Артур Прядильщик - Прокол [СИ]

Тело погибшего подростка осыпалось сероватым прахом. От трупов избавляться — это я умею. Всплеск энергии был едва ощутим — сил у Эмеля уже практически не было.

А я принялся обустраивать место будущей сценки «пронырливый сорванец-дроу сверзился с дерева». Еще надо головой об ствол приложиться, чтобы частичную амнезию симулировать — в «Ментальном ткачестве» я еще слабее, чем в математике. Язык, социальные навыки, внешность и основные сведения о ближайшем окружении. И все. На большее не хватило ни сил, ни времени, ни мастерства. Явно недостаточно для настоящего Марти Сью, пытающегося сойти за аборигена.

Ох, ты ж! Еще ж и внешность менять! Ну, роста мы практически одинакового — тут все в порядке, цвет кожи — это совсем ерунда, цвет глаз — тоже. А вот лицо… с моими «умениями» в морфинге…

Я грустно посмотрел на ствол дерева, о которое собирался приложиться затылком. Уверен, что дерево ехидно посмотрело на меня в ответ. Будет… как минимум неприятно. Морд… лицом лупиться в ствол дерева — это всегда неприятно. Уж поверьте моему опыту!

А ведь Вальянира предупреждала: не дойдет через голову, будет доходить через руки… а вот до меня будет сейчас доходить через морду лица.

Ну… поехали!

— Витя, и таки шо ж ты прислал в наше бюрократическое болото, дорогой мой нехороший человек?

— Заявка на списание, Захар Исаакович.

— Я таки не могу принять сию писульку! Категорически! Вот что хочешь со мной делай кроме совсем уж жестких и неприятных вещей! Я всего лишь жалкий никчемный заместитель командующего флота по тылу и снабжению, и наша дражайшая Сабрина Вольфовна меня совсем-совсем не поймет. И будут жестокие и неприятные вещи! Понимаешь, дорогой мой нехороший? Жесткие и неприятные!

— Там заключение искина, проводившего диагностику, и компетентной комиссии, Захар Исаакович. Выход из строя энергетических узлов. Выработка ресурса. Износ на восемьдесят процентов. Использовать в разведывательных целях нельзя. Как вы и сказали — категорически! Все запротоколировано, сигнатуры членов комиссии стоят. Все честь по чести!

— У всех, да? Одновременно, да? У всех трехсот десяти модулей, да? Вот объясни мне, старому и немощному, как качественные следящие модули со сроком годности двадцать один год, произведенные четыре года назад, могли получить износ на девяносто процентов, а? А вот это что? Что это такое: «Полная утеря маскирующего слоя». У них там что, перья осыпались? Линька? Вот скажи! Скажи!

— Понятия не имею! Это Эльдар, Захар Исаакович. Я уже отправил отчет в научную часть.

— Хм… в научную часть — это хорошо. Это правильно, дорогой ты мой человек… А вот это что? «Околокритическое разрушение реактора изделия «Веретено-КС». Это как?

— (со вздохом) Это Эльдар, Захар Исаакович.

— И — тоже в научную часть, да?

— Никак нет, Захар Исаакович. Разрушение реактора экспериментального разведывательного шаттла-носителя — это по ведомству Особого Отдела!

— Хм… это тоже хорошо. Я бы даже сказал очень-очень хорошо. Ладно. А заключение нашего героического Особого Отдела? Где оно? Где, я таки внимательно вас спрашиваю?

— Будет.

— «Будет»? И таки когда же? Когда ж таки?

— А Звезды ведают, Захар Исаакович! А то вы не знаете, как работает наш героический…

— Знаю, Витя. Знаю. Отсюда следует вывод — «птичек» я, так и быть, списываю. А вот «Веретено», уж извини, приму под списание только когда получу официальное заключение компетентных героических органов!

«Командующему 15-м Экспедиционным Флотом («Сигма»)

адмиралу Сабрине Левицкой

От начальника исследовательского отдела

коммодора Сергея Штраус

Детальное обследование северного плато на острове Алям-Арахейн (в рамках расследования причин порчи специзделия «Веретено-КС», серийный номер XXXXX) выявило высокоэнтропийную локалиованную аномалию диаметром пятьдесят шесть метров. Максимальная интенсивность поля — девятьсот десять условных единиц. Средняя интенсивность поля — шестьсот сорок три условных единицы. Скорость уменьшения интенсивности поля при сохранении динамики позволяет утверждать, что аномалия полностью исчезнет через 240–270 дней.

(ссылка на графики, ссылка на карту)

Внешними проявлениями аномалии служит, в частности: ускоренное разрушение искусственных упорядоченных структур, в том числе информационных. Например: ускоренное разрушение механических деталей, огрубление допусков, старение материалов, выход из строя электронных схем, быстрая разрядка аккумуляторов, разрушение информационных носителей, включая кристаллические (так называемые «для вечного хранения»).

Удалось установить, что воздействие аномалии может быть снижено при использовании генераторов защитных полей «Барьер-МК», «Алобастер» производства ЗС, генераторов «КаНеко», «ДакНеко» и «Уруми» производства ИСЗ.

Документальный поиск показал, что северное плато острова Алям-Арахейн связано с проведением операции «Сны оружия», информация о котором выходит за рамки компетенции подчиненного мне отдела.

Прошу Вашего разрешения на использование площадки плато Алям-Арахейн в качестве полигона для испытаний новейших систем постановки защиты, улучшения защищенности различного оборудования и снижения воздействия подобных аномалий на образцы вооружений.

Также прошу Вашего разрешения на допуск к материалам по проекту «Сны оружия».

Резолюция:

1. Использовать плато Алям-Арахейн разрешаю.

2. В допуске к материалам по проекту «Сны Оружия» отказано»

Жители поселка, в котором жил Эмель, как-то подозрительно быстро собрались, организовались, выстроились в линию и прочесали лес. Животных — поисковых собак — не использовали. Дроу собак не держат — нелюбовь у дроу к собаками взаимная. С кошками — да — полное взаимопонимание, но в качестве поискового животного кошку использовать пока еще не додумались.

И надо прекращать называть их «дроу». Мы ж теперь соплеменники, как ни как! Илитиири !

Эмеля нашли не так чтобы сразу, но и не долго — на холодной земле я провалялся каких-то два часа, пока кто-то из жителей поселка на меня не вышел. А поскольку «спасателей» я ждал гораздо позже и рассчитывал мерзнуть до утра, то — никаких обид!

Началась ожидаемая суета. Теребили, дергали… по щекам, разумеется, не шлепали — было прекрасно видно, что мне уже досталось по всему «циферблату» от дерева, которое я, видимо, чем-то обидел.

Илитиири, в отличие от квенья, с лесом совсем не «на ты». Мы, дроу, больше по подземной части Поэтому въехавший «таблом» в ствол мальчик ни у кого никаких вопросов не вызвал. И в тонкостях траектории моего падения с дерева разбираться не стали — осторожно положили пострадавшего на расстеленное одеяло (или плащ — я не присматривался) и потащили в поселок.