Марина Ефиминюк - Черная ведьма желает познакомиться [litres]

Тихонечко пробралась на кухню. В сонном безмолвии что-то хлопало. Оказалось, что сквозняк играл с незапертой задней дверью. Прежде чем дверь закрыть и опечатать от воров, выглянула в ночной сад, наполненный стрекотом сверчков. Тут показалось, будто в темноте между деревьями мелькнула сизая фигура в плаще с капюшоном. Решила бы, что неожиданно появился призрак тетушки Брент, но привидение не могло шуршать гравием. Не колеблясь ни секунды, я вышла в сад и направилась следом за незнакомцем.

Фигуру я нагнала в глубине сада, остановилась за ежевичными кустами. Призрак стянул с головы капюшон. Без очков, с одним амулетом в темноте я видела паршиво, но голос узнала.

– Зачем ты хотел меня видеть? – холодно спросила Дороти, а в следующий момент от дерева отделилась тень, метнулась к девушке и нахлобучила ей на голову мешок.

– Умри, ведьма!

Будущая хозяйка Кросфильда невнятно замычала, явно несогласная с приговором.

– Да вы шутите, ребята, – пробормотала я и щелкнула пальцами. На садовой дорожке вспыхнули фонари. Тусклый свет озарил фигуру Барнса, державшего в охапке родную сестру. Увидев меня, выступившую из кустов, он оттолкнул жертву и бросился бежать.

– Замри! – рявкнула я.

Хотела запустить в подлеца чем-нибудь тяжеленьким, но даже не пришлось использовать магию. Неудачник наступил на спрятанные в траве грабли, и черенок с размаху вмазал ему по лбу. Странно крякнув, Барнс кувыркнулся на спину и застонал, прикрывая ладонями лицо. Дороти стащила с головы мешок и в гневе таращилась на брата, из носа которого шла кровь.

– Ненавижу, проклятый! – Она схватила с земли камень и, не задумываясь ни мгновения, швырнула в негодяя.

– Стоп! – приказала я, и камень завис в воздухе в нескольких дюймах от виска шокированного похитителя.

– Зачем ты его остановила? – возмутилась Дороти, ткнув в сторону брата пальцем. – Лучше пусть он умрет! Мертвец не сможет убить меня!

Как дочь профессионального некроманта, я знала, что заявление было весьма спорным, но дразнить взбесившуюся невесту не хотела, поэтому развела руками:

– Дороти, я с тобой согласна. Но прежде чем он помрет, надо решить, где ты закопаешь труп.

– А? – изогнула брови девушка.

– Убить исключительно просто. Сложно потом спрятать тело так, чтобы его никто не нашел, это я тебе говорю как внучка колдуна, практиковавшего кровавые ритуалы.

– Вы серьезно обсуждаете, где будете прятать мой труп?! – взвыл Барнс.

– Помолчи, когда девочки разговаривают! – Я щелкнула пальцами, и камень, как будто случайно, сорвался вниз и легонько тюкнул припадочного по голове. Несильно, но ему хватило, чтобы потерять сознание.

– Может, просто сдадим его Брентам? – предложила я.

– Ладно, – шмыгнула носом Дороти. – Хуже все равно не будет.

– Хуже было бы, если бы его закапывать пришлось.

Я протянула руку, помогая успокоившейся невесте подняться, и совершенно случайно за деревьями заприметила еще одного человека. Прячась под черным плащом, за расправой следила Эбигейл. Боясь оказаться раскрытой, она стремительно отступила в тень.

Впервые за много лет в подвале появился узник, ожидавший стражей. До самого утра дом стоял на ушах. Приехавшие с рассветом законники надели на Барнса кандалы и вывели под руки, боясь, что он сбежит. Мы провожали подлеца всем домом.

– Дороти, прости, сестренка! – крикнул арестант, когда его запихивали в черную закрытую карету. – Я думал, что ты ведьма!

Она спряталась на груди у взлохмаченного Картера, провожавшего будущего родственника с самым суровым лицом. Тюремный кортеж растворился в тумане, и народ, возбужденно переговариваясь, начал втягиваться в дом. Вместе с остальными семенила Эбигейл, зябко кутаясь в шаль, накинутую поверх домашнего платья. Когда мы вошли в холл, я громко спросила:

– Сама расскажешь или наложить заклятье честности?

– Простите, госпожа ведьма? – оглянулась Эбби и обвела домашних испуганным взглядом. – Вы мне?

– Ты слышала, – скрестила я руки на груди.

– Эльза, что происходит? – недоуменно свел брови Уильям. – Ты в чем-то пытаешься обвинить Эбигейл?

– Госпожа ведьма, нам всем надо отдохнуть, – осторожно попытался сгладить момент Флинт.

– Как только ваша подопечная скажет, что она делала в саду.

– А вы? – нахально вздернула подбородок девчонка.

– Изображала фею-крестную, умеющую махать лопатой. Так ты предпочитаешь заклятье?

Эбби сжала челюсти, а потом вдруг ткнула пальцем в Дороти и выкрикнула:

– Ненавижу ее! Это я должна была стать хозяйкой Кросфильда, но появилась она и все у меня отняла! От нее невозможно избавиться! Я подливала приворот, нанимала человека, а она все равно здесь, никуда не делась!

После признания в холле наступила звенящая тишина. Семья изумленно таращилась на воспитанницу Флинта.

– Почему вы все молчите?! – со слезами в голосе выкрикнула Эбигейл.

Дядюшка кашлянул в кулак и тихо вымолвил:

– Потому что иногда лучше смолчать, чем сказать слишком многое.

Едва туман, окутавший дом, развеялся, воспитанница Флинта покинула Кросфильд. Уильям сопровождал ее. Вероятно, чтобы удостовериться, что девчонка доберется до пансиона благородных девиц, где действительно через пару лет превратится в благородную девицу. Ну или хотя бы научится прилично играть на рояле.

Подозреваю, что дорога в поместье для нее была закрыта навсегда.

Я тоже сложила вещи, подхватила под мышку кошку и собралась тихо, никому ничего не сказав, покинуть особняк, но в последний момент передумала. Было невежливо не попрощаться с хозяином, тем более что виделись мы с ним в последний раз в жизни. Вчера я заметила в его покоях круживших под потолком мотыльков, да и воздух в доме снова пропитывался сладковатым, неприятным запахом смерти, который, на счастье, обычные люди были не способны почувствовать.

Дядюшка сидел в беседке и внимательно изучал худенький фолиант о земноводных и хладнокровных, сворованный Брит из бабкиной библиотеки. Стол был накрыт к чаю, над розетками с джемом гудели пчелы, но Флинт не замечал неспокойной компании.

– Я пришла попрощаться, – вымолвила я, присаживаясь в кресло напротив дядюшки. Кошка Дороти моментально попыталась забраться на стол, за что получила щелчок между розоватых ушей.

– Нальете мне чаю? – попросил Флинт, откладывая фолиант.

– Не боитесь? – усмехнулась я.

– Не вижу причины.

Без колебаний он принял чашку из моих рук и прихлебнул напиток.

– Двадцать лет назад со мной случилась страшная история, – вдруг вымолвил он, глядя мимо меня. – На моих руках остались два мальчика, мать которых вдруг расхотела быть матерью, а меня изнутри медленно съедала опухоль. Я пришел к черной ведьме от отчаянья. Вы ведь в долг исполняете желания.