Ари Мармелл - Соглашение вора

— Это не убедительно…

— Если нет, то я узнаю, кто это, и сам накажу.

— Ох.

Майор хотел вмешаться, но передумал.

— А еще, — добавил Скрытый лорд, глядя на стража, — если вы найдете заговорщиков раньше нас — но с доказательствами, майор — никто в гильдии и палец не поднимет, чтобы скрыть их от вас, и вы сможете арестовать их. Думаю, этого — и того, что вы уйдете целым — должно хватить, чтобы конфликт не возник из этого недоразумения?

— Думаю, да, — согласился страж, он не смог скрыть облегчение в голосе.

— Отлично, — лорд потянул короткую веревку в дыму, и дверь открылась. — Проводите его наружу, — приказал он. — Вежливо.

— Ах, конечно, — ответил вор и ушел, а майор поплелся следом.

— Вы об этом не знали, начальница?

— Конечно, нет, — хмуро сказала она.

— Я рад.

— Это не отменяет поступка Виддершинс. Мы все еще должны…

— Нет.

Рот Лизетты раскрылся.

— Я разочарован в поступках Виддершинс, — сказал Скрытый лорд, его тон стал тяжелее от налета сожаления. — Но даже если Жан Люк прав…

— У нас нет повода не верить ему, милорд, — возразила Лизетта, паникуя, ведь долгожданная победа ускользала от нее. — Это на нее похоже. Скрывает доходы, не платит налог… Это точно она…

— Я выслушаю это от нее. Убийца был полезен в прошлом, но он не один из нас. Я выслушаю ее признание или отрицание, как сделал бы с любым своим вором. А еще, — продолжил он, не дав Лизетте возразить, — даже если убийца говорил правду. Виддершинс оказалась в чем-то большем, куда вовлечены мятежники из моей гильдии. Я не потерплю такого в моем доме. Так что слушай внимательно, Суванье. Я хочу ее живой.

Хоть это была его комната, и он сам отпускал посетителей, Скрытый лорд поднялся на ноги с этими словами. Два шага назад, и он пропал в шторах цвета дыма, оставив Лизетту кипеть в густом тумане.

— Как все прошло? — спросил Чапелла, следуя за напряженным майором.

— Я жив, — Джулиен поднял руку. — Так что неплохо.

Старый сержант вложил в ладонь юноши рапиру, ждал, пока он пристегнет ее, а потом отдал его пистолет.

— Думаю, я узнал кое-что важное, — сказал Джулиен. — За случившемся стояли не Искатели. Они не хотят войны, как и мы, и они переживают, что де Лорен может одобрить ее.

— Если им можно верить, — отметил Чапелла.

— Да, — и они шли в тишине, слышались только их тяжелые шаги.

— Ай!

— Хватит ерзать, Шинс. Я бы уже закончила, если бы ты постояла смирно минуту!

— Не могу, — пожаловалась воровка, ощущая дежавю, отходя от умелых, но не нежных рук подруги. — Ты меня ранишь.

— О, во имя Банина, Шинс! Ты все время ноешь! — возмутилась Женевьева, прижимая к ране полоску ткани, пытаясь в третий раз впитать кровь. — Будет болеть дольше, если мне придется начинать каждый раз заново, так что хватит шататься, дай мне это доделать! И было бы лучше, если бы ты сразу пошла ко мне.

Виддершинс стиснула зубы, отчасти от боли, отчасти, чтобы не выпалить что-то. Не стоило злить человека, что тыкал и вытирал рану.

После ее прыжка в окно архиепископа и падения на землю поместья Ритье она поспешила по переулкам Давиллона к одному из укрытий, пробыла там почти весь день, пока не убедилась, что ни стража, ни искатели не проследовали за ней от поместья. Только тогда она с неохотой пошла в «Дерзкую ведьму». Больше ей идти было некуда, хоть она не обвинила бы хозяйку таверны, если бы она выставила ее за дверь.

Женевьева, конечно, так не сделала. Она устала от ночи в таверне, но Жен обвила подругу руками и провела к столу. Жен зажгла лампы, собрала вещи и дала Шинс крепкий напиток, чтобы заглушить боль, а потом начала обрабатывать рану смущенной воровки и читать нотации.

Виддершинс почти не слушала ее. Она спорила со своим напарником.

— Скажи-ка, — шипела она, — почему ты не можешь исправить это, как в прошлый раз?

Она знала ответ еще до того, как ощутила раздраженный вздох Ольгуна. Ее ранили достаточно, чтобы она знала, что божество могло исцелить только так, как могло выдержать ее смертное тело.

То есть, нужно было терпеть, как обычный человек. Все было не так плохо.

— Тебе легко говорить! — прорычала она ему. — Не тебе зашивают ребра! Ай!

И разговор словно прошел по кругу.

— Хорошо, — сообщила Жен, выпрямившись и хрустнув спиной. — Думаю, почти все я обработала. Нужно еще раз промыть рану, перевязать, и ты будешь в порядке.

Виддершинс открыла рот, чтобы задать вопросы, но к ее губам прижали графин с настойкой. Она удивленно выпила, чуть не подавившись. Ее грудь вздымалась, слезы катились по лицу, горло хотело выползти изо рта и уйти в протесте.

— Чт…? — прохрипела она.

— Я подумала, что так будет лучше, — сказала Жен, сжимая в одной руке бутылку, а в другой — бинты.

— Чего? — охнула Виддершинс.

— Вот, — Женевьева налила на рану настойку. Крик прозвучал, будто банши ударила носок. — Ого, — воскликнула Женевьева, опуская бутылку, затыкая пальцами уши. — Я не знала, что люди могут издавать такие звуки.

Виддершинс сжалась, как зародыш, могла даже впиться зубами в сапоги. Она скулила что-то невнятное, но в конце прозвучали слова:

— …убью тебя или сожгу.

— Ладно тебе, Шинс, — нежно сказала Жен. — Снова пойдет кровь, если будешь тревожить рану, и мне еще нужно ее перевязать, — она закончила быстро, перевязала рану так плотно, что Виддершинс казалось, что ребра треснут или вылетят, как зажатый в руке кусок мыла.

— Что ж, — выдохнула Виддершинс, заставив себя сесть на твердом (и кровавом) столе, — это было не самое приятное в моей жизни, но…

Дверь таверны щелкнула и открылась. Ренард Ламберт в сине-лиловом наряде с пером бросился в проем.

— Виддершинс! — громко позвал он, плащ развевался за ним. — Я… а-а-ах! — он пригнулся, едва успев избежать удара графином, который разбился о стену над его головой. Стекло зазвенело вокруг него.

— О, — сказала Женевьева, почти не смутившись, — это твой друг. Прости, Ренард.

— Прости? Прости?! Что ты… ах, кхм, привет, ах, Виддершинс.

Виддершинс, вскочившая, когда дверь открылась, вдруг вспомнила из-за потрясенного вида Ренарда, что Женевьева раздела ее, чтобы обработать рану. Краснея, как монахиня в борделе, она спряталась за подругой и отчаянно потянулась за туникой.

— Не хотела лишить тебя головы, Ренард, — сказала Женевьева, отвлекая его. — Но ты напугал нас.

— Ясное дело, — ответил рассеянно щеголь, безумно озираясь.

— Ты по делу? — спросила холодно Женевьева. — Или просто пришел поглазеть на мою подругу?

— Лучше по делу! — крикнула Виддершинс из-за Женевьевы, ее голос приглушала туника, которую она натягивала через голову. — Если, — продолжила она, выходя из-за подруги в мятой одежде, — хочет уйти отсюда целым.