу что он умничка? И золотко. И…

– Шань, пусти немедленно! Хватит этих ваших соплей! Я взрослый уже!

Свободный и независимый мужчина фыркнул и отправился проверять комнату. Надо же начинать собираться?

Возились мы до полуночи, даже чуть больше. И спать легли измотанными.

Проверили номер, собрали чернющие платья и отнесли в карету, оставили только одно, на завтра. Заодно убедились, что виновата действительно служанка.

Может быть, я плохо о ней думаю, и она сейчас умирает, или лежит больная, или ее кто-то убил, украл, посадил под замок… все возможно. Но денег – нет.

Вообще, ни монетки, эта зараза выгребла все подчистую.

Знала, что возвращаться не придется, и что спрашивать с нее некому будет. Какие еще нужны доказательства?

Если встречу – удавлю стерву. За Шайну, за всех остальных, кто умер, и еще умрет. Болезнь – штука гадкая.

Если она магическая, и заклинание отменилось после смерти Шайны, это никоим образом не спасет тех, кто уже заболел. Не будет новых больных и только.

Или – будут.

Я ведь не знаю, что это за чума, какое заклинание или проклятие активировали, чего добивались…

У меня в голове только мысли Шайны. Ее память, ее знания, и меня это ничуть не пугает. Даже не занимает сильно. Я знаю, что это не опасно.

Это не душа, это просто книжка.

А вот мыслей ее дяди я не знаю.

Может, стоит выяснить?

Главное, чтобы не заболели мы с Корсом. Я наверное, не самый лучший человек, но все остальные меня не слишком волнуют. У меня есть родители, есть братик, есть я сама. Остальные пусть выпутываются, как хотят. Будет возможность – помогу, нет – пройду мимо. Я не обязана что-то для кого-то делать, потому что никто ничего не сделал для меня. Точка.

Для Ленера вот сделала. Интересно, все Ленеры – сволочи? Ладно, обойдемся без проверок.

Главное сейчас, как только люди Шайны будут в порядке… мои люди будут в порядке, погрузиться в кареты и уехать. Тихо, мирно, не прощаясь, значительно опередив караван Ленера.

Так что – собираемся.

Деньги?

Мне было стыдно. Но…

Деньги я взяла из кошельков спящих. Просто шла по залу, доставала кошелек, вытряхивала себе на ладонь пару монет, остальное оставляла владельцу. Это не воровство, это дележка. А что в мою пользу… будем считать, что они мне заплатили за наведенный сон. Им сейчас не больно, не страшно, они не ждут смерти, не мучаются, и даже если кто-то умрет, он умрет во сне. Тихо.

Стоит это пары монет?

Думаю, да.

Вещи – собраны. Деньги есть.

Что еще надо сделать?

Самое противное. Я не хочу спать в одном номере с трупом. И оставлять его не хочу. И…

Вот что можно сделать с телом? На улицу вытащить? Или на ледник? Но вопросы пойдут. Рыжая есть рыжая…

Решение подсказал Корс.

– Шань, если ты переоденешься в ее платье, то может, она за тебя сойдет?

Умничка у меня брат. Я уже говорила? И еще раз повторюсь, весь в меня!

Каково это – переодевать тело?

Гадко.

Хорошо хоть окоченение прошло. Но все остальное… бррррр….

Если кто не в курсе, после смерти у человека, король там, нищий, расслабляются все мышцы, и тело опорожняется. Что с графиней и произошло.

Я думала обмыть ее, но потом решила не усердствовать. Так оно нагляднее будет.

Шанна Каран оказалась магом разума, выплеснула свою силу и умерла, истощенная. Корт Каран просто сбежал. Испугался, знал что-то, попал под удар – кто ж теперь скажет? Ищите, ловите, разбирайтесь.

Язвы?

А кто сказал, что у меня их не было? К нам с Корсом никто не заходил, я вполне могла заболеть, а безумный больной маг это страшно. Очень страшно.

Кое-как я переодела графиню в свои вещи, расчесала ей волосы, вздохнула.

Не было у тебя настоящего счастья, Шайна Элизабет. И жизни толком не было. И не получилось ничего…

Не ты первая, не ты последняя, но за тебя очень больно и обидно.

Обязательно заеду в столицу, переведаюсь с твоим дядюшкой. Благо, он сейчас именно там. Самое подходящее место, чтобы деньги тратить. А ты ехала к нему в зубы, вот и сожрали, и косточки не хрупнули.

Ничего, я приеду и разберусь. Хотя бы ненадолго заеду. Это я тебе твердо обещаю.

И на миг мне показалось…

Знаете, так бывает.

Кто-то и что-то скажет при тебе, и ты понимаешь – правда. Кто-то сделает – правильно. Подсознательное, нутряное понимание справедливости, которое есть у всех людей, и с которым они активно борются. Уж больно оно жить мешает, это понимание.

Сначала поймешь, потом совесть послушаешь, а потом и вообще помогать людям начнешь. Жуть!

Мое решение было совершенно правильным. И Шайна, там, где была сейчас ее душа, это одобрила.

Держись, дядя.

Дальше было самое неприятное.

Я завернула Шайну в простыни и одеяла, и потащила сверток вниз по лестнице.

Одна.

Сама.

Не Корса же просить, он маленький, надорвется еще, расти не будет. А я справлюсь. Правда, волоком придется и отдыхать, ну так что ж! Переживу.

По лестнице я труп попросту стащила за ноги. И по улице так же тащила. Вот и «Зеленая пчела».

Царство сна.

Я даже не стала разбираться, кто тут жив, кто умер. Мне все равно! Пусть выживут, я не против, мне главное, чтобы мне никто не мешался. Разве что Ораса можно посмотреть… жив и дышит. И язвы бледнеют, выцветают.

С каким трудом я затаскивала Шайну в свою комнату и укладывала поперек порога – это не рассказывать надо. Это просто на стиснутых зубах, на сжатых кулаках, и я едва не улеглась вместе с ней. Ненадолго, на пару минут.

А потом принялась выстраивать сцену.

Раскутала одеяла, уложила покойницу в нужную позу, по счастью, одеяла и простыня сохранили тело в целости. Оно – или она? – нигде не побилось, не покарябалось и выглядело вполне прилично. Только запылилось, волосы растрепались и платье перекосилось.