Adriada - Золото и Пламя [СИ]

Первым же приказом Толрига был приказ о подготовке к войне. Через две недели Толриг выступил на кентавров, выжигая их деревни и убивая самих кентавров. Молодой Князь был слишком занят восстаниями своих Лордов, и праздной жизнью, что бы обращать внимание на северные земли. Поэтому Толриг беспрепятственно нападал на кентавров. Райзар дал бой и смог отбить несколько племен. Кентавры разбрелись по границе между эльфами и людьми. Из всех племен, что здесь были, осталось только восемь и те подавлены и разбиты. Кроме племени, в котором была ты. Но свою деревню Райзар потерял. Он увел племя на север на земли эльфов, прося о помощи. Ведь пришла зима, а кентавры лишились крова и запасенной еды, да и среди их детей начались Смерти. Еще два племени погибло той зимой. Эльфы приняли кентавров, позволили находиться на границе и питаться тем, что найдут. Эльфы смогли поддержать здесь тепло, отчего трава была почти весь год, кроме самых морозных дней, когда снега заметали весь лес. Но пришло лето, и эльфы напомнили кентаврам о договоренности, что защита им будет дана только до лета. Толриг тем временем ввязался в бои с южными и восточными соседями. Райзар пытался поговорить со старейшиной, но эльфы выпустили Даэрхов, пообещав, что если через три дня кентавры не уйдут, то Даэрхи нападут.

— А Даэрхи это кто?

— Это стражи леса, специально обученные животные, которые признают только эльфов, животных они не трогают, да и без приказа не нападают, но если им однажды дать приказ не впускать кого-то — то не нарушат его никогда. Райзар был вынужден покинуть лес и вернуться на земли Толрига, с тех пор у них и идет война. Толриг сейчас разрывается между восставшими южными землями и кентаврами с севера. К тому же на юго-западе бывший Лорд, потерявший земли, собирает силы для удара. Кентавры сами виноваты, что позволили человеку укрепиться по соседству, человеку который их ненавидит. Они сами возвели замок Нуис, и теперь его штурмуют. Эльфы не допустят такой ошибки, они не позволят врагу закрепиться на их территории.

— Но я-то им не враг? Да и тут находиться не хочу! Почему меня будут судить?

— Ты ведьма. — Я удивленно округлила глаза.

— Я не могу быть ведьмой. Я суп то варить не умею…

— Но проходила обучение у ведьмы. Она на тебя поставила свой оберег от сглаза и проклятья. Любая ведьма, увидев этот знак, тебя не тронет, даже поможет, считая, что ты одна из них. Хотя это и странно.

— Полевая веда — моя бабушка. Я у нее спрашивала, как лечить раны и все. Но я родилась без Силы ведьм. Бабушка нашу всю семью защищает и помогает. Что тут странного?

— В тебе есть Сила, но спящая. Ведьма — бабушка? Это и странно. Полевой ведьмой не обязательно рождаться. Ими становятся женщины, которым причинили боль равную Смерти. Женщины, которые выживают и могут мириться с этой болью, обучаются ремеслу ведьм, постепенно увеличивая свою Силу. Твоя бабушка не может быть тебе родственницей. Как правило, веды это женщины, которые видели Смерть собственных детей, женщины, на руках которых умирали мужья и дети. После потери женщины начинают скитаться в поисках собственной Смерти, тогда их и находят ведьмы. Они предлагают обучение, и по окончанию обучения ведьма способна отомстить тем, кто причинил ей боль или начать помогать людям. В любом случае ведьма покидает свою наставницу и ищет свое убежище. Но ведьмы больше не могут обзавестись семьей.

— Но наша бабушка — часть нашей семьи! Она живет с нами, мы заботимся о ней, а она о нас! Что бы ты ни говорила — мы ее семья!

— Я не стану с тобой спорить. Хотя я впервые слышу, чтобы ведьма жила с семьей. Это сейчас не главное. Важнее то, что ты отмечена знаком ведьмы, а значит, предстанешь перед правителем этих земель.

— И что он сделает со мной?

— Не знаю. Ведьмы, попадающие в эти земли, подлежат казни. Но ты не полноценная ведьма, не прошла еще обряд посвящения. Я не могу сказать, что с тобой будет.

— А почему меня нельзя просто отпустить? Я не по собственной воле сюда пришла. Мне надо на переправу, а оттуда домой. Может меня просто отпустят, и я уйду с их земель навсегда?

— Может, и опустят, а может, казнят. Я не знаю. Мне надо поспать, поэтому, отдыхай.

— Спасибо, выспалась. — Фыркнула я. — А что с кентаврами? Они все целы и ушли от погони?

— Да целы твои кентавры. — Девушка встала. — И ушли от погони. Спи.

Она повернулась ко мне спиной, и только сейчас я заметила, что плащ сзади скрывает горб. Я удивленно открыла рот. Девушка двигалась свободно, а черный плащ скрывал ее горбатость. Может именно поэтому она живет в отчуждении здесь? Одна без семьи и родных. Но какая семья отвергнет собственное дитя только из-за внешности и обречет скитаться в одиночестве среди этих злобных эльфов?

— Слушай, а почему эльфы такие злопамятные? Рощу выжгли много тысячелетий назад. — Спросила я, разглядывая бугор на ее спине, скрытый плащом.

— Потому что до сих пор эльфы сжигают ведьм, а ведьмы до сих пор убивают эльфов. Эта война идет уже много тысячелетий. К тому же эльфы служат Великому Храму Богини Живы, которая, так же как и их родная Богиня Луна ведет борьбу с ведьмами. Инквизиторы есть в каждом эльфийском поселении, они воздают почести Богине и служат в храме. Спи. — Она откинула покрывало своего лежака и, сняв сапоги, легла на него.

— То есть меня сожгут?

— Этого я не говорила. — Она уже зевала. — Это решит Правитель.

— Но я не ведьма!

— Я сказала, спи! — Рявкнула она.

— Не хочу я спать! — Крикнула в ответ я. — Как я могу спать, когда я связана, и мою судьбу будет решать только потому, что ведьмы и эльфы не помирились?!? Я не ведьма! Я островитянка и хочу вернуться домой!! А не сидеть тут связанная и ждать неизвестно чего! — Мой крик эхом разносился по лесу.

При этом девушка встала с лежака, взяла веревку и пару тряпок для перевязок и сделала мне кляп. Оставшись довольной собой, она отправилась обратно к лежаку. Я дождалась пока она ляжет, убедиться, что вокруг тихо, и, накрывшись одеялом, будет засыпать, а потом что есть силы, я замычала сквозь тряпку, колотя при этом ногами по земле. Девушка подскочила как ужаленная, при этом гневно сверкая глазами. Кажется, до эльфов я не доживу. Девушка стояла и гневно сверлила меня глазами, а я в ответ не менее гневно смотрела на нее. Спустя несколько мгновений лицо девушки расслабилось, и она провела рукой по воздуху, а я провалилась в сон.

Проснулась я довольно поздно, отдохнувшая и не связанная. Я встала, разминая затекшее тело, когда сзади раздался голос девушки:

— На случай если надумаешь бежать: помни, я стреляю метко. К тому же тебе некуда бежать: вокруг лес и в нем Даэрхи. Пора завтракать.

Она вернулась к своему лежаку и, взяв сумку неподалёку, достала из нее вяленое мясо и хлеб, завернутые в листья. Трапезу разделили пополам. Я устроилась на своем лежаке. Никогда не ела такого вкусного завтрака. К тому же вяленое мясо я ела впервые, и была очень голодной. Девушка только хмыкнула, когда я съела все до последней крошки. Плечо болело, поэтому я, вытерев руки об тряпку, ощупала рану. Воспаления не было, что, несомненно, радовало, но рана затягивалась плохо. Скорее всего, стрелы у девушки чем-то смазаны, но спрашивать я не стала. Взяв пару тряпок, смочила их настоем живицы и обтерла рану. Повязку мне сделать не удастся, потому что просто не достану со спины. Вместо этого я приложила пару листьев к ране, сверху сложенную в несколько раз тряпку и затянула шнуровку жилетки и накинула плащ. Прижимает слабо, но какое-то время продержится. Я собрала свои вещи в сумку и проверила целостность настоев. Живицы, осталось не много, но мне пару глотков досталось.