Сергей Плотников - Герой [СИ]

— Давай уже дорасскажу, раз начала, — Света не удержалась и ещё раз растрепала волосы на макушке Дженни, продолжающей с не самым добрым видом наблюдать за эльфийкой. — После успешных испытаний Гражданина жители первого мира начали строить Литанию, одновременно устраняя найденные недочёты в конструкции флагмана. Тогда наш корабль тоже планировали назвать по-другому, но оказалось, что в погоне за лучшей структурой корпуса совершили другую ошибку. При накачке Светом прочный корпус корабля начинал вибрировать, причем и в инфра- и в ультразвуковом диапазоне тоже. Отчаянными усилиями удалось сузить амплитуду и широтность вибраций, но избавиться до конца — не получилось. Зато наш корабль «поёт» во время прыжка во Тьму! Торжественно, словно сотня хоралов сразу! Потому название сменили на Литанию Света.

Когда Литания сошла со стапелей, Арн увёл «Многодетного» в прыжок… собственно, больше мы ничего о нём знаем. Но судя по тому, что сама Литания успешно совершила уже восемь прыжков и это второй по счёту мир, где мы достроили цивилизацию до Системного уровня — Император где-то занимается тем же самым, только, наверное, ещё более эффективно, с его-то опытом. Так что если хочешь узнать настоящий конец истории Арна и его семьи, тебе придётся запастись терпением.

— О-очень большим количеством терпения, — не удержалась Силанта. — ведь мы прыгаем каждый раз практически наугад. Как сказала наставница, мы владеем только основами навигации во Тьме, фактически — знаем лишь набор условий, достигнув которых рекомендуется пробивать выход с высоким шансом оказаться у когда-то освоенной планеты. И не можем даже вернуться назад, если не решим это сделать в первую же секунду прыжка.

— Не слушай её, — отвлёкся от телескопа Семён. Высказывание остроухой со-воспитанницы отчего-то задело его за живое. — Число колонизированных и восстановленных миров растёт с каждым ушедшим кораблём. А у мёртвых миров и в пустых системах мы оставляем специальные долговечные спутники с данными и мощными передатчиками. Достаточно одному кораблю встретить другой, попасть к уже посещённому миру или хотя бы принять передачу с сателлита — и у нас будет готовая математическая модель прыжков. У цивилизации Великого Пути такая модель была, так что, может быть, мы отыщем записи на руинах… или выкупим у не успевших впасть в варварство потомков. И вся Вселенная окажется у наших ног!

— Держи карман шире! — оскалилась юнга. — Подходящих планет — бесконечное множество, ведь Тьма связывает ВСЕ места во Вселенной. Даже доказать, что прыжки происходят в пределах хотя бы одной галактики — не удалось! Надо признать неимоверным чудом, что Фирониэль смогла вывести Императора в Первый Мир, не только пригодный для жизни, но и заселённый. Между прочем, Литании так ни разу не повезло: оба раза наши предки колонизировали пустые миры.

— На счёт «не повезло» — не факт, — задумчиво отозвалась Светлая. — Один из миров Осколков пути мог находиться в пустой системе, посещённой на третьем прыжке. Там до сих пор есть пространство очень чистого по сравнению с окружающим вакуума. Настолько, что учёные заподозрили совершённый местной цивилизацией прорыв на план Света. Первостихии без контроля разума вполне по силам было очистить целую планету. Или вот мир шестого прыжка…

— Мир Всеобщей Печати, — передернул плечами юнга-виталист. — Отец рассказывал: свечение Жизни на полностью зелёной планете — ни гор, ни океанов не разглядеть под покровом тотальных джунглей — было видно за пределами геостационарной орбиты! И это свечение, что самое жуткое, складывалось в гигантский контрольный Знак, столь сложный, что сознание отказывалось воспринимать его целиком…

— Кто бы не построил ту цивилизацию, если это явление можно так назвать — зря они уничтожили шаттл с нашими послами, — тихо проговорила Кэтрин. — Против сведённых с орбиты метеоритов они сделать ничего не смогли. Теперь там мир Пепла и Смерти… и над ним висит наш спутник.

— Экхе-кхм, — разбивая повисшее тяжёлое молчание вновь подала голос Силанта. — Насчёт везения. Я читала статью одного социолога: цитировать не буду, слишком нудно даже для меня… так вот, он считал, что оставшись в мире Подстанции-29, Арн всё равно привёл бы общество к тому же итогу, что и в Первом мире. Только произошло бы это гораздо позже, ведь там он не был бы Спасителем и Императором, а просто героем, и влияние его на социум было бы значительно ниже, как и уровень местных знаний. А ещё ему пришлось бы бороться с другими политиками, для которых рост его влияния представлял бы угрозу. Вот.

— Точно! — аж прищёлкнула пальцами Светлана. — Ну-ка дети, напомните мне, чтобы я вам показала после прыжка сериал «Непрямые последствия». Это в этом мире, который мы готовимся покинуть, интерес к семье Арна никогда не был особенно высок, а в том, что Литания колонизировала первым — наоборот. Незадолго перед тем нашим отлётом один режиссёр — поклонник ретромагического реализма — заморочился настолько, что собрал целую команду социологов, историков, писателей и музыкантов, и они, как хвалились, «восстановили близко к реальности» предполагаемые события после закрытия тёмной апертуры. Как всё более и более недоверчиво зыркающие друг на друга союзники очищают северные территории, а в это время в Нессарии среди студентов происходит культурно-музыкальная революция. Попытки задавить первые в истории того мира студенческие волнения заканчиваются тем, что недоучившеся маги, отринувшие мантии ради нарядов менестрелей, разносят новую музыку и идеи по всему континенту и в этом им помогает первая в мире корпорация Миланы и Карины Бертран. Старое и новое сталкивается и дрожат границы государств и рушатся веками незыблемые нормы… короче, это надо смотреть!

Уже оставшись одна, Света отыскала ближайшее зеркало и скептически осмотрела своё отражение. Белого цвета с маленькими точками цветных маркеров вакуумная броня-скафандр, не очень убедительно прикидывающаяся вариацией пустотного комбинезона, которые во время рабочего вылета носили все. Ещё одна страховка. Шлем в случае разгерметизации или боестолкновения мгновенно раскладывался из утолщения воротника сзади. Снаряжение завершал штатный багор у пояса с изменяемой длиной рукояти: отличная штука, если кого-то нужно откуда-то вытащить — или, наоборот, удержать на расстоянии. Остались записи, что во время одного из первых прыжков на борт натурально попыталось влезть… что-то. Несмотря на отчаянно жгущий его накачанный Светом корпус Литании.

— Да уж, триста лет всё-таки возраст — как меня и предупреждали, память начинает играть в игры… — задумчиво сказала она своему отражению, выглядящему едва ли на двадцать пять.