Артур Прядильщик - Прокол [СИ]

Женщины перебрасывались через мою голову репликами, никак не связанными с моей персоной. Что-то про размещение пасек, покупки новых центрифуг для отжима меда и единодушное решение и в этом году не закупать электрические, а продолжать эксплуатировать ручные. Потому что электрические — это такое г…

Ну, что ж — делаем единственный верный вывод: жить мне предстоит среди пчеловодов. И самому, наверно, придется стать пчеловодом.

Надпись вполне узнаваемым тенгваром [7] тенгвер — та самая знаменитая «эльфийская вязь», тип письма, который используется в квенья и синдарине) на еще более узнаваемом квенья на въезде, которую я успел прочесть, сообщала всем желающим, что поселок называется Эль-о-Тронн и в нем живет аж три тысячи двести пятьдесят жителей. Ну и, разумеется, о том, как они будут рады гостям…

Вот… честно говоря — сомневаюсь! В последнем — очень-очень сильно сомневаюсь! Или я не знаю илитиири! Во всяком случае, никого из других рас я во время своей спасательной операции не увидел — ни людей, ни драконидов, ни светлых квенья. А народу в поселке, перед отправкой в больницу, я увидел немало — бросить очень «теплый» многообещающий взгляд на спасенного посчитал своим долгом едва ли не каждый из не выспавшихся участников поисковой операции!

Так вот никого других рас в поселке не было! Только темные эльфы. Руку на отсечение — это один клан, судя по родовому имени Емели — Эль. Название поселка подтверждает эту теорию, опять-таки.

«Воспитание» началось только по приезду. И это правильно! Нечего устраивать внутриклановые разборки перед посторонними — всякими врачами и медсестрами! И уж точно незачем откладывать это дело в долгий ящик.

Меня сориентировали носом в сторону встающего солнышка, мамò стянула с себя ремень, мама стянула с меня штаны, прошуршал ремень, набирая скорость, и…

— Это за…!

Больно… Больно! И чары на себя не наложишь — спалишься на раз. За все время путешествия в городскую больницу я не ощутил ни одного использования магии местными! Ни одного! Но светить магией перед дроу, чувствительность которых к магическим возмущениям сродни нюху собаки и является ВРОЖДЕННОЙ — это дураком надо быть!

— А это — за…!

Пришлось стоять и терпеть. И, в утешение, перебирать мысленно названия и характеристики многочисленных обезболивающих техник. Только названия! И думать о том, что мать как-то все-таки засекла смерть настоящего Эмеля, всполошилась сама и подняла на ноги сородичей… Ну, теоретически это возможно.

— А вот это — за…!

Опыт неосторожного обращения с магией при посторонних у меня уже есть. И с костром по причине легкомысленности я уже познакомился. Правда, тогда было хуже — совсем другие порядки, незнание языка… и полное отсутствие «скорой помощи».

— А сейчас — за…!

Ого! Емеля, а ты, оказывается, тот еще живчик! И к дальним родственницам под юбку уже залезть успел!

— А это…!

Терпи, Емеля! Терпи! Такому шустрому (оказывается!) парню, как ты, не пристало пускать слезу от подобных пустяков, как порка!

А «разведка» у мамò в поселке поставлена — все знает! С другой стороны, у матери Эмеля проделки чадушки удивления не вызывает. Или скрывает хорошо.

— Ну, и, наконец…!

Кстати, как и ожидалось от илитиири, наказывали не за то, что я ночью свинтил гулять, а за то, что заставил весь поселок Эль-о-Тронн, весь дружный клан Эль волноваться за себя и не спать ночью!

Ну, то есть, образно говоря, не за то, что вор, а за то, что попался. И по другим эпизодам — тоже.

— Ты все понял, Эмель Эакен Эль?!

— Да, глубокоуважаемая Наокирис Энауэ Эль! Я все понял!

Может, я неправильно себя самоназываю? Не Емеля, а Энакин? Во всяком случае, подвиги мои в интерпретации матриарха смотрелись оч-ч-чень внушительно. Даже эпично. Явно превосходят местечковый уровень маленького поселка Эль-о-Тронн и приближаются к галактическим!

— Доча? Ничего не хочешь добавить? — Спросила Наокирис у матери Емели-Энакина.

— Ремень не одолжите, матушка?

— Ха! Да запросто!

Упс…

Через несколько минут я понял, что «подвиги» Эмеля давно задвинули подвиги какого-то жалкого форсюзера и приближаются по размаху к подвигам Геракла. К тому же «двойного наказания» за одни и те же проступки не последовало — наказующие ни разу не повторились. Очень богатое на проделки детство у моей… личины. Очень! Будем держать планку!

— А он у тебя молодец… — Задумчиво отметила Наокирис. — Еще в сознании! Может, и выйдет из него толк. И не убежал, хоть и не держит никто…

То есть можно было сбежать?!

— Да, матушка. Будем работать над этим…

— Главное, осознает свою вину! Раз уж не сбежал! Верно, Эмель Эакен Эль?!

— Так точно, глубокоуважаемая Наокирис Энауэ Эль! Осознаю!

— Что-то мне не нравится эта покладистость, доченька… ну-ка, вмажь еще парочку. Чисто для профилактики безобразий и правонарушений.

Всего парочку? Ну, они явно недооценивают Эмель Эакен Эля!

Но никаких расспросов о том, чего это вдруг пацаненка понесло в ночной лес — не было. Хищников тут не водится, оказывается, уже лет двести, а «ночной лес для человека» и «ночной лес для дроу» — это две большие разницы. Хотя бы из-за «ночного зрения».

Ну, гулял ночью — почему бы и нет? Илитиири законами не запрещено гулять ночью по лесу! Это ж илитиири! Ограждать ребенка от опасностей и набивания шишек они не будут, но и в равнодушии их заподозрить трудно… хотя бы по факту организации спасательной операции силами примерно пяти-шести сотен ушастых серокожих. Такие вот мои новые соплеменники… противоречивые.

На памятной «вечеринке» Оля и рада была бы отказаться от сладостей… или, хотя бы, ограничить их количество, но разудалый напор сверхболтливой дроу Найристри и мягкая, чуть насмешливая (но ни в коем случае не обидная) доброжелательность настоящей аристократки Суораниэль сделали свое дело — и корзиночки, пирожные, тортики, коктейли и мороженное совместными усилиями уничтожались только так…

Она прекрасно их понимала. Девушки — Найристри и Суо — занялись практически тем же, к чему почти без всякой раскачки приступили мужчины за соседним столиком — стали нажираться . Только не спиртным, а сладким.

И совместили процесс поглощения сладкого с непрерывным щебетом, который, как известно — лучшая приправа к любому застолью. Само собой — только и исключительно с точки зрения самих «щебетуний». Но мужчин отпугивает надежнее любых других репеллентов.

Давно она вот так не болтала. Со студенческой поры. Увы, в современном обществе львиную долю коммуникативных функций взяли на себя информационные сети. А это совсем другое дело — чистая передача информации, никакого личного контакта, и крайне скудное эмоциональное наполнение.