Агаша Колч - Демонология Агапи (СИ)

В чёрном плаще с кровавым подбоем, в белоснежной тонкого батиста сорочке с пышными кружевными манжетами и воротником, но в тех же облегающих бриджах стоял мой работодатель в открывшемся проеме. Подбоченясь правой рукой, на левую набросил длинный край своей роскошной накидки и взирал на меня вопросительно: годится ли?

— Хорош! Даже глазам больно, — похвалила я его и повернула заранее надетое на палец кольцо.

Сивкилья не явилась. Бровки Кетсыла домиком поползли вверх, а уголки губ вниз. И всем видом своим напоминал он сейчас ребёнка, открывшего первого января подарочную коробку, которая оказалась пустой. Обнять и плакать.

— Может, слова какие сказать надо?, — спросил Филипп, с нескрываемым любопытством наблюдавший за происходящим.

— Слова? Скажу. И даже знаю какие, — еще раз крутанула кольцо и продекламировала: — Сивка-Бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!

— Да как ты смеешь, ведьма!, — услышала за спиной возмущённый голос и увидела, как поменялось выражение лица Кетсыла, расплывшегося в счастливой улыбке.

Повернулась к Сивкилье и я. Не узнав, демоница всего лишь скользнула по мне взглядом, перенеся всё своё внимание на Кетсыла. Даже шагнула навстречу, но резко остановилась и взвизгнула, тыча в грудь демона:

— Вы призвали меня, чтобы похвастаться своим счастьем? Извращенцы!

Тонкая ткань нарядной сорочки была почти прозрачной и не скрывала свежих царапин на груди моего работодателя. Кажется, ревнивица посчитала их следами нашей безудержной страсти. Кетсыл онемел от беспочвенного обвинения, поэтому пришлось объясняться мне.

— Рада видеть тебя в добром здравии, прекрасная Сивкилья, — сказала я по-русски.

Демоница резко повернулась и, прищурив фиолетовые очи с полыхавшими в них яростными огнями, пыталась понять, кто смеет отвлекать её от выражения праведного гнева.

— Мы встречались в Дремлесье. Я Агапи вар Фламери, — напомнила, перейдя на родной язык демонов.

— Ты лжёшь! Та была другой.

— Да, ты меня видела в ином обличии, но заклятие сняли, и я стала прежней, — видя, что бывшая лошадка не спешит верить, я предложила ей: — Хочешь, скажу, где был магический узел на…

— Я узнала тебя!, — перебила меня собеседница.

Похоже, не желает она информировать сородичей, в каком образе жила в чужом мире, а я чужие тайны хранить умею. Понимающе кивнула и сменила тему.

— Твоего друга кот поцарапал, а у меня и ногтей таких нет, — я повертела раскрытыми ладонями, чтобы убедить Сивкилью в своей непричастности.

— Откуда у нас коты?

— Она его с собой притащила, — вмешался в разговор демон, подходя поближе, и, косясь на Филиппа, пожаловался: — Наглая, агрессивная зверюга.

— Неправда, кошки умные ласковые существа, — вступилась за кошачьих гостья.

Чтобы не встревать в демонический спор, я тихонечко прокралась к кухонному столу, подцепила Фильку под мышку и пошла на выход.

«Давай останемся. Тут самое интересное начинается», — предложил фамильяр, пытаясь вывернуться или хотя бы оглянуться.

«Знаешь, отчего кошка сдохла? От любопытства! Веди себя пристойно», — но внезапно наступившая тишина заставила саму нарушить приличия и оглянуться.

Демоны целовались.

— Эх ты!, — обиженно проворчал кот.

— Это кино детям до шестнадцати лет не показывают, — осматривала бедлам в комнате Кетсыла, который тот устроил, готовясь к встрече с Сивкой. Пыль пылью, но вещи складывать придётся руками.

— Кто тут несовершеннолетний?, — возмутился Филипп. — Я — взрослый кот, ты — пожил… кхм… зрелая женщина.

— На Земле, — запуская заклятие очищения от пыли, ответила фамильяру. — Здесь, мой без меры любопытный друг, мы с тобой и до детского сада не доросли. Даже не представляю, сколько лет нашим знакомым демонам. Живут, наверное, как драконы. А может, и дольше. Если они вообще умирают.

«Ты права. Умираем мы редко и чаще всего добровольно», — опять кто-то ментально встрял в наш разговор.

— Если решили стать нашим собеседником, то, может быть, познакомимся?, — спросила я пространство, сделав знак коту, чтобы не вмешивался.

«Я Дэвидца — аграбия великой и справедливой Маттоттены. Основательница рода Кетсылар», — торжественно представилась собеседница.

— Вот не знала, что у меня еще и талант медиума есть, — растерянно пробормотала я, обращаясь к Филиппу.

«Почему медиума?», — удивилась сколько-то там раз прабабушка моего работодателя.

— Так с покойниками только они общаются.

«Кто тебе сказал, что я покойница?!», — возмутилась аграбия.

— Правнук твой Кетсыл, когда рассказывал о том, как в склеп лазил. А его за это справедливо выдрали. Так и сказал: «Покоятся останки».

«Покоюсь. Но целиком. Устала мотаться по мирам, восстанавливая справедливость. Вот и приказала усыпальницу построить, где впала в благочестивый сон».

— Благочестивый? Это как?

«Ну… это когда… Спишь, и всё!», — ответ был раздражённый и немного смущенный.

— Без обмена веществ, что ли?, — спросила и задумалась о невозможности подобного. — Разве у живых так бывает?

«Тебе больше не о чем волноваться?», — отрезала прародительница Кетсыларов.

— Есть. Друг у меня пропал в ваших мирах. Инк рес Плой. Не слышала, бабушка?

«Не слышала, "внучка", — с плохо скрываемым ехидством ответила покойница. — Не до людиков мне. Великая Маттоттена призвала справедливость вершить».

— Желаю успеха, — пожелала я, не зная, что ещё можно сказать в этой ситуации.

«Да, добрый посыл нам с тобой не помешает», — согласилась собеседница.

— Нам? Я-то здесь каким краем? Мне бы Инка найти и к папеньке на свадьбу успеть. Свою демоническую справедливость вы сами возрождайте. Без меня! Тем более что по вашим законам во всём плохом всегда виноваты люди.

После этих слов я перестала чувствовать чужое присутствие в своём сознании.

— Вот и славно! Вот и хорошо!, — констатировала я, заканчивая уборку в комнате Кетсыла.

Но моя радость была преждевременной. Мадам Кетсылар молчала недолго:

«Слушай, у меня есть предложение».

— От которого я не смогу отказаться?

«Надеюсь. Ты помогаешь мне, а я посодействую в поисках твоего людика».

— Согласна!, — не задумываясь согласилась я, но тут же добавила: — При условии, если Инк попал в беду, вы с Маттоттеной принимаете участие в его спасении.

Недоусопшая бабуля опять онемела. То ли от наглости моей, то ли с богиней посовещаться решила.

— Ты не поторопилась согласиться?, — тихо спросил Филипп.

— Нет у меня выбора, лапушка. Согласно демоническим законам, я бесправна. Даже пойти никуда без разрешения не могу, информацию получить могу только через Кетсыла. А ему не до нас. Сидя в подвале, варя похлёбки, стража не спасти.