Ари Мармелл - Ложное соглашение

Может, быстрее.

Коридоры Гильдии Искателей не предлагали много мест для укрытия. Особенно возле выхода, в целях безопасности, но и ближе к центру, например, у кабинета мастера заданий, были прямыми и без украшений. Факелы почти не отбрасывали теней, двери были неглубокими нишами, но только эксперт смог бы скрыться там.

Но это были воры, так что опыт у них был.

Дверь открылась, и Виддершинс выбежала, бормоча под нос, и пропала в длинном коридоре. Скрытый лорд и Игрейн Вернадо появились через миг, ушли в другую сторону. Дверь закрылась, и Лареми Привотт остался один со своими мыслями и делами.

Горели лампы, дым в коридоре стал густым и рассеялся, его унесли порывы ветра, что порой залетали в лабиринт. И Симон Бопре, Белка, вышел из тени недалеко от двери мастера заданий.

Разговор был очень интересным. Нужно собрать ребят и узнать, что за существо ходит по улицам. Так Белка вернет расположение к себе, избежит ненужных наказаний за то, что было просто недоразумением.

Может, если боги улыбнуться, и он сыграет все верно, он узнает, что Виддершинс скрывает от Искателей.

Разум пылал от планов и возможностей, Белка пошел по коридорам, направляясь к дождливым улицам Давиллона. Это не должно оказаться таким сложным. Все же это странное существо действовало неделю, атаковало по ночам, но никого не убило. Неужели это опасно?

Констебль Карвиль поднял руку в салюте, Паскаль Сорель с перевязанной рукой подошел к посту. Сорель кивнул в ответ.

— Отчет?

Карвиль выпрямился и сообщил, что ничего важного не произошло. Они знали, что это было тратой времени, но процедура была процедурой.

Они получили назначение как шанс отдохнуть после хорошо выполненной работы, и в случае Сореля это был шанс прийти в себя от раны, хоть без дождя было бы приятнее. Традиция и закон требовали, чтобы несколько стражей стояли у стен Давиллона каждую ночь, смотрели, чтобы нарушители не пробрались, а курьеры и путники, чьи намерения были срочными, не ждали у ворот до рассвета. В теории, идея была хорошей, а долг — важным. На практике они несколько часов стояли без дела. В темноте. Раньше приходили опоздавшие путники, но Давиллон теперь страдал от недовольства Церкви, и путники редко прибывали даже днем.

Карвиль был частью операции в поместье Дюкара, он был одним из тех, кого нарядили слугой. Его волосы были темнее, чем у Паскаля, и он был чуть полнее, но они все равно были похожи, особенно, когда оба были в черно-серебряной форме стражи.

— Другими словами, — сказал Паскаль, когда Карвиль закончил отчет, — тебе скучно, как аристократу без зеркала.

Другой фыркнул, кивая. Они бы не вели себя так при Бониарде, но как солдаты одного ранга — хоть Паскаль был старше на год — они могли вести себя немного вольно.

— Хорошо, констебль, — сказал Паскаль. — Ты знаешь, что делать. Свисти, если что, — и он пошел дальше вдоль стен, чтобы проверить другие ночные посты. Карвиль отсалютовал во второй раз, стоял так, пока Паскаль не ушел, а потом сгорбился у стены города, стараясь не кривиться, когда холодный дождь, скопившийся в шляпе, полился по его шее.

Прошло несколько холодных минут, и он сомневался, что видел это. Казалось, это была плотная точка среди капель, может, игры ветра. Но точка приблизилась и стала силуэтом человека с длинными конечностями. Он странно двигался. Плечи дергались, ноги спотыкались, ехали по грязной тропе. Это напоминало балет, жуткое скольжение. Путник двигался, казалось, отдельно от этих шагов.

Он приблизился, и Карвиль смог разобрать только потрепанный плащ и широкополую шляпу, обвисшую от дождя.

И запах мяты разносился с влажным ветром.

— Кто… — Карвиль кашлянул и опустил руку на рапиру. Боги, странный шаг незнакомца нервировал его сильнее, чем он думал. — Кто там? — уже увереннее сказал он.

Фигура остановилась на миг и повернулась к Карвилю. Он оказался на пару ярдов ближе, не сделав ни шага. Страж мог поклясться, что слышал вдали смех детей.

— Просто одинокий путник, сэр, — голос… может, погода так искажала его голос. — Путник пришел попытать счастья, — звучало так, словно у него было два горла — мужчины и ребенка — и они говорили в унисон. Порой Карвиль слышал обоих, а порой только одного, но слова оставались четкими.

— Вы… Ваше дело в Давиллоне?

— О, да, да, точно! Много-много-много… дел, — фигура захихикала — или это были голоса вдали? Карвиль не знал, ему было сложно сосредоточиться.

— Я… вам придется подождать до утра. И вам нужно пройти к главным вратам…

— О, но я ненавижу ждать! — фигура топнула ногой, и грязь с водой заляпала сапоги Карвиля.

«Сапоги? Боже, когда он подошел так близко? Я бы… я…».

— Я не хочу ждать, — запел незнакомец. — Я не хочу ждать, и мне не нужны врата!

Еще шаг, и он навис над Карвилем, был ближе, чем на расстоянии руки. И страж увидел, что под шляпой.

— Боги, я вас знаю!

— Все меня знают, — улыбка под шляпой стала шире, сверкнула жутко белым на лице, скрытом тенью. — Или узнают.

Бросок быстрее мысли, и губы путника впились в рот Карвиля, прицепляясь, казалось, тысячью мелких крючков. И Карвиль… сжимался.

Кожа сморщилась на мышцах, которые становились плоскими на костях. Глаза стали шариками, пожелтели и потрескались, как старый пергамент. Волосы и ногти стали ломкими, облетели, уже не держась за умирающую плоть.

Незнакомец отклонился, и комок кожи, что был констеблем Карвилем, упал со шлепком в грязь. И вдали хор детей, которых не могло существовать, удовлетворенно вздохнули.

Путник прошел по забытому телу и добрался до стен Давиллона. Он медленно вытянул руки, что были с нечеловеческими, ужасно длинными пальцами, что подрагивали, как лапы жуткого паука. Узкие кончики пальцев прижались к камню, тело стало прямым, не касалось стены, кроме этих пальцев. И он полез.

Давиллон звал его, не зная об этом. И он хотел ответить.

— …Ульванорра на высоких зданиях и вершинах, Демас, следящий за нами, стоящий между людьми и вредом, и Верколь, который среди всех богов выбрал Давиллон своим любимым городом. Мы благодарим их и не только, предлагаем свою верность и скромные молитвы.

Вздохи и шепот проносились над залом, некоторые были послушны, но большинство испытывали нетерпение. Епископ не называл всех 147 богов Священного соглашения, он даже четверть не назвал, но некоторым казалось, что его речь затянулась.

Собор не был полон людей, но их было больше, чем за последние полгода. Многие скамьи были заняты. Красочный свет из-за витражей озарял больше сотни лиц, и большая комната была жаркой, будто летом, из-за тепла собравшихся тел.

Ансель Сикар стоял на возвышении перед толпой, облаченный в белое. Он опустил руки, медленно подняв их до этого, пока перечислял важных божеств для города, который теперь был под его опекой.